Открытое письмо профессору Мирону Амусье

Ответ на статью: "Подведение итогов"

Уважаемый господин Амусья,

Признаться, не совсем поняла, зачем с таким пылом доказываете вы, что ликвидация недострелянного террориста не была вовсе подвигом. Разве кто-нибудь утверждает это? Даже самые бескомпромиссные защитники Эльора Азарии, считающие, что он поступил правильно, нигде никогда не говорили, что этот правильный поступок был геройским.

Лично я о правильности/неправильности такого поступка судить и вовсе не берусь, допускаю, что имело место нарушение дисциплины, за которое солдат, разумеется, должен отвечать. И тем не менее, я — таки да — считаю его героем. Почему? А давайте разберёмся.

Вот уже много лет наблюдаем мы наглые, безнаказанные оскорбления нашей армии всякими “бецелемами”, “шоврим штика” и иже с ними. Мне лично памятны несколько случаев, когда снимки, сделанные во время стычек с арабами, стоили офицерам карьеры. Именно на такой ситуации Азария и погорел. Не важно, повторяю, правильно ли он поступил, и если нарушил дисциплину, командир должен был его наказать — дисциплинарно или даже в судебном порядке — за нарушение приказа.

Но офицер увидел кинокамеру в руках невесть откуда вынырнувшего “правозащитника” и… струсил. Не знаю, как он повел бы себя на поле боя, но гражданского мужества, увы, не проявил, поспешил спрятаться за спину солдата, перекинув на него обвинение, которое определенно прозвучало бы в пояснительном тексте к удачно заснятому клипу: убийство!!!

…Понимаю, что застигнутый врасплох Азария не смог толком объяснить свой поступок, не только потому что был молод, неопытен и взволнован, но прежде всего потому что ликвидация врага на войне по всем законам божеским и человеческим убийством не считается никогда. Это — правило, и если в данном конкретном случае был отдан приказ этого не делать, то, стало быть, приказ санкционировал исключение. Понимаете — в объяснении и оправдании нуждается такой приказ, хотя командир, конечно, это объяснение подчиненным предъявлять не обязан. Уничтожая террориста, Азария героем не стал — был и оставался обыкновенным солдатом. Героем он стал потом.

Когда, в отличие от струсившего командира, не стал судорожно оправдываться, применяясь к “общечеловеческим” понятиям циников и мерзавцев, не пошел на компромисс с “мировым общественным мнением” и левозакрученной прессой. Но как-то так, вероятно, и для самого себя неожиданно озвучил требование народа: “Хватит издеваться над нами! Хватит юдофобам поддакивать и перед людоедами пресмыкаться!”

И оказался он той самой песчинкой, что внезапно мгновенную кристаллизацию вызывает в доселе прозрачном растворе.

И произошло именно то, что рекомендуете вы: “Если кому-то законы не нравятся, кажутся устаревшими или несправедливыми — пытайтесь их изменить, опираясь на развитые в стране демократические институты”.

Законы… впрочем, скорее даже неписаные “понятия” оказались негодными, и народ, опираясь на развитые в стране демократические институты, вышел на улицы и потребовал их изменить.

И демократические институты сработали: премьер и военный министр быстренько перестали извиняться и стали открыто заступаться за Азарию (т. е. за право и обязанность солдата убивать врага), и уже несколько офицеров открыто заявили на всю страну, что берут на себя полную ответственность за действия своих подчиненных, и мерзкую рыжую девицу, что солдатам хамила, за решетку упекли, и снайперы на границе работали спокойно, и слышно стало, вроде, закон собираются продвигать, чтоб этих с кинокамерами к солдатам на пушечный выстрел не подпускали, а премьер уже до того обнаглел, что выступил на церемонии памяти “Альталены”. И поворотом этим в немалой степени обязаны мы стойкости Эльора Азарии, его уверенности в своей правоте. Не знаю, прав ли он был, делая конкретный выстрел в конкретного террориста, но безусловно прав был потом, отстаивая свое и наше моральное право на уничтожение врагов.

Источник: "Мастерская"