Послезавтра исполняется 10 лет открытому нападению России на Грузию. Я говорю “открытому”, потому что гибридно Россия воевала с Грузией с начала 90-х годов. Цхинвальский регион, который российские оккупанты называют Южной Осетией, был оккупирован Россией в 1992 году, а в 1993 году, после тринадцатимесячной гибридной войны, Россией была оккупирована Абхазия.

Оккупация Цхинвальского региона (Южной Осетии) и Абхазии проходила ровно по той же схеме, что и оккупация Донбасса в 2014 году — с активным применением российских “добровольцев”, в числе которых был Шамиль Басаев, командовавший так называемым “Гагрским фронтом”, со снабжением “добровольцев” всеми видами вооружений, а также с использованием “отпускников”, в том числе на Су-25 без опознавательных знаков. Российский министр обороны Павел Грачев по поводу этих самолетов заявил, что Грузия якобы сама перекрашивает свои самолеты в российские цвета и бомбит позиции своих же войск в Сухуми.

Став президентом в 2004 году, я принялся искоренять коррупцию и, в том числе, распорядился закрыть огромный рынок на границе Грузии с оккупированным Цхинвальским регионом (Южной Осетией), через который в Грузию шли огромные потоки контрабанды, в том числе наркотиков и оружия. Россия это восприняла как покушение на самую святую свою скрепу — коррупцию — и направила в регион “добровольцев”, военную технику и “отпускников” из спецназа, которые начинают атаковать позиции грузинских войска на дорогах, ведущих в обход Цхинвальского региона (Южной Осетии).

Грузия потребовала заменить российских “миротворцев” на международные миротворческие силы и созвать международную конференцию по этому вопросу, но Россия, как вы понимаете, резко воспротивилась этому, заявив, что нет альтернативы Минским… — тьфу ты! — российским миротворцам. 24 ноября 2004 года я заявил, что Грузия находится на грани войны с Россией. 1 сентября 2004 года отряд российского “добровольца” Шамиля Басаева захватил в заложники детей в школе Беслана и Путину на некоторое время стало не до Грузии. Точнее, он начал против Грузии террористическую войну.

Проблема России в том, что она очень часто опирается на идиотов. Вот и в террористы они вербовали идиотов. Один идиот взорвал нефтепровод — но не действующий, а выведенный из эксплуатации участок. Другому идиоту поручили взорвать железную дорогу. Но у железной дороги он увидел полицейский патруль, испугался и выкинул бомбу. При этом, своим кураторам он заявил, что подрыв был совершен, было много жертв, но грузинские власти якобы это скрывают. Представьте мое удивление, когда Россия заявила, что, у нас произошел инцидент на железной дороге со множеством жертв — и что она готова оказать помощь. После этого мы прочесали участок возле железной дороги, о котором говорила Россия, и нашли выброшенную идиотом-террористом бомбу.

В начале 2005 г. мы в категорической форме потребовали от России закрыть военные базы в Ахалкалаки и в Батуме в течение одного года. Россияне заявляли, что на это им потребуется не менее трех лет, но, в итоге, под нашим давлением, управились менее, чем за 2 года.

В 2006 году мы освободили от сепаратистов, поддерживаемых Россией, Верхнюю Абхазию (Кодорское ущелье), запустили нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан в обход России, парламент Грузии принял постановление об интеграции страны в НАТО, а НАТО в сентябре объявило о начале интенсивного диалога с Грузией о ее присоединении к альянсу. В конце сентября наши спецслужбы разоблачили подпольную шпионскую и террористическую сеть, которой руководили сотрудники ГРУ РФ, арестовали четырех грушников и ряд завербованных ими грузинских граждан, а также потребовали выдать еще одного грушника, который укрылся в здании, обладающем дипломатическим иммунитетом. Мы продемонстрировали всему миру кадры оперативных съемок, на которых грушники ведут переговоры с завербованными гражданами, встречаются с агентами и передают им деньги.

В ответ Россия впала в истерику, начала кричать о “разгуле бандитизма в Грузии” и о том, что мы “готовимся к военным действиям”, оцепили ОМОНом грузинское посольство в Москве, начали репрессии против грузинских граждан, проживавших в России (по московским школам даже рассылались письма от московского департамента образования, чтобы директора школ предоставили списки учащихся с грузинскими фамилиями) и ввела экономическую блокаду Грузии.

Все это время, с 2004 года, я пытался убедить цивилизованные страны в том, что Россия играет деструктивную роль на постсоветском пространстве, оккупируя части государств, входивших в состав СССР, и требовал вывода с оккупированных грузинских территорий российских миротворцев. Западные лидеры прекрасно понимали, о чем я говорю, кивали, высказывали глубокую озабоченность, но никаких серьезных действий не предпринимали. Более того — комиссар Евросоюза по внешним связям заявила в интервью российскому Коммерсанту", что “обе стороны несут ответственность за происходящее”. То есть мы, судя по ее мнению, должны были не арестовать, а наградить российских террористов, организующих взрывы в Грузии, чтобы не злить Путина? Путин прекрасно видел политическую импотентность “мировых лидеров” и это лишь разжигало его аппетит.

Поняв, что Грузию больше не удастся держать на традиционном русскомирном крючке в виде коррумпирования элит, Путин в 2006 году начал готовиться к нападению на Грузию. Первым делом он построил военную базу рядом с Рокским тоннелем, соединявшим Россию с Цхинвальским регионом (Южной Осетией), чтобы полностью контролировать единственный канал переброски в него военной техники из России.

К лету 2008 года Россия сосредоточила у границ с Грузией мощную 100-тысячную группировку войск. По словам самих россиян, к Грузии были стянуты все боеспособные части и, если бы в это время на Россию напала бы, скажем, Эстония, то ее войска беспрепятственно дошли бы до Москвы (смотрите видео, где сами россияне говорят об этом). И с июня 2008 года российские оккупационные силы Цхинвальского региона (Южной Осетии) начали активные провокации против нашей армии. Они похищали наших военнослужащих, убивали грузинских полицейских на контролируемой нами территории, обстреливали грузинские блокпосты, в том числе с применением артиллерии и танков, а российские самолеты демонстративно облетали зону соприкосновения наших сил с силами оккупационных войск. Жизни наших военнослужащих всегда были для Грузии наивысшей ценностью, поэтому армии было приказано всегда жестко отвечать на такие провокации, чтобы российским оккупационным войскам было неповадно совершать на нас новые нападения. Мы вели политику “око за око”, поскольку по-другому россияне не понимают. Так мы уничтожили в Западной Грузии российских спецназовцев, включая несколько высокопоставленных офицеров российской армии.

Утром 7 августа я объявил одностороннее прекращении огня, чтобы показать мировому сообществу наше желание прекратить обострение конфликта. В ответ оккупационные войска начали обстрелы из тяжелого оружия грузинских сел и наших блокпостов. Одновременно с этим из России в Грузию, через Рокский тоннель, массово двинулись “добровольцы” на тяжелой технике и регулярные части российской армии. Еще за 2 недели до этого большинство мирного населения уехало из Цхинвала, поскольку россияне точно знали, что в ближайшее время они развяжут войну.

Мне иногда говорят, будто бы я “поддался на провокации”. Но ввод российской армии на территорию Грузии — это не провокация, а прямая агрессия! Обстрелы российскими оккупационными силами грузинских деревень и позиций грузинской армии — это не провокация, а прямая агрессия! Грузинская армия насчитывала всего 12 тысяч человек (еще 2 тысячи находились в Ираке), одна бригада из трех находилась на границе с оккупированной Абхазией, и, конечно, шансов против 100-тысячной военной группировки с двумя сотнями самолетов и множеством танков, у нас не было. Но выбор был у нас простой — либо позорно сдаться, дав Путину шанс спокойно захватить нашу страну, как затем случилось с Крымом, либо, несмотря на неравенство сил, дать в зубы агрессору, чтобы не потерять самоуважения и выиграть время, пока международное сообщество проснется. К сожалению, до сих пор находятся люди, в том числе среди пророссийских политиков в Европе, которые любое сопротивление агрессору готовы назвать провокацией со стороны жертвы агрессии.

Мы начали давать по зубам российским оккупационным силам в самом Цхинвале, подавляя огневые точки, которые наносили удары по грузинской армии и мирному населению, наши спецподразделения разгромили штабную российскую колонну 58-й российской армии, возглавляемую командующим этой армии (смотрите в видео мини-репортаж об этом, снятый российским солдатом), а наша артиллерия била по колоннам вторгнувшейся российской армии. Россияне в ответ осуществляли массовые бомбардировки грузинской территории и заводили в Грузию все больше своих войск. К сожалению, силы были слишком неравны и мы проиграли, но при этом мы сохранили самое главное — достоинство и самоуважение. Мы не сдались на милость гораздо более сильному врагу, а что есть сил дали ему по зубам.

Меня иногда спрашивают, что бы я сделал по-другому, если бы можно было бы возвратиться в 2008 год. Наверное, это две вещи: во-первых, я заранее вернул бы из Ирака наши самые боеспособные подразделения, а во-вторых, попытался бы кричать еще громче, чтобы мировое сообщество быстрее осознало бы захватническую сущность России (не уверен, что это бы помогло). Варианта не отвечать на агрессию и “не поддаваться на провокации”, как это было в Крыму, я не рассматривал тогда и не рассматривал бы сейчас. Потому что россияне никогда сами не остановятся, если не дать им со всей силы по зубам. Думаю, украинцы лучше всех других понимают, о чем я.

Оригинал

Источник: "Эхо Москвы"