Отставной бригадный генерал Офер Винтер (известный израильский военный, которого начальник Генштаба недавно решил отправить в отставку, не продвигая до генерал-майора), опубликовал экспертную статью в армейском ежемесячнике "Маарахон".
Отметим, что над Винтером на протяжении последних лет его армейской карьеры и сейчас, после увольнения из рядов ЦАХАЛа, реет ореол "несправедливо обойденного". Винтер, классический военный из общины религиозных сионистов, командовал бригадой "Гивати", северной бригадой в региональной дивизии Газы, 98-й элитной десантной дивизией, штабом центрального военного округа, занимал пост военного секретаря при трех министрах обороны. Столь роскошная армейская карьера при обычных условиях не могла бы оборваться на звании бригадного генерала. Однако Винтер оказался "необычным" военным — он всегда внушал подчиненным, наряду с необходимостью соблюдения армейской дисциплины, подлинный воинский дух и внутреннее стремление к победе над врагом.
В 2014 году, во время операции "Несокрушимая скала", он написал солдатам в инструктаже: "История назначила нас в авангард борьбы с врагами-террористами в Газе, которые оскорбляют, порочат и поносят Господа войн израильских. Я поднимаю глаза к небу и читаю с вами: "Слушай, Израиль, Господь Бог наш, Господь единый". О Господь, Бог Израиля, пожалуйста, дай нам успех на наших путях, которыми мы идем, готовясь к сражению за твой народ Израиля против врага, ненавидящего твое имя".
Этот кусок текста вызывал эффект разорвавшейся бомбы среди армейской верхушки и в прессе. Ультралевая газета "Гаарец"
писала, что "Винтер потерял право вести солдат в бой".
Заголовок на сайте "Валла" гласил: "Аллах акбар" в варианте бригады "Гивати". Автор заметки, Давид Френкель, утверждал, что комбриг "решил взять пример с ИГИЛа и "аль-Каиды".
На Винтера ополчились всевозможные левые структуры, выпускавшие на основании одного письма целые труды о том, что армия "претерпевает религизацию и деатеизацию".
Офера Винтера демонстративно не продвигали в командиры дивизии, давая ему командовать бригадами даже в звании полковника (в Израиле это звание соответствует должности комдива). А затем, когда Винтер получил звание бригадного генерала, его "сплавили" в военные секретари к министрам обороны — должность почетная, но не командная. В 2023 году, когда пришло время присваивать ему звание генерал-майора, что означает автоматическое продвижение в Генштаб, представители левой армейской верхушки во главе с начальником Генштаба Герци Халеви и с согласия министра обороны Галанта объявили, что присвоения нового звания не будет. Спустя год, уже во время войны, бригадного генерала отправили в отставку.
В своей "программной" статье Винтер, который в будущем вполне может претендовать на пост министра обороны от какой-нибудь из партий правого лагеря, рассматривает подход оборонной системы к резне 7 октября и к последующей войне.
В начале статьи автор задается вопросом о том, было ли 7 октября единичным "проколом", пусть даже очень тяжелым, но не означающим общей слабости израильской обороны, или же более серьезным явлением, свидетельствующим об общей израильской стратегической слабости и разложении, что изменяет правила игры и расстановку сил в регионе.
Винтер напоминает, что в свое время еще Давид Бен-Гурион определил стратегию ЦАХАЛа тремя главными составляющими — предупреждение ("атраа"), нанесение поражения ("ахраа"), устрашение ("артаа").
В случае 7 октября, отмечает генерал, "предупреждение" не сработало. Так было и с Войной Судного дня, но тогда армия посредством выполнения второго пункта (нанесение поражения) доказала, что Израиль способен выкарабкаться и без соблюдения первого.
По второму пункту — нанесение поражения врагу — армия неправильно идентифицировала угрозу, и поэтому череда действий, которые она предпринимает, не соответствует истинному характеру этой угрозы.
То же самое и с устрашением, то есть силой сдерживания. Оперативные действия, предпринимаемые армией, вообще не содержат этого элемента. И даже наоборот, Израиль в этом плане сейчас еще более жалок, чем было до 7 октября, уверен опытный военный.
Октябрьское нападение было идентифицировано военной верхушкой как по сути не отличающееся от многих террористических атак на протяжении последних десятилетий и от военных операций низкой интенсивности, путем которых оборонная система привыкла бороться с "нерегулярным" противником. Несмотря на формальное объявление войны и военного положения, с точки зрения армейской верхушки действия в Газе, в принципе, все это время сводились к ограниченной операции с целью восстановления прежнего порядка и стабилизации системы по типу "Защитной стены" в 2002 году в Иудее и Самарии. Тогда армия провела наступления с целью подавления очагов сопротивления, затем последовала серия рейдов различной интенсивности, а после этого — "стрижка газонов". Когда уровень террористической активности снизился до "терпимого", армия вернула арабам контроль над территорией.
Однако, утверждает Винтер, 7 октября качественно отличается от любой предшествующей террористической активности. В этом случае не армия стала зачищать размножившиеся террористические очаги, а ХАМАС, создавший по сути регулярные войска, осуществил внезапное нападение "в масштабах государственной операции".
"Это нападение стало психологическим и стратегическим ударом по Израилю, ударило по имиджу единственной непобедимой державы на Ближнем Востоке, — констатирует автор. — Хуже того, тот факт, что этот удар был нанесен ХАМАСом, который считается самым слабым из наших врагов в регионе, и на него не последовало адекватного и сокрушительного в глазах арабов ответа на протяжении девяти месяцев, показывает Израиль еще более слабым, стимулирует других врагов и соперников бросить ему вызов и отталкивает союзников — что превращает проблему из локальной в экзистенциальную".
По мнению Винтера, в глазах арабов ситуация выглядит так:
* Израильтянам был нанесен тяжелейший удар, несмотря на всю их символическую мощь.
* Израильтяне применили всю свою боевую технику, но не сумели довести противника до положения, в котором он потребовал бы прекращения огня, и уж тем более не смогли уничтожить его.
* Лидер ХАМАСа Яхья Синуар приобрел глобальный имидж своего рода современного Салалдина — благодаря тому факту, что Израиль вступил с ним в переговоры.
* Израильтяне щедро снабжают жителей Газы и ХАМАС гуманитарными грузами, налагая на себя навязанные юридические ограничения, и, следовательно, не способны реализовать свою истинную власть.
* На международной арене, где ранее были изолированы ХАМАС и Газа, теперь изолирован Израиль.
* Ливан не "устрашен", и "Хизбалла" постоянно усиливает интенсивность нападений.
* Иран не "устрашен", он действует как кукловод для своих сателлитов в регионе и даже выпускает сотни ракет за одну ночь по Израилю.
"Непохоже, чтобы Израиль стремился к ясному и быстрому решению, к сокрушительным и психологически значимым шагам, которые восстановили бы устрашение врага. Мы продолжаем действовать по той же логике и с теми же прежними ограничениями, фактически укрепляя у врага представление о том, что это не одноразовый инцидент", — отмечает автор.
Винтер признает, что ограничения есть и они не зависят от армии и правительства. В частности, это обязанность пропускать гуманитарные грузы, а также моральная недопустимость применения оружия массового поражения в столь густонаселенном регионе, что увеличивает риск для военных. Вместе с тем генерал уверен, что главный источник трудностей — ошибочная идентификация угрозы.
"Если бы армия правильно определяла проблему, она нашла бы способ с ней справиться", — утверждает эксперт.
В связи с этим Винтер вспоминает теорию фон Клаузевица, согласно которой настоящий полководец должен уметь "навязывать свою волю реальности". То есть реальная война — это не просто боевые действия, а непрерывное преодоление сопутствующих ограничений и барьеров.
Отставной генерал отмечает отсутствие гибкости у верхушки ЦАХАЛа, неспособной наладить оперативную борьбу с теми "вызовами и барьерами", которые ставит ей ХАМАС вне чисто военного поля. Вместо этого армия каждый раз "бьется о них, как волны о волнорез".
По поводу политического давления Офер Винтер напоминает, что любые активные действия Израиля по укреплению государственности и обороны всегда сопровождались трениями, и иногда очень сильными, с американскими властями. Еще в преддверии провозглашения Израиля американский президент Трумэн резко возражал, и Бен-Гурион действовал по принципу "а Васька слушает, да ест". Задним числом, уже после создания государства, он убедил американские власти, что это необходимо для выживания еврейского народа и соответствует национальным интересам США.
В заключение автор отмечает, что война с ХАМАСом — это не борьба с террором, а "столкновение двух национальных воль", и следует понимать, что какими бы впечатляющими ни были оперативные успехи, дело обязано разрешиться нанесением поражения и "выживанием одного из двух национальных устремлений".
"Мало нанести сильный удар по батальонам ХАМАСа и разрушить его военный потенциал. Газа должна стать затверженным примером в устах всего мира, а ХАМАС должен быть истреблен. Ликвидация его военного и административного потенциала как исход кампании в Газе окажет прямое влияние на действия во всех других секторах. И если мы хотим выжить, необходимо нанести врагу явное и сокрушительное поражение в секторе Газа. Таким и только таким путем будет восстановлен компонент устрашения, отсутствующий в данный момент в концепции национальной безопасности Израиля", — заключает Винтер.
комментарии