x
channel 9
Автор: Вера Дризо Фото: 9 Канал

Как Нехаму Лифшицайте после “Колыбельной Бабьему Яру” в Киеве гастролей лишили

Бабий Яр. Всего два коротких слова. За которыми — ужас, отраженный множеством поэтов в своем творчестве... Судьба этих стихотворений сложилась по-разному. Одни стали символом, как строки Евтушенко, другие незаслуженно забыты.

Овсей (Шике) Дриз — еврейский поэт, писавший на идише, — был известен советской детворе как автор стихотворений для детей, выходивших миллионными тиражами в переводах Самуила Маршака, Сергея Михалкова, Юнны Мориц и других мэтров. Другие его — “взрослые” — произведения практически не публиковались, а иные и вовсе пересекали грань дозволенного...

Среди них и “Колыбельная Бабьему Яру”, написанная в 1953 — 1954 годах. Но сначала небольшая преамбула.

В те годы большинство артистов не имели собственных авто. И великая еврейская певица Нехама Лифшицайте после одного из своих концертов в Москве добиралась на метро в гостиницу. Так об этом рассказывает Шуламит Шалит в газете “Форвертс”: "Кто-то явно шел за ней... Нехама встала, и он встал, двинувшись за ней к эскалатору. Нехама резко повернулась и спросила: “Что вам от меня нужно, товарищ?” Он ответил: “Я был на вашем концерте. Я — еврейский поэт и ...у меня есть для вас песня”. Это был Овсей Дриз. Он рассказал ей о родном Киеве, о трагедии Бабьего Яра и познакомил с другой бывшей киевлянкой — композитором Ривкой Боярской. Парализованная Ривка уже не могла сама записывать ноты, она диктовала их шепотом, а студентка консерватории записывала. Так появилась великая и трагическая “Колыбельная Бабьему Яру”, которую долгие годы объявляли как “Песню матери”, а это был плач матери".

В 1959 году мир отмечал столетие Шолом-Алейхема. К этому времени фирма “Мелодия” уже выпустила пластинку с еврейскими песнями в исполнении Нехамы, включая “Колыбельную Бабьему Яру”. А к юбилею еврейского классика певица удостоилась участия в гала-концерте в самом престижном зале Парижа — “Олимпии”. После ее исполнения “Колыбельной” Дриза весь зал встал.

После Парижа у Лифшицайте были запланированы гастроли в Киеве. На первом же концерте после “Колыбельной” зрители оцепенели, пока тишину не разорвал чей-то крик: “Что же вы, люди, встаньте!”. Зал встал, и тут же дали занавес. На следующий день певицу вызвали в ЦК, где потребовали текст песни и запретили ее исполнение. Не помогло — Нехама все равно ее спела и была наказана сокращением гастролей в Киеве с семи концертов до трех. После этого ей целый год распоряжением едва ли не министра культуры не давали выступать.

Певица и раньше была “на карандаше” у органов, но после киевских гастролей Лифшицайте объявили еврейской националисткой, начались вызовы в КГБ и угрозы. Логичным следствием этой кампании стал через несколько лет отъезд Нехамы в Израиль, причем, выпустили ее одну — без дочери и новорожденного внука, которые прибыли несколько месяцев спустя. У трапа самолета в аэропорту им. Бен-Гуриона исполнительницу встречала лично премьер-министр Голда Меир. Кто знает, решилась ли бы Нехама на отъезд, если бы не “Колыбельная” Дриза, круто изменившая ее судьбу.

Что касается самого поэта, то, будучи с первого дня войны на передовой, о решении “еврейского вопроса” вопроса и лагерях смерти он знал не из сводок Совинформбюро. Недаром в его творчестве много стихов, посвященных Холокосту, — “По ту сторону сновидения”, “Сестры и братья”, “Сможем ли забыть?”, расстрелу ЕАК, еврейской судьбе, которые, в отличие от произведений для детей, если и издавались, то крохотными тиражами. Тем важнее в эти дни вспомнить о “Колыбельной Бабьему Яру”.


Колыбельная Бабьему Яру

Я бы привязала колыбельку к балке
И тебя б качала, мой ангел, мой Янкель.
Но мой дом, как факел, вспыхнул среди ночи,
Негде мне баюкать тебя, мой сыночек.

Я бы привязала к дубу колыбельку,
Пела б и качала дочку мою Эльку.
Но дотла сгорели все мои пожитки,
Не осталось даже от наволочки нитки.

Черные густые косы я отрежу
И на длинных косах колыбель подвешу.
Но кого баюкать? Где вы, мои дети?
Я одна осталась на всем белом свете.

Буду я по свету матерей аукать,
Приходите, матери, плакать и баюкать.
Матери седые, будем с вами вместе
Бабий Яр баюкать колыбельной песней.

(Перевод песни Генриха Сапгира)


Источник: ”Хадашот”

Автор: Вера Дризо

comments powered by HyperComments