Администрация Трампа ужесточает свою позицию по отношению к России, но недостаточно быстро для ее нового советника по национальной безопасности, пишет "Вашингтон Пост".

По мнению Джона Болтона, назначенного на должность 22 марта, США должны принять меры в "киберпространстве и других сферах" в ответ на наступательные действия российских агентов, совершивших вмешательство в президентские выборы 2016 году.

Помимо этого, США также должны отреагировать на ряд проступков России: ее поддержку Сирии, альянс с Ираном, подрыв санкций против Северной Кореи и координацию действий с Китаем в противостоянии Западу.

Россия является частью более широкого ряда проблем, с которыми надо бороться в комплексе, считает Болтон. В частности, российско-китайское взаимодействие, в котором обе страны выступают в качестве дублирующих пилотов друг для друга в ООН и "фактически имеют территориальное разделение труда во всем мире".

Также, по мнению Болтона, российско-иранский альянс в Сирии представляет угрозу для всего региона.

"Это российское проникновение на Ближний Восток имело весьма значительные последствия, - говорит он. - Они сотрудничают с самым важным спонсором терроризма в мире".

В тоже время Иран и Северная Корея сотрудничают в области баллистических ракет и, возможно, также в области ядерных технологий. Это означает, что проблемы связаны и демонстрируют жизнеспособность "оси зла".

В целом, по мнению Болтона, перед Трампом стоит ряд серьезных проблем и вызовов, которые представляют собой "счета за бездействие предыдущих администраций, время оплаты по которым подошло под его руководством".

К слову, в Иране очень болезненно отреагировали на назначение Джона Болтона советником по вопросам национальной безопасности.

Как заявил секретарь Верховного Совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани, для "сверхдержавы — это позор, что ее советник по национальной безопасности получает зарплату от террористической группировки".

Шахмани имел в виду участие Болтона в съезде иранской оппозиционной организации "Моджахеддин-э хальк" в 2017 году, которую официальный Тегеран считает террористической.