Невозможно подсчитать, сколько раз мир возлагал, как говорится, надежды на решение той или иной проблемы. Всякий раз хотелось, чтобы решение было справедливое. Чтобы оно учитывало интересы абсолютно всех вовлеченных в события. Чтобы оно претворялось в жизнь как можно быстрее. Чтобы не содержало в себе зерен последующих обид. И конечно же, чтобы оно было окончательным.

Так, однако, не бывает. Но людям очень хочется, и они начинают делать вид, что уж в этот-то раз все получается как надо.

Ближний Восток не исключение. Из всех современных мусульманских государств региона лишь Египет и Иран расположены в своих исторических границах, тогда как остальные были выкроены из окраин Османской империи французскими и британскими политиками. Многие, наверно, будут удивлены, узнав, что в двадцатых-тридцатых годах прошлого века здесь существовали государства алавитов и друзов, отошедшие затем к Сирии. Более известна история образования Иордании, созданной Британией для своего союзника Абдаллы, человека весьма знатного, ведущего родословную от прадеда пророка Мухаммеда. Британская же дипломатия своей Декларацией Бальфура впервые дала понять миру, что в образовании еврейского национального дома в исторической Палестине нет ничего невозможного.

Вот почему разговоры о стабильном и бесконфликтном Ближнем Востоке являются примерно тем же, что представляет собой упоминание капусты в качестве места появления детей: неким благостным образом, скорее скрывающим, чем обозначающим реальные процессы.

Несомненно, появление в регионе еврейского государства мусульманские лидеры восприняли как жестокий удар судьбы. Все заранее представляли себе их реакцию. И неоднократное поражение арабских армий в войнах с Израилем лишь усугубило дело. Возможно, такие войны стали бы постоянным явлением, если бы в мире не появилась модная новинка – гибридные войны, ведущиеся против определенного государства якобы совершенно самостоятельной силой, связанной на самом деле с другим государством, не желающим ввязываться в конфликт собственной, так сказать, персоной.

Почему? Да потому что еще Насер сформулировал принцип, постулирующий, что в регионе не может быть чуждого присутствия.

Что мы видим сейчас? Конечно, предложения Трампа вносят свежую ноту в ближневосточную какофонию. Но и только. Даже никем не подтверждаемые утечки фрагментов текста “Сделки века”, появляющиеся в СМИ, вызывают отрицательную реакцию деятелей автономии.

Уже известно, что на анонсируемой экономической конференции в Бахрейне не будет представителей не только Рамаллы, но и Ливана с Ираком. Более того, в преддверии конференции политическое руководство автономии демонстративно занялось “внутренними делами”: Аббас завел старую песню о выборах, а руководство “руководящей и направляющей силы” автономии, партии ФАТХ, назначило на день предполагаемого начала конференции – 25 июня – не более и не менее чем всеобщую забастовку в знак протеста против названного мероприятия.

Как известно, ФАТХ – это та организация, которая до 1988 года признавалась в Израиле и США террористической. С тех пор, как в 1969 году один из ее основателей Ясир Арафат возглавил Организацию освобождения Палестины, ФАТХ фактически определяет ее политику. Часто можно услышать, что ФАТХ-де уже не тот, что прежде. Однако 6-й съезд, принявший десять лет назад политическую платформу движения, не внес изменений в его устав, призывающий к уничтожению Израиля. И этого “единственного представителя народа Палестины” с момента начала “Ословского процесса” упорно навязывают Израилю в качестве партнера по переговорам, направленным на урегулирование конфликта, не менее упорно именуемого “палестино-израильским”.

“А как его называть?” – спросит читатель, выросший в “ословское” время. Этот конфликт не имеет к палестинским арабам никакого отношения. Он возник, когда ни ООП, ни ФАТХа еще не было и в помине, как реакция исламского Ближнего Востока на сионистское движение. Палестинские арабы в этом конфликте играли с самого начала и играют до сих пор роль пушечного мяса. Мы уже упоминали выше о словах Насера. Именно они отображают реальную суть конфликта, а вовсе не мифическая борьба угнетенного евреями палестинского народа.

Так что же делать? Рецептов ни у кого нет. Очевидно одно: возврат к “доословскому” состоянию дел мог бы заставить палестинских арабов прийти в себя от морока, вызванного многолетним следованием по иллюзорному пути.

Тем более что, как утверждается, сам Рабин считал “Ословский процесс” обратимым. То есть он предполагал, что в случае невыполнения арабами своих обязательств Израиль будет вправе повернуть ситуацию к состоянию, предшествовавшему заключению соглашения.

Вообще, в любом деле иногда полезно посмотреть на процесс непредвзято. Так поступил Трамп, чем привел в смущение уверовавших в наступление “левого рая” во всем мире. Сложившийся в последние десятилетия консенсус, согласно которому изменения, происшедшие в мире в связи с деколонизацией и появлением большого количества искусственных государств, чьи границы проводились без учета особенностей оказавшихся в них и за их пределами людей, этот консенсус тем, кто вырос уже после его утверждения, кажется вполне естественным. Это касается и Ближнего Востока, где еще недавно по историческим меркам все было по-другому. И нет абсолютно никакой гарантии, что через какое-то время все опять не изменится. Более того, история утверждает, что так оно и будет.

Почему же политики не перестают топтаться на месте, выискивая в прошлом примеры того, что подтверждает их идеи? Потому что жизнь слишком коротка, а активная жизнь политика еще короче. И всякий, кто начинает что-то делать, хочет увидеть плоды своего труда.

Еще недавно казалось чуть ли не неприличным говорить о разделе какого-то государства на несколько частей. Но после того, как Асад и его союзники устроили на месте Сирии пустыню, стало видно, что в процессе гражданской, как утверждалось, войны внешние силы, поддерживающие живущие здесь народы, вырезают из территории страны фрагменты, на которых эти народы проживают. Чем закладывают основу для будущих государств, более или менее однородных как в этническом, так и в конфессиональном планах.

Удастся ли это? Неизвестно. Но что-то уже проступает.

Будет ли новая конфигурация устойчивее прежней? Может быть, да, а может, и нет. Но не нас ли в вузовские годы учили, что противоречия – основа развития? Вот оно все и развивается. Как раз на противоречиях.

К чему это все было сказано? К тому, что история не знает конца. Народы меняются. Перемещаются границы. Воевавшие друг с другом могущественные правители забываются потомками и мирно сосуществуют на страницах учебников. Поэтому всякому человеку, и политику тоже, следует помнить вот что. Бороться за свои идеи, конечно, необходимо. Но следует также помнить, хотя бы для себя самого, что нет в мире ничего такого, ради чего стоило бы губить, как говорится, свою душу. Ни личная власть, ни личное богатство таковыми не являются. Как не являются таковыми и псевдовозвышенные, направленные якобы на могущество народа или партии, цели. Если для их достижения кто-то переступит через себя, оправдания ему не будет. И через много веков, встретив на носителе, который мы сегодня и представить не можем, какое-нибудь громкое и грозное сегодняшнее имя, кто-то пробежит по нему глазами, и оно не вызовет в нем никаких чувств.

Ну, что вы, к примеру, думаете о царе Шаркалишарри?

Источник: "КСТАТИ"