Тора рассказывает о судьбоносном споре, возникшем среди глав колен Израилевых при нашем возвращении из Египта в Землю Израиля. Десятеро из лидеров колен, исследовавших Землю Израиля, сообщили народу плохую весть: “Течет она молоком и медом… Но силен народ, живущий на земле той… не можем мы пойти на народ тот, ибо он сильнее нас... Там же видели мы исполинов…; и мы были в глазах своих саранчой, такими же были мы в их глазах” (Числа, 13:27-14:1). Двое же других вождей – Йеhошуа бин Нун и Калев бен Йефуне звучали оптимистично: “Не бойтесь народа земли той; ибо он достанется нам на съедение, ушла от них тень их…” (14:9)

Тора – это не роман с художественными образами. К её определениям следует относиться серьёзно. Что означает загадочное: “ушла от них тень их”? Кто это – люди без тени?

Реальные люди должны, вроде, отбрасывать тень. Кроме случаев, когда они прозрачны... В романе Набокова “Приглашение на казнь” герой его Цинцинат Ц. – личность. Он обладает душой и непрозрачен: “Чужих лучей не пропуская, а потому, в состоянии покоя, производя диковинное впечатление одинокого темного препятствия в этом мире прозрачных друг для дружки душ, он научился все-таки притворяться сквозистым…” Однако Цинцинат разоблачён: “Обвиненный в страшнейшем из преступлений, в гносеологической гнусности, столь редкой и неудобосказуемой, что приходится пользоваться обиняками вроде: непроницаемость, непрозрачность, препона; приговоренный за оное преступление к смертной казни”. Цинцинат подвергнут публичной экзекуции. Заступиться за него некому: “Зрители были совсем, совсем прозрачны”. Но после казни он находит души непрозрачные: “Цинциннат пошел среди пыли и падших вещей, и трепетавших полотен, направляясь в ту сторону, где, судя по голосам, стояли существа, подобные ему”.

Роман Набокова был создан в середине 30-х годов в Германии, среди публики “совсем, совсем прозрачной”, сквозь которую беспрепятственно проникали идеи Гитлера. В те же годы на востоке, на родине Набокова, прозрачные народные массы, бездушные и не отбрасывающие тени, пропускали сквозь себя без сопротивления иное злодейское ученье.

В булгаковском романе о москвичах 30-х годов потерял тень администратор варьете Варенуха: “Сзади кресла, на полу, лежали две перекрещенные тени, одна погуще и почернее, другая слабая и серая. Отчетливо была видна на полу теневая спинка кресла и его заостренные ножки, но над спинкою на полу не было теневой головы Варенухи, равно как под ножками не было ног администратора. “Он не отбрасывает тени!” – отчаянно мысленно вскричал Римский”. Варенуха, попавший в лапы нечистой силе, утратил личность, тень, и превратился в прозрачного злого духа – “вампира-наводчика”.

В романе описан подобный вампир-наводчик из московской жизни: Алоизий Могарыч. Доставленного к Сатане, его допрашивают:

– Это вы, прочитав статью Латунского о романе этого человека, написали на него жалобу с сообщением о том, что он хранит у себя нелегальную литературу? – спросил Азазелло… Вы хотели переехать в его комнаты?…

Сколько десятков миллионов прозрачных жителей СССР в те годы служили “вампирами-наводчиками”?

Посыл обоих писателей соответствует сказанному Торой: прозрачны для зла и не имеют тени не только отдельные “Варенухи”, но целые народы. Избавление непрозрачным Цинцинату Ц. или Мастеру с его Маргаритой сулит только смерть, с неведомыми “существами, подобными ему” у Набокова и “покоем” у Булгакова. Сами общества “людей без тени”, среди которых творили писатели, тоже оказались нежизнеспособными.

Народ Германии с его замечательными философией, музыкой, наукой исторически отнюдь не был прозрачным. О нём у Блока: “Сумрачный германский гений”. Немцы отбрасывали впечатляющую тень на цивилизацию. Потеря тени, прозрачность и гибель государства случились с ними вслед затеянным ими геноцидом евреев.

После Катастрофы еврейства и катастрофы самой Германии, немцы раскаялись, выплатили большие репарации. Но есть вещи необратимые. Меньше чем 15 тысяч нынешних немецких евреев являются потомками тех полумиллиона, которые жили в Германии в 1933 году. Душа – тонкая материя. Она в Германию не вернулась. Немцы, как те библейские народы, которым предстояло быть сокрушёнными евреями, прекращают отбрасывать тень. Они заводят мало детей. Молодые в значительных количествах эмигрируют. В Германию переселяются миллионы иммигрантов-мусульман, в основном молодых мужчин. В стране повсеместно закрываются церкви и открываются мечети. Если христианство считать душой европейцев, придававшей ей свойство “непроницаемость, непрозрачность” для зла (как у Цинцината Ц.), то его отступление по всему континенту сделало эту душу прозрачной, не имеющей тени. Это грозит европейцам судьбой, аналогичной выпавшей народам Ханаана, которую в Торе предсказывали Йеhошуа бин Нун и Калев бен Йефуне.

Похоже, такой ход событий был предсказан европейцам великим сказочником Гансом Христианом Андерсеном в сказке-притче “Тень”. Андерсен учился в еврейской школе, сочувствовал евреям, что видно, например по его жалостливой сказке “Еврейская девушка”. В “Тени” “учёный… писал книги, в которых говорилось об истине, добре и красоте”. “Учёный” выглядит символом евреев, тень которых – христианство – одухотворило Европу, сменив той язычество на монотеизм с ясным гуманистическим посылом. Но затем “тень” евреев – христианство – отделилась от них и стала жить своей жизнью.

Уступив свою “тень” Европе, “учёный” отрастил себе иную “тень”: “К счастью, в жарких странах всё растёт и созревает необыкновенно быстро, и вот через неделю учёный, выйдя на солнце, заметил к своему величайшему удовольствию, что от ног его начала расти новая тень, — должно быть, корни-то старой остались. Через три недели у него была уже довольно сносная тень, которая во время обратного путешествия учёного на родину подросла ещё и под конец стала уже такою большою и длинною, что хоть убавляй”. Духовная жизнь евреев после отделения от них христианства осталась богатой и содержательной, “хоть убавляй”. Особенно после “обратного путешествия на родину”.

Но что сталось с евреями, оставшимися в Европе? Их “тень”, пользуясь шантажом и разбоем, разбогатела, стала успешной и решила выдавать себя за реального человека. “Учёный” же от безысходности согласился представляться её тенью. Как обычно в сказках, арбитром практического успеха выступила “принцесса”. Она, очевидно – символ народов Европы. “Тень” очаровала “принцессу”, поскольку, когда у “принцессы” возникали вопросы, “тень” отсылала её к “учёному”: “Даже моя тень знает ответ на твой вопрос” – отговаривалась она. Конечно, мудрость “учёного” – ТАНАХ – восхитила “принцессу”, и она вышла за его “тень” замуж. Тем более, что успешность и богатство “тени” говорили за неё. “Учёный” же стал “тени” не нужен, и она убила его. Чем не предсказанный “Холокост”?

Однако более точный символ трагедии “учёного” и его “тени” предложил Евгений Шварц в его театральной версии сказки Андерсена, созданной в 1940 году, когда христианский мир уже объединился, чтобы уничтожить евреев, когда уже состоялась Эвианская всемирная конференция, отказавшая евреям в пути к спасению.

У Шварца “учёного”, преданного всеми – аристократией, интеллигенцией, артистическим миром королевства, обезглавливают. Но выясняется, что “тень” не может жить без своего источника. “Учёного” воскрешают живой водой. “Ведь чтобы победить, надо идти и на смерть” – провозглашает “учёный” и покидает страну. Это похоже на послевоенный прорыв выживших жертв Холокоста в Палестину.

У евреев, возродивших Израиль, сегодня иная, не европейская тень. А христианская Европа, предавшая своих евреев, перестаёт отбрасывать тень и умирает. Ведь ещё создатель христианства Павел в послании к Римлянам (11: 16-26) предупреждал, что не может плодоносить ветвь привитой маслины (церковь), если иссушен её корень и уничтожен материнский ствол (евреи).