Дед, глядя на мои чумазые щеки и штаны в дырках, говорил: на Шабат тебе придется сказать правду. Мне и Всевышнему.

И лил в таз хрустальную воду из кувшина: наклоняйтесь, сударь!

Вода лилась по ушам и за шиворот.

Какую правду, дедушка Берко?.. Ну, как же, майн тайерер (мой дорогой). Связался с Колей Петровым. Нашел себе идеал! Он же второгодник. Дерется с матерью. Трясет грушу тетушки Фиры, будто своих мало… У Кольки в саду бере, а у тети Фиры лимонки. И с кем мне дружить-то, дедушка?..

Берко вытирал мою башку льняным рушником.

А вот у Трахтенбергов! Такие мальчики! Такие катцеле! (котики) Кадик играет на скрипке! Леончик рисует! Почему ты с ними не дружишь?

Эх, знал бы он, что как раз очень дружу! С этими "катцеле" мы давно спелись. Лазали по садам. Подбирали окурки у танцплощадки. Подсматривали, как моется домработница Неля. Собирали кругляшки пороха в лесу, бросали в костер. Друг мой Кадик тоненьким голосом пел блатнягу за мороженое, Ленька разрисовывал заборы похабщиной.

Но я не мог признаться в этом дедушке Берко.

Я верил, он ничего не скажет Трахтенбергам, но сам расстроится. А мне снова процитирует Тацита : amicus certus in re incetra cernitur - верный друг познается в неверном деле.

За окнами летала чистым облаком, текла мёдом, плела плетни и ткала свои вышиванки Украина.

На кухне бабушка укладывала в форму морковь, порезанную "свистульками", клюкву, чернослив и орехи.

Хорошо бы еще апельсин. Да где ж его взять?

На Шабат они поливали цимес вишневым ликером и в духовку.

Стрекотали цикады и пахло табаками.

Источник: Facebook