x
channel 9
Автор: Майя Гельфанд Фото: 9 Канал

Дорит Голендер: "В России к Израилю относятся хорошо". Интервью по субботам

Москва, 2012. Матч на первенство мира по шахматам. Зрители ожидают каждого хода с жадностью, сопровождают его вздохами и междометиями.

— Ой-ой-ой, — стенают одни, когда на доске происходит движение.

— Ох-ох-ох, — выдыхают другие.

А те двое заняты своим колдовством. Поджимают губы, ломают пальцы, крутят фигуры. Сейчас, в этот момент, на доске происходит что-то тайное и загадочное, понятное только им двоим. Борьба двух характеров.

Я вышагиваю по коридору минуты, часы, пока идет партия. Что говорят комментаторы? Что происходит в зале? Как реагируют зрители? Что слышно от шахматных любителей? 20 шагов вперед. Квадрат, а внутри четыре черно-белых прямоугольника. 20 шагов назад. Квадрат, а внутри четыре черно-белых прямоугольника.

Вдруг слышатся голоса. Аплодисменты. Шепот: "Чемпион, чемпион идет!" Открывается дверь и выходит чемпион. Вишванатан Ананд.
Весь вечер я плачу без остановки. Я безутешна. Я пытаюсь сохранить лицо и улыбаться, но это бесполезно. Слезы сами льются из глаз.
Люди, глаза, руки, улыбки. Все смешивается в одну кляксу. Я занята, я все время на виду, я не знаю ни минуты покоя. И я плачу, плачу, плачу.

На закрытии матча присутствовала чрезвычайный и полномочный посол Израиля в Российской Федерации Дорит Голендер, моя сегодняшняя собеседница.

- Дорит, а вы помните, как мы с вами встретились?

- Да, это было очень важное событие. Ровно шесть лет назад, в мае, в Москве, мы встретились на закрытии матча на первенство мира по шахматам. Я помню, как ваш супруг очень упорно соревновался с индийцем. Вы были немножко расстроены.

- "Немножко" - это мягко сказано. Я рыдала весь вечер.

- Мы тоже были очень взволнованы, болели. Конечно же, я помню.

- Вы тогда служили в должности посла государства Израиль в Российской Федерации. Что ощущает человек, когда он представляет собой целое государство?

- Быть представителем Израиля в России, такой важной стране, — это не только большая честь, но и большая ответственность. Постоянные встречи, поездки, укрепление связей с еврейской общиной. Это были очень важные годы, было сделано очень много полезной работы. Сегодня, спустя два с половиной года после завершения срока, я могу с гордостью и с удовлетворением сказать, что, покинув Москву, я оставила красную дорожку всем тем, кто приехал после меня.

- Как в России относятся к Израилю?

- Очень хорошо.

- А к евреям?

- Как-то меня спросили в интервью: "Есть ли в России антисемитизм?" Я на тот момент очень смело ответила: "Антисемитизм в России был, есть и будет". Но в России, к счастью, антисемитизм ощущался, в мое время, по крайней мере, намного меньше, чем в других странах. Мы за последние годы стали свидетелями сильных антисемитских вспышек и во Франции, и в Бельгии, и в Германии.

- То есть, по сравнению с другими странами, Россия сейчас не в самом плохом состоянии в плане антисемитизма?

- Да, я вполне серьезно это утверждаю. Вы знаете, всегда говорят, что все зависит от руководства. Я не думаю, что Ангела Меркель или Эммануэль Макрон выражают какие-то особенно антисемитские настроения. Наоборот. Но мы же стали свидетелями миграции людей, которые никакого отношения к Европе не имеют. Это люди, которые по-вражески, не побоюсь этого слова, относятся к Израилю. И это, конечно, вызывает антисемитские действия, теракты и так далее.

- Можно ли сказать, что нынешние хорошие отношения с Россией – это в большой степени ваша заслуга?

- Я, по своей сути, человек довольно скромный. Я мало рассказываю о том, что было сделано. Но сделано было очень много. Я думаю, что мой вклад в развитие отношений между Россией и Израилем довольно ощутим. Каждый посол оставляет свою печать.

- Для любого посла нужна своя команда. Вы привезли ее с собой?

- Нет, я встретила эту команду в Москве, это были опытные дипломаты, которые давно работали в России. Это были прекрасные специалисты, которые очень помогли мне в работе.

- А были во время вашей службы какие-то неприятные случаи? Вас вызывали на ковер, вручали ноту протеста?

- Не без этого, конечно. Но это совершенно обыденно. Это нормально, ничего в этом страшного нет.

- Ничего нет страшного?

- Конечно. Мы говорим, объясняем, доказываем свою позицию.

- Такое ощущение, что если посла вызывают на ковер, то его будут ругать и наказывать…

- Нет, что вы! Как это может быть?

- Дорит, вы в каком-то интервью сказали, что у вас очень хорошо развита интуиция. Что вы интуитивно почувствовали, когда увидели Владимира Путина? Какой он человек?

- Путин – человек очень харизматичный, вызывающий очень большую симпатию. Человек, который при разговоре смотрит в глаза, внимательно слушает, сдерживает свои обещания. Я думаю, что к Израилю у него особенно хорошее отношение. Он, кстати, очень ценил Шимона Переса. Это было просто видно, интересно наблюдать со стороны, на их встречи. Путин относился к Пересу как к лидеру мирового масштаба, входящему в список "последних из могикан". В России его всегда принимали очень тепло. То же самое и с Биньямином Нетаниягу. Когда он приезжал в мой срок, между ним и Путиным бывали личные встречи, куда не допускался никто. То есть, отношение к израильским лидерам всегда было очень теплым и почтительным.


- Скажите, а дипломатом нужно родиться?

- Да вообще в жизни нужно быть дипломатом, и женщине особенно, так мне кажется. Никогда не была мужчиной, поэтому не могу по этому поводу ничего сказать (смеется). Работая на радио, я, безусловно, была требовательным руководителем. Это было необходимо для того, чтобы добиться результата. Я знаю, что людей надо хвалить, а если указать на недочет – то только в корректной и вежливой форме. Я очень редко поднимала на сотрудников голос. Собственно, это было только один раз. Да, дипломатия – это врожденное качество. Но дипломату политическому, помимо умения сглаживать конфликты, нужно быть очень настойчивым человеком. Потому что без этого невозможно продвигаться вперед.

- Вы – человек не из дипломатического корпуса, вас назначило руководство МИДа. Как вас приняли сотрудники?

- Не секрет, что МИДовцы не любят людей, которые приходят извне. Но, очевидно, что-то было в моей личности - меня приняли очень хорошо. Может быть потому, что у меня были знакомства с людьми из МИДа, и я им благодарна за те "уроки", которые они мне преподнесли. Но я, с другой стороны, понимаю и МИДовцев. Ведь они работают ради достижения карьерных целей. Поэтому некоторым людям было непросто. Но по закону министр иностранных дел Израиля имеет права назначить от десяти до двенадцати человек на должность посла по своему усмотрению.


Дорит с мужем Эли


- Вы выросли в семье людей, которые пережили Холокост. У вашей мамы была семья, которая погибла во время войны. Как можно пережить такое?

- Вы знаете, то поколение особое. Моя мама несла в своей душе эту боль очень много лет и никогда не раскрывала. Она не хотела нагружать детей – меня и моего брата – ужасами Второй мировой войны. Ведь нет почти ни одной семьи, которая не прошла бы через это. Особенно в Литве, откуда я родом, и на Украине, откуда родом мой муж. Только после приезда в Израиль начали раскрываться те истории и ужасы, которые пришлось перенести семье. Я никогда не знала своих бабушек и дедушек. Я никогда не знала, что такое ласка и нежность бабушки и дедушки. Но я знала, что их убили литовцы, которые начали расправляться с евреями еще до входа немцев в Литву. Нельзя, конечно, обвинять всех литовцев. Потому что после войны, когда маме удалось остаться в живых, литовские соседи вернули ей часть вещей, которые ей удалось спасти из дома. Среди них – швейная машинка моей бабушки, которая сегодня является реликвией в моем доме. Были люди, которые спасали, это были праведники мира. А что касается семьи моего мужа… Его отец ушел на фронт, был ранен. А когда он вернулся, то не нашел никого. Он остался один. Погибли девяносто шесть человек.

- Получается, война спасла ему жизнь?

- Да, так получается. Простите, я не могу об этом говорить…

На этих словах Дорит попросила прервать интервью. Спустя некоторое время, немного успокоившись, мы продолжили:

- С годами мы становимся более сентиментальными… Нас становится все меньше и меньше, и мы выходим на первый план вместо своих родителей... Извините.

- Простите, что я вызвала такие эмоции…

- Нет, нет. Эти эмоции есть всегда. Просто в этот раз как-то особенно тяжело…

- Давайте мы поговорим о вашей маме. Она была портнихой?

- Моя мама закончила школу ОРТ в Ковне. Директор этой школы потом переехал в Палестину и здесь создал систему профессиональных школ ОРТ. Когда мама приехала в Израиль, она нашла его здесь в живых. Ее профессия, прекрасное умение шить, спасло ей жизнь. Когда она была в концлагере в Штутхофе, в Германии, куда ее отправили из Каунасского гетто, кто-то узнал, что она умеет шить. Ее забрали в цех, и она там работала до конца войны. Это ей помогало с питанием, она получала дополнительный паек. Это позволяло ей делиться с другими. А после того, как Красная Армия освободила этот лагерь, она вернулась в Литву, чтобы найти своих близких. Родителей, конечно, она не нашла, это было понятно. Но судьба сына и мужа ей была неизвестна. Когда они оказались в гетто, их сразу разделили. Детей, мужчин и женщин – отдельно. Она долго искала их, но в итоге поняла, что они попали под литовские карательные акции и были уничтожены. В конце концов она нашла всего нескольких родственников из большой еврейской семьи, и на этом все. Потом она вышла замуж, родила двоих детей и прожила в Каунасе до 1967 года, пока мы все вместе не уехали в Израиль.


- И что случилось дальше, когда вы приехали в Израиль?

- Мы приехали в очень тяжелое время. Это был год экономического кризиса, незадолго до Шестидневной войны. Работы не было, мама стала швеей-надомницей, папа подметал улицы. Мы ощутили судьбу, наверное, почти каждого репатрианта, которые приезжал и работал не по профессии. Но со временем все уладилось, как это бывает часто. Я, конечно, благодарна родителям, которые привезли меня в Израиль. Особенно я это ощутила в 1991 году, когда меня пригласили быть переводчицей первой израильской делегации после восстановления дипломатических отношений между Израилем и Советским Союзом, тогда уже Россией. Я посмотрела на то, что там происходит, а когда вернулась, то сказала: "Мамочка, как я тебе благодарна за то, что мы уехали! Мы прошли нелегкий путь в Израиле, но это стоило того. Мы живем на своей земле!" Сегодня Россия, конечно, другая. Она расцвела. Москва и Санкт-Петербург – одни из самых красивых городов мира. Но, тем не менее, у еврейского народа есть свое государство, и это самое главное.

- Вы большой патриот.

- Конечно.

- А ваш прекрасный вкус – от мамы?

- Я никогда над этим не задумывалась. Мама всегда приучала меня к эстетике, она говорила, что если я выхожу выбросить мусор, то должна обязательно накрасить губы. Я стараюсь держать себя в форме. Я не могу иначе.

- Я всегда смотрю на вас с большим интересом. Рассматриваю детали ваших нарядов, ваши украшения. Вы всегда выглядите очень эффектно.

- Спасибо.


- Как ваш супруг воспринял ваше назначение на должность посла?

- Мой муж – мой самый близкий друг. Мы женаты уже очень много лет. Когда я ему рассказала об этом предложении, первый вопрос, который он мне задал, был: "А что будет с моим папой?" Папе на тот момент было девяносто лет. Это говорит о его человеческих качествах. Мы решили, что папа не будет один, здесь останутся его дети, внуки. Конечно же, мой муж меня поддержал. Мне предложили очень важную миссию, и я знала, что я это могу, хочу, и у меня получится.

- Вы были уверены, что получится?

- Да, я была в этом уверена. Когда я приехала в Москву, передо мной лежал белый лист бумаги. У меня не было никаких координат, никакой помощи, никакой информации. Я ничего не получила. Мне пришлось нарабатывать все самой. Если посла назначают на два года, а он остается на пять лет – это, на мой взгляд, говорит о многом.

- А что с папой?

- Папы уже нет. Он ушел в девяносто пять лет, легко, днем. Он ушел как праведник.

- Вы долгое время были руководителем радио. Как вы считаете, сегодня нужно русскоязычное радио в Израиле?

- Да, однозначно.

- Зачем?

- В Израиль приехало одновременно огромное количество людей, и им нужно было дать информацию. Создав радио РЭКА, мы дали дорогу очень многим репатриантам: в политику, искусство, медицину. Мы помогли раскрыть замечательных, талантливых людей. Я живу пятьдесят один год в Израиле. Я еду в машине и хочу слушать русскую музыку, песни на русском языке. Этого не искоренить.

- Но вы наверняка слышали мнение, что радио РЭКА – это радио для пенсионеров?

- Критиковать всегда легко. Форматы надо менять, без всякого сомнения, мы идем вперед. Но там есть очень талантливые журналисты, прекрасные комментаторы. Что касается второго русского радио, то это молодая команда, довольно обрусевшая. Часть из них по-настоящему израильтяне, остальные остались душой в России. Они делают другое радио, которое тоже нужно. Я тоже его слушаю, правда, очень редко. Но вообще я считаю, что сегодня я не имею права сегодня об этом говорить.

- Сейчас вы работаете в фонде "Генезис". Вы отвечаете за внешние связи. Что это значит?

- "Генезис" – это филантропическая организация, целью которой является развитие и укрепление еврейского самосознания у русскоязычной еврейской диаспоры. Я считаю, это необходимо. У нас очень много образовательных направлений. Когда я приезжаю за границу, я часто встречаюсь с еврейской молодежью, которую тянет к своим корням. Но для этого нужно работать, потому что связь с еврейством у них ослабевает. Я выступаю на сцене перед тысячами молодых лиц, и я очень волнуюсь, потому что вспоминаю себя. Я приехала сюда в восемнадцать лет, я здесь построила жизнь, семью, карьеру. Я внесла свой вклад в развитие страны. Эти ребята приезжают не из любопытства. Они хотят жить в Израиле. И мы должны им показать, что это – не идеальная страна, здесь есть масса трудностей. Но в этой стране молодежи принадлежит будущее.

- А вы можете дать комментарий по поводу скандала с премией, которую выдал фонд "Генезис" актрисе Натали Портман?

- Я комментарии давать не могу, потому что Genesis Prize – это отдельная организация, к которой я не имею отношения.

- А что вы скажете как гражданка Израиля?

- Вы знаете, как сотрудник "Генезиса", я, пожалуй, воздержусь.


- Хорошо, давайте поговорим о вашей семье. У вас два взрослых сына. Один из них вернулся в лоно религии. Как вы это восприняли?

- Мы это приняли. Сложно, но приняли. Каждый выбирает для себя свой путь. Наши дети не ортодоксальные. Они не фанатики. У нас прекрасные отношения. Семеро внуков, прекрасно воспитанные, ласковые, добрые.

- А как он к этому пришел?

- Он говорит, что получил знак сверху.

- А ваши сыновья говорят по-русски?

- Старший сын немного говорит и понимает, младший – нет.

- А почему вы не передали язык?

- Это большая ошибка. Дома мы говорили на иврите, в садике, в школе – все говорили на иврите. Младший сын вообще стеснялся, если я пыталась говорить с ним по-русски. Сегодня он очень об этом сожалеет. Так сложилось. Я очень сожалею, что не смогла сохранить язык.

- А они гордятся мамой?

- Конечно. Они прекрасно знают, чем я занимаюсь, они следят, интересуются, гордятся.

- Сколько сейчас у вас всего внуков?

- Мы ждем девятого.

- Мазаль тов!

- Спасибо.

- А какая вы бабушка?

- Я думаю, что я теплая бабушка, но не сумасшедшая. В семье моего старшего сына, там, где семеро детей, они прекрасно справляются, и наша помощь не требуется. А младший живет недалеко от нас, и мы всегда готовы помогать.

- А какая вы свекровь?

- Вроде бы хорошая. Не вмешиваюсь.

- Одна из ваших невесток сказала, что вы умеете громко молчать.

- Да, это так. Они хорошо живут, я не лезу в их семьи и всегда рада их видеть.

- Дорит, мы с вами в некотором роде коллеги. У вас в этом году выходит кулинарная книга.

- Да, я давно над ней работала. В итоге ее взялось опубликовать очень крупное российской издательство АСТ. Она будет называться "Домашние секреты посольской кухни". Очень красивая и вкусная книжка.


- Как коллега – коллеге, поделитесь рецептом.

- Пожалуйста. В преддверии праздника Шавуот я бы хотела поделиться рецептом творожного насыпного пирога.

Рецепт творожного насыпного пирога от Дорит Голендер можно посмотреть здесь.

authorАвтор: Майя Гельфанд

Профессиональная домохозяйка, автор книги "Как накормить чемпиона"
comments powered by HyperComments