Дальше – вариации, которые прописаны в Женевской Конвенции ООН – от войн и политических репрессий до преследований религиозных групп или сексуальных меньшинств. Но есть еще одна группа, более пяти миллионов человек. Они тоже беженцы. Особые – для них даже создано специальное агентство ООН. И статус беженца, в отличие от всех остальных в мире – в этой группе передается по наследству.

Бюджет Ближневосточного агентства ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ – сокращенно БАПОР или UNRWA – составляет более миллиарда долларов в год. Треть этих денег поступали из бюджета США.

Официально средства идут на благие цели: образование, здравоохранение, социальную защиту и создание новых рабочих мест. И это действительно так, только есть несколько "но": во-первых, ряд критиков считает, что деятельность БАПОРа способствует сохранению нынешнего состояния палестинских беженцев, поскольку этот их статус – вопрос политический.

Пока они есть – есть "проблема" в сохранении которой как раз и заинтересованы некоторые игроки на Ближнем Востоке. Ну, и во-вторых, в рядах агентства люди ХАМАСа занимают высокие должности, а в 2004-м и в 2006-м годах министерство финансов США выявило факт приема Агентством ООН пожертвований от лиц, поддерживающих международный терроризм. В 2018-м администрация Дональда Трампа заявила сначала о сокращении, а затем и о полном прекращении финансирования агентства.

Все это, разумеется, вызвало острую критику – как в арабских странах, так и в Евросоюзе. Логика в этой критике, на мой взгляд, присутствует: если полностью перекрыть кислород, например, в той же Газе, то ничего хорошего Израилю от этого ждать не придется.

Но, что интересно, выход Трампа из игры в ЕС восприняли как шанс выдвинуться на первые роли: та же Германия, в пику Вашингтону, заявила о намерении увеличить свою долю финансирования БАПОРа. Кто сказал, что это вопрос гуманитарный? Тут – ничего личного. Только большая политика.