x
channel 9
Автор: Майя Гельфанд Фото: 9 Канал

Егор Альтман: в Израиле есть деньги, но нет гламура. Интервью по субботам

Тель-авивская светская жизнь в последние годы невероятно обогатилась идеями, энергией и деньгами, которые привезли с собой новые израильтяне "путинской" волны. И пока социальные сети бурлят от возмущения, а репатрианты разных лет сходятся в непримиримой схватке, культурная жизнь Израиля расцветает стремительно и роскошно.

В центре Тель-Авива год назад открылась галерея Егора и Кристины Альтманов, где в постоянной экспозиции представлены работы Шагала, Пикассо, Дали и Матисса. А несколько дней назад русскоязычный израильский бомонд собрался на открытии выставки работ художника и мультипликатора Юрия Норштейна.

О том, как развивается рынок роскоши в Израиле, о влиянии русской революции на мировую архитектуру и о том, кто снимал Гагарина в космосе, мы побеседовали с владельцем галереи Егором Альтманом.

- Егор, а почему вам нравится, когда вас поздравляют с днем рождения?

- Потому что я люблю свой день рождения.

- Может быть, потому, что вы родились в один день с Лениным? Вы чувствуете связь с Ильичом?

- Да. Я по отчеству тоже Ильич. А вообще день рождения — это детский праздник. Ребенок знает, что в этот день ему будут дарить подарки и поздравлять. А так как в людях, которые занимаются предпринимательской деятельностью, особенно в сфере искусства, всегда очень много от ребенка, то и я своего дня рождения жду так, как будто мне лет семь или восемь. И, кроме того, я не боюсь стареть. Я сейчас чувствую себя так же комфортно, как и десять лет назад.

- Может быть, это потому, что вы мужчина и вам не страшно стареть?

- Я думаю, что люди в принципе боятся стареть, потому что старость приближает смерть. А я этого не боюсь. Кроме того, люди боятся внешних изменений. Но я всегда в людях ищу людей, поэтому для меня то, как они выглядят, не очень важно.

- А подарки вы тоже любите?

- Да, конечно.

- Вот интересно, что можно подарить взрослому, состоявшемуся и состоятельному мужчине?

- Да много чего. У меня много увлечений, несколько серьезных коллекций. Поэтому любой подарок может быть связан с этим. У меня есть любовь к путешествиям, поэтому если мне подарить билет, то я буду счастлив. На самом деле, выбор подарка зависит от одаряемого. Потому что если у одаряемого широкий спектр интересов в жизни, то ему легко подобрать подарок. Кстати, этот бизнес – художественная галерея – он как раз связан с подарками. Подарок – это всегда метафора. Поэтому в зависимости от того, что вы хотите сказать человеку, нужно и подбирать подарок.

- То есть если вам подарить очередной крест Белой армии для вашей коллекции, вы будете довольны?

- Да, у меня одна из самых больших в мире коллекций фотографий, книг, знаков, медалей и крестов Белой армии и русской эмиграции. Она постоянно пополняется и обновляется. В какой-то момент, когда я еще учился в школе, у меня возник вопрос: как такое могло быть, чтобы очень профессиональную армию, во главе которой стояли высокообразованные военные, могли победить рабочие и крестьяне? И я начал разбираться в этом вопросе и обнаружил, что количество выпускников Высшего военного училища поделилось ровно пополам. То есть половина выпускников воевала на стороне красных, а половина – на стороне белых. И я заинтересовался именно этим направлением и начал собирать атрибутику Белой армии.

- То есть атрибутика Красной армии даже не рассматривалась?

- Нет.

- Это принципиальная позиция?

- Я сложно отношусь к тому, что семьдесят лет было в России и считаю, что много там было нехорошего. Были, конечно, и светлые моменты. Вот Юрий Борисович (Норштейн), который имел возможность творить в той системе, которая не подразумевала прибыли. Но при этом было очень много плохого, что касалось в том числе и моей семьи.

- То есть вы относитесь к диссидентской части населения?

- Конечно. Мой отчим (Игорь Вулох – художник-абстракционист) в Советском Союзе был художником запрещенным. Его творчество было под запретом, и он работал практически в подполье.

- А вы пришли к какому-то пониманию, почему Красная армия победила Белую?

- Да. У красных слоганы были интереснее. У белых основных девиз был "За единую и неделимую Россию!", а это очень сложно. А красные говорили просто: "Грабь награбленное!", "Мир хижинам, война дворцам!", "Землю крестьянам, фабрики – рабочим!". То есть вещи, которые обещали землю, равноправие и рай. Простые и понятные всем идеи, которые нашли широкий отклик в массах. Белые не предлагали ничего нового, а красные хотели весь мир насилья разрушить.

- То есть красные продавали себя лучше.

- Да, они качественно продали идеи всеобщего равенства и справедливости. Вообще, кто предлагает грамотную упаковку для изменений, тот потом их и возглавляет.

- Вы бы взяли этих маркетологов к себе на работу?

- Конечно. Люди, которые возглавляли маркетинговые процессы у красных, были, безусловно, очень талантливыми. Стихи для советских плакатов писал Маяковский, а Родченко делал эскизы. То есть лучшие творческие силы были на их стороне. Хотя на стороне белых были Бунин и Куприн, но у красных был весь авангард, от Кандинского до Шагала.

- То есть революция в умах и революция в стране происходили одновременно.

- Да, эти процессы совпали. Творческая среда восприняла приход большевиков к власти как большие возможности для собственного развития. Художники пошли на фабрики, рисовали эскизы для тканей, создавали целые коллекции фарфора. И до коллективизации, по сути, происходили очень серьезные процессы в искусстве: новый театр, новая музыка, новое визуальное искусство. Все то, что сейчас так ценится, было создано в эти годы. Потом, конечно, все изменилось. Часть этой творческой интеллигенции была вынуждена бежать, часть погибла при невыясненных обстоятельствах. А вообще весь этот переворот начался со смерти Маяковского в 30-м году.

- И начались репрессии.

- Да, начался разворот от Интернационала к железному занавесу. Кстати, Тель-Авив тоже был частью процесса по визуальному изменению мира. Сам по себе авангард возник в европейских государствах. И архитектура Тель-Авива сделана школой Баухаус. А преподавателями этой школы были выходцы из России. Тель-Авив – это единственный город, где в таком количестве представлен этот стиль. Эти архитектурные изменения произошли потому, что была идеология, согласно которой все страны объединятся в Интернационал и будут жить в социальной справедливости.

- Прошло всего каких-то сто лет, и мы это видим собственными глазами. В архитектуре доминирует один стиль: стеклянные башни, уходящие в небо.

- Это Баухаус, конечно. Это конструктивизм.

- То есть идеи Интернационала победили.

- Да, только без социальной справедливости. А так мы живем в глобальном мире победившего интернационализма. А придумано это было в 1915-м году в Москве.

- Благословенное время.

- Да, а Израиль в этом смысле был идеальной площадкой, потому что здесь ничего не было. Нужно было строить быстро и дешево. А это как раз входило в планы нового стиля, который должен был растиражироваться по всему миру. Что он и сделал, кстати.


фото: Юрий Желудев


- Егор, у вас огромное количество профессиональных наград. Вы можете сформулировать одним словом: кто вы?

- Я всю жизнь задаю себе вопрос: кто я? Я арт-дилер, куратор, медиаменеджер, маркетолог, коллекционер.

- И что из этого самое важное?

- А мне кажется, что это одно и то же. Невозможно продавать искусство без хорошего маркетинга и знания медиа. Невозможно заниматься искусством, не понимая принципы коллекционирования. То есть одно перетекает в другое. По большому счету, что такое маркетинг? Это продажа чужого таланта. Принципы продажи одни и те же. Мы продаем, по сути, творческие проекты.

- А как вы это делаете? Как используете чужой талант?

- Я делаю так, что людям хочется совершать подвиги.

- То есть вы их вдохновляете?

- Да, настраиваю на то, что нам, например, нужно создать самую большую сеть галерей в мире.

- А вы вообще, как я заметила, очень честолюбивый человек. Если галерея – то в центре Тель-Авива. Если художники – то Шагал и Дали. Вы всегда ставите перед собой такие масштабные цели?

- Ну, знаете, давайте я приведу пример из другой своей сферы деятельности. Я сделал в России крупнейший проект в области медиа. Я имею в виду радиостанцию Business FM. Кроме того, рекламное агентство, которое мне принадлежит, имеет опыт работы с крупнейшими мировыми и российскими рекламодателями.


фото: оргкомитет Премии "Медиа-Менеджер России"


- Ну хорошо, в Москве в медиабизнесе вы полностью состоялись. А почему Тель-Авив? Почему не Париж, Нью-Йорк, Лондон? Почему Израиль стал сейчас моден?

- Любой рост всегда связан с экономическими предпосылками. Израиль на сегодняшний момент находится в очень интересном положении. С одной стороны, существует постоянная проблема с военными действиями, которая, естественно, отпугивает туристов и создает определенный дискомфорт. А с другой стороны, здесь идет локомотивный рост. Израиль очень качественно вписался в новую цифровую экономику, и приток денег сюда идет за счет хайтека. Поэтому мы ориентируемся на эту прослойку людей, которые делятся на две категории: одни придумывают, другие продают. Приток больших денег формирует большие запросы: на хорошую еду, на хорошую одежду, хорошее жилье и в том числе хорошие интерьеры. Поэтому изменения экономические, по сути, двигают и культуру.

- То есть Израиль превращается в гламурное место?

- Израиль немного отстал от всего мира в плане гламура, но деньги все равно требуют демонстрации. А так как деньги здесь свежие, то люди хотят выделиться, купить дорогой автомобиль или дорогую картину. Поэтому мы стараемся идти в мэйнстриме этих изменений.

- В Израиле есть галереи подобного уровня?

- Нет, в Израиле нет ни одной галереи, которая продает в таком количестве качественное западное искусство. Это, по сути, музей. Вот мы организуем выставку Юрия Норштейна. Эта его четвертая выставка в жизни. Он большой художник, классик мультипликации. Для нас престижно принадлежать к такому проекту, потому что такого рода выставки вписываются в историю искусства.


Альтман и Норштейн, фото: Лия Гельдман


- А как, по-вашему, кто побеждает в конкурентной борьбе?

- В конкурентной борьбе побеждает сильнейший. Тут много должно совпасть. Хорошая идея, умение ее продавать и удача. Кроме того, работа с произведениями искусства требует определенных навыков. Нужно чувствовать рынок, нужно понимать спрос. Нужно все эти нюансы ощущать кончиками пальцев. А так как я вырос в определенной среде, то я сталкивался с изобразительным искусством практически с момента своего рождения.

- Вот давайте про среду.

- Давайте. У меня две ветки: со стороны отца и со стороны матери. Мой дед, Александр Самойлович Альтман, первый свой гражданский орден в 1961-м году получил с формулировкой "За запуск первого человека в космос". То есть он разработал оборудование, которое позволило передать кадры съемки человека в космосе. Он придумал первую видеокамеру для космического корабля.

- Гагарин, машущий рукой, это его работа?

- Да, это его. И потом, когда новая ракета отправлялась в космос, и это показывали по телевизору, мы понимали, что через неделю будем обмывать новую государственную награду.

- А вторая часть?

- А мама моя – известный театральный художник, сегодня она куратор всех наших выставок. Мой отчим – очень известный живописец, художник Игорь Вулох. Его работы находятся в собрании всех основных музеев России, в частных коллекциях и крупных музеях по всему миру.

- А какая из этих ветвей оказала на вас большее влияние?

- Не могу сказать. С одной стороны, я хорошо понимаю искусство. С другой, у меня технический склад ума, и это мне позволяет хорошо планировать и выстраивать процессы. Понимаете, моя мама и отчим жили в своем творческом мире. Они, например, часто ошибались не только в том, какой сегодня день недели, но и какое на дворе время года.

- И они вас спрашивали.

- Да. Они вообще жили в другой системе координат. И я вместе с ними.

- И поэтому для вас, несмотря на ваши впечатляющие достижения в профессиональной области, самым ценным проектом является ваша семья.

- Да, так и есть.

- Это было самое сложное для вас?

- Я думаю, что у меня есть большой опыт того, как построить бизнес. Хотя там были и удачи, и неудачи. Я вообще считаю, что единственный способ жизни человека – это двигаться от неудачи к неудаче, как говорил Черчилль. Мне удачи менее интересны, чем провалы. А в том, что касается семейной жизни, у меня большого опыта не было. Мои родители развелись.

- Но у вас был отчим.

- Это была не совсем семья, а скорее творческий союз.

- И у вас не было классической модели семьи.

- Нет, конечно.

- И вам было сложно выстроить эту модель в своей собственной семье.

- Мне и сейчас сложно. Для того, чтобы выстроить какой-то процесс, нужно, чтобы был опыт или люди, которые могут подсказать. А когда нет ни того, ни другого, то это чрезвычайно сложно. Но я очень люблю свою семью и горжусь ею.


Егор и Кристина, фото: Лия Гельдман


- Что для вас Израиль?

- Это моя страна. Я с ней впервые познакомился в пятнадцать лет. Когда Советский Союз разваливался, Сохнут начал устраивать летние лагеря, в которые я ездил. Я провел детство с израильтянами, я вырос в этой культуре. Я понимаю и чувствую Израиль.

- Вы как-то сказали, что в Израиле животные не боятся людей. Что это значит?

- Это показатель. Я знаю много стран, где животные бегут от страха при виде человека. Я думаю, что Израиль более гуманен, чем другие страны. В отношении друг к другу это несравнимо с Западной Европой. Израиль – солнечное место.

- Я так понимаю, что вам нравится в этом солнечном месте.

- Очень.

Во время визита Юрия Норштейна в Израиль у нас было запланировано интервью с мастером. К сожалению, интервью не состоялось, но не могу не показать десерт, который я приготовила:


Ну а рецепт миндального пирожного, которое я испекла специально для Егора Альтмана, можно увидеть здесь.

authorАвтор: Майя Гельфанд

Профессиональная домохозяйка, автор книги "Как накормить чемпиона"
comments powered by HyperComments