Я всегда по-хорошему завидовал Владимиру Николаевичу. С какого-то момента ты не можешь не думать о старости, о том, каким ты станешь, если доживешь лет до восьмидесяти, а может и больше. Кем ты будешь тогда? Или уже не кем, а чем? Человек может быть немощен телом, но он все равно жив, если его сознание ясно. Если он именно живет, а не существует. Если каждый день проживается им со смыслом, а не только для того, чтобы, перевернув одну страничку календаря, с равнодушием посмотреть на следующую.

Так вот я завидовал Владимиру Войновичу, потому что в свои годы он жил! Он мыслил, и мысли свои выражал ясно и просто. С пожилыми людьми редко говорят, как с равными. Стариков принято жалеть. Или умиляться. С ними начинают общаться, как с детьми и радуются, если дедушка или бабушка не просто в сотый раз пересказывают одну и ту же историю из далекой молодости, а может выдать что-нибудь здравое.

Я боюсь такой старости, когда не смогу мыслить, а буду способен только на поглощение пищи, прием лекарств и неурочный сон. А Войнович был большущий молодец! И редкий боец.

Те, кто спорят сегодня с властью и считают себя героями, не вполне понимают, что значило пойти против всей Системы при советской власти. Когда, казалось, что надежд на перемены нет никаких. Когда казалось, что бессмысленно что-то говорить, писать, сопротивляться, когда вокруг 99% послушно ходят и ставят галочки за «нерушимый блок коммунистов и беспартийных» и с шариками маршируют на первомайских демонстрациях, а потом с возмущением смотрят новости про вашингтонских ястребов и израильскую военщину.

Нам кажется, что сейчас к нам вернулся Совок. Но теперешняя власть – это всего лишь пародия. Войнович же бился с настоящей, оригинальной версией Совка. Он и, увы, очень немногие, похожие на него, ту Систему победили. Но каково ему было видеть и понимать, что на склоне лет всё возвращается? Пускай и в жанре пародии, но всё равно бессмысленное и тупое.

Конечно, он понимал, что до светлых времен уже вряд ли доживет, но все равно переживал, пытался поместить разумные мысли в некрепкие умы.

Когда уходит человек, которому 85, принято, покачивая головой и сожалея об утрате, все же добавлять, что пожил-то усопший неплохо и за длинную жизнь многое успел, а всем нам рано или поздно придется умирать. Но про Войновича так не скажешь. Он действительно прожил долгую и чрезвычайно достойную жизнь. Но в его уходе все равно есть чувство недосказанности, недописанности и недоделанности каких-то очень важных дел.

Мы будем скучать по нему, как человеку, которого было просто интересно послушать. Нам будет очень не хватать его мыслей и его юмора. В эпоху серьезной глупости, юмора не хватает, быть может, даже больше всего остального.

Источник: "Эхо Москвы"