x
channel 9
Автор: Владимир Гоммерштадт Фото: 9 Канал

Schlumberger

В 1926 году братья Конрад и Луис Шлюмберже во Франции основали фирму Шлюмберже, так нам читал лекции проф. В. Н. Дахнов, зав кафедрой Промысловой Геофизики Московского Нефтяного Института им. И.М. Губкина. Ныне Институт называется Государственный Университет Нефти и Газа им. Губкина, кафедра называется Кафедра Геоинформационных Систем, ректор Университета и зав.кафедрой - проф. В.Г. Мартынов.

В 1927 г. Фирма Шлюмберже начала работать в Америке. Дахнов работает с мая 1930 г. - начальником одной из первых советских электроразведочных партий конторы разведок “Грознефти”. Здесь с 1930 по 1933 годы при участии фирмы Шлюмберже было начато внедрение в СССР электроразведки и электрометрии скважин (каротаж). Я окончил Московский Нефтяной Институт им. И.М. Губкина в 1961 г. по специальности “Горный Инженер Геофизик”.

Я работал в фирме Шлюмберже 3 месяца, в Израиле, в 1976 г. В Москве новый начальник (еврей) в 1973 г. написал на меня рапорт: “сионистская пропаганда в рабочее время”. Я написал заявление об увольнении в кабинете директора, после чего вылетел в Якутск на работу в студенческом отряде. Через год я подал документы на выезд в Израиль и получил разрешение. Я описал это в статье “Товарищ Гоммерштадт, прочтите, что про вас пишут”.

В августе 1974 г. я прибыл в Израиль, меня направили в центр абсорбции Димона. Люди там изучали иврит и мучились от безделья. Представилась возможность выехать в кибуц Мерхавия, физической работы я не боялся - работал в строительных отрядах в Якутске. Кибуц Мерхавия - старейший кибуц Израиля, там работала Голда Меир, старожилы говорили по-русски. Приняли меня хорошо и хотели оставить в кибуце, но я заявил: “я кандидат технических наук”. Из Хайфы приехал представитель “Абсорбция Учёных”. С первого января 1975 г. я приступил к работе в Беер-Шеве, Институт Исследования Негева при Университете. Начальник лаборатории др. Кеннет Прайсс (в дальнейшем профессор, декан технологического факультета) получил патент на проверку цементажа строительных конструкций - зонд на электрическом кабеле содержал гамма-детектор. Вместе со мной приняли на работу нового эмигранта, уроженца Чехословакии - доктора Яна Розенмана, геолога. Розенман работал в нефтяной компании на Северном море. В проекте участвовал также Израильский гидрогеолог проф. Арье Иссар.

В Израиле развито сельское хозяйство в пустыне, воду получают из артезианских скважин, самая глубокая достигает глубины 1500 м. Иссар сообщил: в Негеве имеются запасы фосфатов, бурят скважины с отбором керна и дальнейшим химическим анализом. Я предложил провести в скважинах гамма-каротаж, фосфаты имеют парагенезис с ураном. Мы провели измерения в нескольких скважинах - результаты получили отличные - пласты фосфатов имели повышенную радиоактивность. Розенман владел ивритом, знал большинство европейских языков, включая русский; он писал отчёт, статьи, делал доклады. Я изучал в школе немецкий язык, затем учился на курсах английского языка; мог читать английский технический текст.

В то время в Израиле начались интенсивные геологоразведочные работы на нефть, был создан Комитет (в дальнейшем Министерство Энергии), директором был назначен отставной генерал. Генерал с его советниками произвели на меня и Розенмана тяжёлое впечатление: генерал немного говорил по-русски, но советники говорили вместо него. Была также Израильская Нефтяная Кампания, Генеральный Директор - бывший шофёр автобуса в кооперативе ЭГЕД, получил продвижение по партийной линии. Директор говорил по-русски, в 30-х годах прибыл в Израиль из Риги. Мы предложили составить проект “Оценка нефтегазоносности Израиля и программа бурения скважин”. Директор согласился, и мы приступили к работе над проектом.

В Москве перед отъездом в Израиль меня все спрашивали, зачем я еду в Израиль, я всем отвечал - жениться. На Суккот 1975 г. мы с Розенманом сделали туристическое путешествие в южный Синай (Синай был в наших руках) - Министерство Абсорбции организовало автобус. Там я познакомился с моей женой, она из Аргентины, работала в Иерусалиме в больнице Хадаса. На гору Синай мы поднимались вместе. После этого мы ездили друг к другу из Беер-Шевы в Иерусалим и обратно. В мае месяце 1976 г. мы сыграли свадьбу, как раз приехал отец (брат поехал в Америку).

Мы сняли квартиру в Иерусалиме, затем купили квартиру с помощью Сохнут. Министерство абсорбции и отдел абсорбции учёных находились в Иерусалиме. В Иерусалиме находился Институт Геологии Израиля, вопросами нефти занимался др. Гвирцман, Нефтяная Кампания находилась в Тель-Авиве. В 50-х годах прошлого столетия между Францией и Израилем были хорошие отношения, фирма Шлюмберже открыла в Израиле филиал, который получил название Мацада. Начальником там был Колен, бывший французский лётчик, после демобилизации из армии работал оператором фирмы Шлюмберже на морских нефтяных платформах.

В то время мы впервые прибыли в Мацаду, Колен нас принял хорошо, всё показал и рассказал. Я открыл для себя новые вещи: гамма-гамма каротаж (Density Logging), применялся источник гамма-квантов; акустический каротаж, в СССР я видел только опытный образец. В сентябре 1976 г. я неожиданно получил сообщение - начать работать в Мацаде оператором. Я явился в Тель-Авив к генеральному директору Нефтяной Кампании и начал объяснять ему: я работал оператором, когда был молодым специалистом более 10-ти лет назад, есть новая аппаратура, которая требует изучения - я не могу начать работать оператором, это требует времени. Директор меня выслушал и сообщил - он теряет контроль и просит меня помочь. За это время произошли изменения: в Мацаду прибыли из Франции два новых специалиста, на должность завхоза директор послал туда своего человека. Колен был недоволен, начались скандалы, в один прекрасный момент Колен двинул завхозу в морду. Отношения между Израилем и Францией к тому времени испортились.

Руководителем отдела абсорбции учёных в Иерусалиме была Хана Арбель, доктор физики. Я явился к ней, она была уже в курсе дела, подтвердила - выходить на работу в Мацаду. Отдел геологии отделился от Нефтяной Кампании и образовал собственную фирму, Розенман перешёл туда на работу. Первый месяц работы французы хихикали над моим английским языком.

Колен платил зарплату, выписывал каждому чек в конце месяца, я тоже получил чек за октябрь месяц. В следующем месяце никто не хихикал, Колен выражал недовольство, но зарплату за ноябрь уплатил. В декабре начались проблемы, в конце Колен заявил, чтобы я уходил.

Я явился к директору и изложил ситуацию, директор интересовался новыми специалистами из Франции и хотел узнать моё мнение. Я изложил: один из них инженер-электроник, первоклассный специалист, второй - геолог-нефтяник по образованию, занимался геологической интерпретацией измерений. Это насторожило директора и не только его: геолог-нефтяник там уже был, который занимался интерпретацией - Бари Дэвис из Англии. Я вернулся на работу, но в конце месяца Колен зарплату мне не уплатил. Я снова прибыл к директору, он выписал мне чек, теперь он платил мне зарплату и сказал вернуться на работу. На другой день я прибыл на работу - тишина была гробовая, французы сидели по своим углам. Я расхаживал по территории и сел за телефон, начал звонить генералу. Секретарша узнала меня по голосу и через некоторое время сообщила: генерал занят. Я дозвонился в отдел абсорбции учёных и сообщил: завтра приду.

На другой день я явился в отдел Абсорбции Учёных. Хана Арбель продолжила искать мне работу. 11.01.1977 г. я получил письмо об увольнении из Нефтяной Кампании.

В марте месяце у нас родился сын. Отдел абсорбции учёных находился в Иерусалиме в центре города, Мацада находилась в районе Тель-Авива вблизи шоссе Иерусалим Тель-Авив, Нефтяная Кампания находилась в северной части Тель-Авива. Автомобиля у меня тогда не было, я начал искать работу в Иерусалиме. В Иерусалиме находится Институт Геологии Израиля. Директор Института был отставной полковник, я принимал участие в совещаниях геологического общества, геологи на меня впечатления не произвели.

Хана Арбель послала меня в лабораторию выращивания кристаллов (Crystal Growth) отделение физики, Иерусалимский Университет (Hebrew University). Руководитель лаборатории был Альфред Мустаки (Фреди), доктор физической химии. Фреди дал мне литературу и журнал с тем же названием, сказал прийти на следующей неделе. Литературу я прочёл, понял достаточно хорошо и начал работать в лаборатории.

Израиль производит медицинскую аппаратуру, в частности трёхмерное рентгеновское сканирование, томография, применяют детекторы - полупроводники, кристаллы. Фреди заключил договор на выращивание таких кристаллов.

В университете было принято устраивать коллективный второй завтрак в 10 часов утра. Фреди участвовал в таких завтраках в лаборатории физики, привлёк также меня. Фреди родился на острове Корфу, Средиземное море. Во время войны семья находилась в Египте, высшее образование он получил во Франции. Известный музыкант Мустаки - его брат, политические взгляды у них между левыми социалистами и коммунистами. Фреди расспрашивал меня о СССР, почему люди уезжают.

Во время второго завтрака разгорались политические дискуссии, как в Кнессете. Большинство были сторонники Рабочей партии, до развала СССР они исполняли Интернационал, идеология осталась до сих пор. Фреди был в крайне левом крыле, в крайне правом крыле были религиозные ортодоксы; я с моими взглядами был в абсолютном меньшинстве - общей целью для критики. (После возвращения из Южной Африки я примкнул к движению “Остановить отступление из Синая”.)

Фреди, очень яркая личность, обучил меня новой для меня специальности, в дальнейшем я успешно работал по этой специальности в Южной Африке. Через год договор у Фреди закончился, для меня нашлось место в Институте Физики при Университете, временная ставка для зарубежных гостей - экспериментальная установка аннигиляция позитронов.

Между тем, Университет также включился в нефтяной проект. Профессор Геологии и Географии, сторонник теории движения континентов, объявил: он отметил на карте Израиля точку, где следует пробурить скважину и обязательно пойдёт нефть, -можно отступать из Синая. Профессор поставил условие: за своё предложение он хочет миллион долларов, деньги вперёд. Бурение началось, но результаты опробования оказались весьма печальными: скважина сухая, - в таких случаях увольняют геолога. В данном случае получилось намного хуже: профессор слёг в больницу и живым не вышел.

К тому времени Шлюмберже закончила свою деятельность в Израиле, вместо них прибыла американская фирма. Профессорам-физикам я предложил задачку по математике из вступительного экзамена на мехмат Московского Университета - некоторые затруднялись (доцент соответствует званию ассистент-профессор). В то же самое время в Институт Физики прибыл новый административный директор, армейский полковник, владел несколькими европейскими языками, включая русский. Административный директор объявил: “физика - это я”.

В июле 1979 г. у нас родилась дочка, материальное положение существенно обострилось. В газете “Маарив” появилось объявление: “Требуются специалисты для работы в Научно-исследовательском Центре, Претория, Южная Африка (Council of Scientific and Industrial Research, SCIR)”.

В списке специальностей фигурировала лаборатория Физики Высоких Давлений, я послал письмо по указанному адресу - получил положительный ответ и список необходимых документов. Я обратился к административному директору, он дал согласие.

В июне 198 0г. мы вылетели в Преторию вчетвером, летели через Лиссабон. Я описал это в статье “Персонально в мировой революции не заинтересован”. Встречал нас шофер, он отвёз нас в гостиницу, а затем меня доставил по месту работы. Я продолжал заниматься выращиванием кристаллов (Crystal Growth) и через месяц освоился на новом месте. В Институте была также лаборатория Геофизики и лаборатория Физики, меня направили туда для ознакомления.

В Иоганнесбурге находились международные золотодобывающие кампании: Anglo-American Corporation, Union Corporation и др. - меня направили ознакомиться; в Южной Африке золото имеет парагенезис с ураном.

Одним из наиболее крупных историков физики и механики второй половины ХХ в. является Лев Соломонович Полак (1908-2002) (читайте о нём: Владимир Визгин. “Л. С. Полак - историк науки”).

В 1946 г. Л. С. Полак был освобожден, нелегально возвратился в Москву и был принят на работу во вновь организованную в Институте нефти Специальную лабораторию, в задачи которой входила разработка методов внедрения достижений ядерной физики в нефтяную промышленность, в исследования скважин (Каротаж). Л. С. Полак провел первые физические модельные работы по определению основных параметров скважинного прибора, описал механизм взаимодействия ядерных излучений, в первую очередь нейтронов, с горными породами совместно с Г. Н. флёровым, положившие начало новому практическому направлению в геофизике в 1949 г. Осужден ОСО на ссылку, которую отбывал сперва в с. Мотыгино Удерейского р-на Красноярского края, а затем в Норильске и Гурьеве. Там его сразу же направили на геофизические работы. С августа 1950 г. по август 1955 г. он был руководителем тематической партии радиоактивного каротажа и заведовал лабораторией по изучению физических свойств осадочных пород Казахнефтегеофизики в г. Гурьеве. В 1955 г. после полной реабилитации, отмены приговора и прекращения дела за отсутствием состава преступления Л. С. Полак приехал в Москву и поступил на работу в Институт истории естествознания и техники АН СССР и Институт нефтехимического синтеза АН СССР. Прежде всего, Л. С. Полак был также крупным специалистом в области физической химии, основателем отечественной школы плазмохимии. В теоретическом плане плазмохимия опирается на неравновесную химическую кинетику, в основе которой лежит знаменитое кинетическое уравнение Больцмана. Перенос нейтронов подчиняется уравнению Больцмана, для решения уравнения применяют численные методы. Одним из численных методов является Метод Монте-Карло. Сначала Энрико Ферми в 1930-х годах в Италии, а затем Джон фон Нейман и Станислав Улам в 1940-х в Лос-Аламосе предложили использовать стохастический подход для аппроксимации многомерных интегралов в уравнениях переноса, возникших в связи с задачей о движении нейтрона в изотропной среде. Одним из первых, кто применил в Советском Союзе Метод Монте-Карло, был Сергей Анатольевич Денисик:

С.А. Денисик, Ю.Г. Малама, Л.С. Полак, P.А. Резванов, “Применение метода Монте-Карло для решения некоторых задач физической и химической кинетики”, ТВТ, 5:6 (1967), 1011- 1017

С.А. Денисик, С.Н. Лебедев, Ю.Г. Малама, “Об одной проверке нелинейной схемы метода Монте-Карло”, Ж. вычисл. матем. и матем. физ., 11:3 (1971), 783- 785; U.S.S.R. Comput. Math. Math. Phys., 11:3 (1971), 314- 316

Гоммерштадт В.Я., Денисик С.А., Лухминский Б.Е., Резванов Р.А. “Алгоритм расчета методом Монте-Карло нестационарных полей нейтронов и … “

С.А. Денисик (“Серёга”) после окончания физического факультета МГУ был распределён в Ядерный Центр Дубна. В 1956г. после знаменитого выступления Хрущёва на 20-м Съезде о культе личности Сталина, комсомольское собрание Дубны объявило недоверие правительству, Серёга был секретарь комсомольской организации; уволили из Дубны. Он нашёл работу в Институте Нефти Академии Наук, лаборатория радиометрии; с 1961г. - начальник лаборатории Вычислительных Методов во вновь организованном институте ВНИИЯГГ, Институт Ядерной Геофизики и Геохимии Министерства Геологии СССР. Основатель Института и первый директор проф. Ф. А. Алексеев, геолог. С ноября 1963г. я во ВНИИЯГ, лаборатория С. А. Денисика. В 1962г. я поступил в Московский Государственный Университет, Мехмат, инженерный поток, я выбрал специализацию “Теория Вероятности и Случайные Процессы”.

В 1956г. Флёров и Понтекорво зарегистрировали патент “Импульсный Нейтронный Каротаж” - выделение водонефтяного контакта в скважинах. Во ВНИИЯГГ был отдел нефтегазовой геофизики, одна из лабораторий занималась разработкой опытного прибора, мы занимались теорией метода. Физики не любили ездить на нефтяные скважины, на скважины ездил я после перехода в лабораторию интерпретации, лаборатория Д. М. Сребродольского.

В 1968 г. во ВНИИЯГГ сменили директора и его заместителя, лабораторию Вычислительных Методов закрыли. Серёга порекомендовал меня Д. М. Сребродольскому, лаборатория интерпретации. В 1968г. разыгрались события, связанные с вторжением Советского Союза в Чехословакию - я получил повестку в военкомат. В военкомат я не явился, сел на поезд и поехал в Иркутск. Эту историю я описал в рассказе “Товарищ Гоммерштадт, прочтите, что про вас пишут”.

Денис Михайлович Сребродольский 1911-1980, украинец, родился в Полтаве, не мог простить Советской власти голодомор на Украине, закончил физический факультет Ленинградского Университета в 1938г. Сребродольский был мобилизован в армию в начале войны, мл. лейтенант артиллерии, рассказывал, как они бежали под Москвой в октябре 1941; впереди бежал политрук (в дальнейшем член Политбюро). Сребродольский демобилизовался из армии в звании капитан, приехал в Москву искать работу; нашёл работу в Министерстве Нефти, отдел Геофизических Исследований Скважин (ГИС, каротаж). Сребродольский ездил в Гурьев инспектировал работу Полака. После этого явилось НКВД инспектировать работу Сребродольского, обвинили - он укрывает запасы нефти; Сребродольский перешёл на работу в Институт Нефти Академии Наук.

Я защищал диссертацию на звание кандидат технических наук, специальность Геофизика, 1970г. на тему: “Сравнительный анализ импульсных нейтронных методов исследования скважин (ИННМ, ИНГМ) по результатам математического моделирования”.

Для защиты диссертации требуется список публикаций, особенно поощрялось наличие патента по результатам диссертации. Действительно, мы получили авторское свидетельство на предмет: “Применение комплекса Импульсный Нейтрон-нейтронный (ИННМ) и Импульсный Нейтронно-гамма (ИНГМ) методы исследования скважин для выделения водонефтяного контакта в условиях низкой минерализации пластовых вод Западной Сибири”. После защиты диссертации было принято устроить банкет в ресторане. Я посадил Сребродольского рядом с отцом, он спросил отца “на кичке был?”- да.

Security Police of South Africa имела особую форму, их можно было видеть повсеместно; были конечно в гражданском, но я никакого неудобства не испытывал. Ездил я на работу на служебном автобусе, он останавливался на всех городских остановках. Я предъявлял пропуск в проходной Института, мне отвечали: welcome Sir. Первый месяц мы остановились в гостинице Манхеттен в центре города, в дальнейшем сняли квартиру вблизи синагоги. В отеле были постоянные люди - пенсионеры, в большинстве женщины, жена нашла общий язык, ездила с некоторыми из них делать покупки. В отеле были военные лётчики, в окрестности Претории находился аэродром; привлекал внимание один, вечером за ужином к нему подсаживался шеф-повар, вновь я услышал французскую речь. Самолёты в Южной Африке были французского производства - Мираж, был также инструктор. Синагога в Претории по архитектуре подобна Московской синагоге, построены в конце 19-го столетия. Каждую субботу мы ходили в синагогу, приняли нас хорошо. Жена говорит на испанском и на идиш, совершенствовала свой английский. Нашего сына приняли в детский сад при синагоге, дочке нашли ясли вблизи дома, вилла на несколько младенцев. Еврейские праздники Рош-хашана и Суккот отмечали с большим размахом. На работе также было принято устраивать второй завтрак, коллективный завтрак в 10 утра, появился человек в форме; через несколько дней он задал вопрос по английски: “Ваше воинское звание в СССР”. Я ответил: инженер-лейтенант запаса, наш военный инструктор был генерал Романов. В Московском Нефтяном Институте была Военная Кафедра, начальник кафедры был генерал-лейтенант Кормилицын, начальник общевойсковой подготовки был генерал Романов. Генерал Романов проводил с нами занятия и принимал заключительный экзамен. Я единственный получил “отлично”, половина получили “неудовлетворительно”.

Холодная война была в разгаре. Хомейни и его сторонники захватили Американское посольство в Тегеране. Джимми Картер сделал попытку освободить заложников, но безуспешно. Международная напряжённость резко усилилась, усилилось давление на Южную Африку. В соседней Родезии произошла революция, белое правительство было свергнуто, беженцы устремились в Южную Африку. В отель Манхеттен прибыло несколько семей, им разрешили взять личные вещи и 2000$, Родезия сменила название - напоминает Октябрьскую революцию, грабь награбленное. Южная Африка контролировала также Юго-Западную Африку, на границе с Анголой происходили стычки; стычки переросли в военные столкновения. Журнал TIME публиковал на обложке: “HAS AMERICA LOST HER WINGS?” “BETTER RED THEN DEAD”. Идиллия начала портиться - вблизи нашего дома появились изображения фашистской свастики.

В районе Претории находился исследовательский центр Пелиндаба. В лаборатории изотопов подняли политическую тему, я ответил: “Personally I am not interesting in World Revolution” - Персонально в мировой революции не заинтересован. Атомная бомба вам не поможет, вы имеете превосходство в конвенциональном вооружении. Между тем газеты опубликовали: арестован коммодор (капитан первого ранга) ВМС Южной Африки за связи с внешней разведкой Восточной Германии. Армия провела военную операцию в Анголе, захватили в плен майора Козлова. Меня вызвали в лабораторию изотопов ещё раз, предложили заполнить анкеты с целью перехода на работу в лабораторию, зарплата в двойном размере. Анкеты я заполнил и подписал неразглашение в течение трёх лет по окончании работ. В газетах появилось новое сообщение - Южная Африка предложила обменять Козлова на Щаранского. Я объявил в CSIR - прерываю договор, мы возвращаемся в Израиль. Рональд Рейган победил на выборах. Жена приняла сообщение очень тяжело - в Израиле нас никто не ждал, CSIR взял расходы на себя. В январе 1981 мы вернулись в Иерусалим, я явился в университет, все в один голос: “Почему вернулся!?”. Ответа не последовало - подписал неразглашение в течение трёх лет. Продолжил искать работу. Я пытался объяснить Фреди причину возвращения из Южной Африки, он не понял. Я был с семьёй и счёл самым правильным решением вернуться в Израиль, CSIR оплатил проезд и выходное пособие. По возвращению в Израиль из Южной Африки я присоединился к движению “Остановить отступление из Синая”.

Моё молчание продолжалось до недавнего времени. Физической работы я не боялся, работал в Якутске в строительных отрядах, опыт в Израиле пригодился. Два года назад я ездил в Якутск, описал в статье “Евреи Якутии”. Александр Третий в своё время выбрал для евреев предпочтительное место проживания - Якутия. Сейчас в Якутске осталось очень мало евреев, еврейское кладбище Якутска в хорошем состоянии, на сегодняшний день.


Источник: "МАСТЕРСКАЯ"

Автор: Владимир Гоммерштадт

comments powered by HyperComments