Утром 30 апреля Хуан Гуайдо опубликовал видеообращение, в котором появился в окружении вооруженных людей и призвал своих сторонников выйти на улицы и присоединиться к финальной фазе “Операции освобождения”. Обращение было записано в Альтамире, районе Каракаса недалеко от военного аэродрома Ла Карлота. Именно туда Гуайдо призвал своих сторонников.

Обращение Гуайдо к венесуэльцам. На заднем плане — Леопольдо Лопес

Рядом с ним стоял другой известный оппозиционер — лидер партии Voluntad Popular Леопольдо Лопес. Последний находился то в тюрьме, то под домашним арестом с середины 2014 года, и это было его первое появление на публике с тех пор. Лопес был освобожден державшими его под домашним арестом офицерами спецслужбы SEBIN.

Для понимания логики восставших необходимо знать топологию города. Аэродром Ла Карлота в Каракасе — стратегически важная точка. Это небольшой военный аэродром в черте города (помимо него есть большой аэропорт Макетийя вне города), довольно странно смотрящийся в окружении небоскребов делового центра. В контексте Латинской Америки эта странность объясняется просто: военный аэропорт в центре — это возможность быстро скрыться в случае необходимости (так бежал во время путча, например, президент Перес Хименес в 1958 году).

Далее восставшие направились к Ла Карлоте, но армейские части аэродрома остались лояльны Мадуро и встретили оппозиционеров слезоточивым газом. При этом лояльные режиму военные части и группы парамилитарес (colectivos) стали собираться вокруг президентского дворца Мирафлорес.

Параллельно с событиями в Каракасе пошла международная реакция. Восставших поддержали США, соседи Венесуэлы — Бразилия и Колумбия, а также Канада, Чили, Перу, Панама и Аргентина. Испания заявила о необходимости проведения свободных выборов, Мексика призвала стороны к диалогу.

Россия и Турция поддержали режим Мадуро.

Встретив сопротивление у Ла Карлоты, Гуайдо и Лопес вместе со сторонниками отошли обратно к Альтамире, а потом были вытеснены и оттуда. К вечеру силы восставших были рассеяны. Часть офицеров получила убежище в посольстве Бразилии. Лопес попытался запросить убежище в посольстве Чили, однако там заявили, что и так приняли много людей. В итоге он стал “гостем” посольства Испании. Гуайдо скрылся в неизвестном направлении.

В конце дня обе стороны объявили о победе. Мадуро заявил о провале попытки переворота, а Гуайдо опубликовал на инстаграм-канале видео, в котором заявил, что режим не контролирует вооруженные силы, и призвал всех выйти на демонстрацию протеста 1 мая. Собственно, 1 мая протесты действительно продолжились, но уже без военных, а Гуайдо шел вместе с демонстрантами.

Кто выиграл?

На первый взгляд может показаться, что итогом неудавшегося мятежа/восстания можно считать победу чавистов и Мадуро. Действительно, очевидна слабая подготовка восставших и определенная импровизация в действиях (есть мнение, что оппозиция выступила раньше запланированного срока на один день из-за опасения ареста Гуайдо).

Но кроме чисто тактических ошибок есть и более серьезные проблемы. Кубинская оппозиция во времена Periodo Especial, то есть после коллапса СССР, была уверена в крахе системы и ждала его, особо ничего не предпринимая. И в итоге ничего не дождалась. Венесуэльская оппозиция долгое время пребывала в той же уверенности в крахе чавистов на фоне собственного бездействия. Оппозиция ориентировалась на своих сторонников среди среднего класса и вела диалог прежде всего с его представителями.

Хуан Гуайдо — выходец из высшего среднего класса, Леопольдо Лопес — отпрыск одной из богатейших семей Венесуэлы.

Эти люди не привыкли разговаривать с беднотой, с которой тот же Уго Чавес легко находил общий язык.

Оппозиция практически никогда не вела работу с населением трущобных районов, где живут самые бедные.

Эта ошибка накладывается на другой важный аспект. Чависты никак не препятствовали эмиграции из страны (да и не могли бы сделать это технически, даже если бы захотели). По данным ООН, Венесуэлу за последние годы покинули более 3 млн человек. Практически, каждый десятый. Это исход, сравнимый только с войной в Сирии (5,7 млн беженцев при населении 20 млн). Разумеется, уезжали самые активные, молодые и политически “буйные”, которые, если бы остались в стране, могли бы попытаться сменить власть. При этом страну в первую очередь покинул именно средний класс, то есть целевая группа поддержки оппозиции (хотя в последнее время страну начали покидать и бедные, появился даже термин caminantes venezolanos — венесуэльские пилигримы, практически пешком бегущие из страны).

Однако несмотря на все эти сложности считать произошедшее победой Мадуро тоже нельзя.

Во-первых, то, что Гуайдо удалось освободить Лопеса, и то, что на его сторону перешли хотя бы частично спецслужбисты из SEBIN, — это значительный успех. Это подтверждает то, что среди силовиков началось брожение, причем среди отборных частей.

Во-вторых, Мадуро ведет себя неуверенно. Он призвал провести “национальный день диалога, действий и предложений” 4 и 5 мая, в ходе которого ждет предложений для “великого плана изменений в рамках Боливарианской революции”. Это признак неуверенности, а, возможно, даже отчаяния. В связи с санкциями сокращается поток нефтедолларов — впервые в чавистскую эру режим не объявил о повышении зарплат с 1 мая (хоть как-то компенсирующих гиперинфляцию).

В-третьих, Мадуро теперь будет думать, кто предаст его через неделю, месяц, полгода (всегда считавшие себя отдельной кастой морские офицеры?). Случаи повторного удачного мятежа спустя несколько недель после провала в стране бывали (1 и 23 января 1958-го). Время играет против Мадуро и, видимо, он это понимает.

Источник:"Новая газета"