Я не поднимаюсь на Храмовую гору. Я не целую Стену. Я не дотрагиваюсь до нее. Пробовал. Целовал и прикладывал руку. Это было несколько раз, почти пятьдесят лет назад. 

Но это я, и это мое личное поведение, основанное на моих чувствах. Молюсь, читаю псалмы за родных и близких мне людей. В основном я это делаю потому, что знаю — им это надо. 

Это то, что касается Стены. 

Восхождение на Гору — это совсем другое. Раввины, мнение которых я уважаю, не разрешают этого. Есть раввины, которых я уважаю как людей, и которые разрешают. Есть у меня друг, ортодоксальный еврей, который еженедельно приезжает в Иерусалим ради восхождения. Это его мнение, он уважает мнение раввинов, разрешающих это. 

Иудаизм, в отличие от других "измов", во многом плюралистичен. Люди, не исповедующие иудаизм, не понимают этого. Но это так. Не поднимаясь на Гору, я, как мне кажется, прекрасно понимаю чувства этих людей. И я думаю, что чувства этих людей понимают многие, в том числе нерелигиозные. Во всяком случае те, кто относит себя к "национально мыслящим".

К этой категории наших граждан многие относят и Нетаниягу, и я тоже так думал. Но это не так. Национально мыслящий политик, не просто политик, а глава правительства, не может запрещать членам кабинета проявлять свои чувства. При этом ссылаясь на status quo.

Биби должен знать, что такое статус-кво. Это не поддержание существующего положения дел, как думают многие. Статус-кво сокращенное "status quo ante bellum" — "положение, бывшее до войны". 

Но до войны 1967 года иорданская власть была не только над Храмовой горой. Была их власть и над Иудеей и Самарией. Он же помнит это. 

Положение на Храмовой горе — результат очередной, не первой и, к сожалению, не последней глупости нашего руководства. 

Но, как говорил рабби Нахман, "Если можно испортить, то можно и исправить".

Так может, и наступил этот момент. Момент истины. 

Как на Храмовой горе, так и в Газе, так и в Иудее и Самарии.