Его звали Сеня Каган, в честь деда - Шимона. На одном снимке он с младшим братом, Рафаилом. На другом – с мамой, Хасей Львовной. Когда его расстреляли зимой 1942 г., на пустыре за мебельной фабрикой, ему было 15 лет.

Ужас Катастрофы нам не понять. Нас там не было. Никакие слова это не передадут. Как можно описать постоянную боль матери, потерявшей в первые дни войны своего сына, верившей, что он жив – и понявшей только через несколько лет, что не узнает, даже где он похоронен? И жить с тем, что осталось – две фотографии, последней письмо от Сени - и три письма, где те, кто спасал его, рассказывают как они пытались, но не смогли…

Сеню отправили в пионерлагерь под Киевом из Витебска в июне 1941-го. 20 июня он прибыл в лагерь, и написал это письмо – как-то дошедшее уже в первые дни войны.

Его мать отказывалась эвакуироваться из Витебска, боясь потерять связь с ним. Только чудом дозвонившись до лагеря, она узнала, что весь он эвакуирован – и успела вскочить с семьей в последний эшелон, уходивший в Мордовию. Немцы уже были на другой окраине города…

…Но она не знала, что Сеня еще до эвакуации лагеря убежал из него, пытаясь вернуться домой. И до Витебска – уже оккупированного – он таки добрался. Его приютила подруга Хаси Львовны – и началась борьба за его спасение. В ней принимали участие несколько женщин, передававших мальчика друг другу. Потому что каждый раз кто-то сдавал их полицаям, и те приходили… И последняя не успела – и их расстреляли. Вместе. На пустыре за мебельной фабрикой. А Хася Львовна все три года в эвакуации ждала и надеялась, что найдет. Пока не вернулась, чтобы узнать все.

Испытание неизвестностью – самое невыносимое. Мой дед всю жизнь не мог простить себе, что когда во время их эвакуации он пошел на полустанке за кипятком, поезд тронулся – и только вскочив в него, он узнал, что его отца, лежавшего в горячке, сняли с поезда, и бросили там, на этом полустанке. Могилы прадеда дед так и никогда и не нашел… Все, что осталось от него – это талит, и старый молитвенник на Йом Кипур.
Который хранится у нас в семье. Так же как наши друзья, семья Рафаила Кагана, хранит две фотографии и три письма про скитания и расстрел Сени. Это наша память – и она часть памяти всего нашего народа. Про ужас Катастрофы, который нам сегодня не понять. Но который мы никогда не сможем забыть.

И будет благословенна память потерявшхся, расстрелянных, сожжённых, погибших от голода и закопанных живьем - всех исчезнувших в Катастрофе шести миллионов. Всех вместе, и каждого по отдельности.

Источник: Facebook