x
channel 9
Автор: Майя Гельфанд Фото: 9 Канал

Интервью по субботам: интересный человек Хаим Шапира

19 ноября 1977 года в аэропорту имени Бен-Гуриона приземлился самолет, прибывший из Каира. На этом самолете прилетела египетская делегация во главе с Анваром Садатом. Это было первое в истории посещение арабского лидера независимого государства Израиль. Делегацию встречал весь руководящий состав израильского правительства и армии. В тот же день в том же аэропорту приземлился другой самолет. Он привез новых репатриантов, которые с удивлением обнаружили, что их приветствуют два премьер-министра (бывший и действующий) Бегин и Меир, легендарные генералы Ариэль Шарон и Моше Даян и многочисленные министры. Новые репатрианты были очень польщены таким приемом.

Потом олим хадашим отправили в специальную комнату приемов, где выдали первичные документы. Здесь же им поменяли имена. Александры становились Шаями, Татьяны – Товами. Когда очередь дошла до мальчика по имени Фима, то сотрудница Еврейского агенства долго не размышляла. "Будешь Хаимом", - объявила она. Но так как время было позднее, и она устала, то в документе по ошибке записала два имени. С тех пор наш герой носит редкое еврейское имя: Хаим-Ефим. На иврите это выглядит חיים יפים - "красивая жизнь".

- Хаим, я хорошо подготовилась перед встречей с вами: изучила ваши лекции, прочитала книгу, прослушала ваше прекрасное исполнение музыки Таривердиева. И меня все время не покидала одна и та же мысль: кто вы, мистер Шапира?

- Это вопрос, который я сам себе все время задаю. Можно по-другому спросить: кем я хочу быть, когда вырасту? Я всегда размышляю так: вот есть замок. У человека есть выбор: или запереться в одной комнате замка и изучать ее, или гулять по всему замку и заглядывать во все комнаты. Конечно, во втором случае я не буду знать свою комнату лучше всех, но зато я буду изучать разные вещи. У меня был выбор: стать неплохим математиком или вообще пойти в другую сторону, стать писателем или музыкантом. Но моя проблема в том, что я не могу сделать выбор. Меня интересует столько разных вещей, что я никак не могу остановиться на чем-то одном.

- Как можно хорошо делать столько вещей одновременно?

- А я не делаю их хорошо.

- Ну как же это не хорошо? Вы – автор бестселлеров, вы – один из самых популярных лекторов в Израиле, ваша музыка звучит в голливудских фильмах. Я уже молчу про то, что вы – доктор математических наук!

- Но я мог бы быть лучше.

- А почему тогда вы не остановитесь на чем-то одном и не станете лучшим в мире?

- Потому что я не могу. Меня вдруг тянет решить какую-то математическую задачу, или вдруг я решил, что буду композитором и начал писать музыку. Если в Голливуде говорят: напиши нам музыку, я что, буду с ними спорить? И, кроме того, мне очень нравится давать лекции. Я очень люблю полный зал людей, их энергетику, их взгляды.

- Вы артист по натуре?

- Да, конечно. Я люблю выступать.



- Вы приехали из Вильнюса в 15 лет, и родной ваш язык – идиш. При этом вы сохранили прекрасный русский язык. Как вам это удалось?

- Я очень много читаю по-русски, хотя я ни с кем не говорю.

- А какая-то связь с Россией или с Литвой у вас осталась?

- Нет, только литературная. Меня много раз приглашали на научные конференции или на лекции. Но я не чувствую никакой ностальгии, никакого желания ехать. Я очень привязан к русской литературе и музыке, но не к России. Я жду, что меня атакует ностальгия, и я решу съездить. Пока я не соскучился.

- Вы – большой поклонник музыки Микаэла Таривердиева. А вы смотрели эти знаменитые фильмы?



- Да. "17 мгновений весны", "Ирония судьбы или с легким паром", я их посмотрел с удовольствием. А к Таривердиеву я так привязан потому, что я учился играть на фортепьяно по его музыке. Когда я пошел в музыкальную школу, меня оттуда выгнали. Они просто не поняли, что у меня – дислексия. В Советском Союзе не было такой проблемы, была только одна – лень.

- Как такое возможно? Вы дислектик?

- Да, я не умею читать ноты. Все, что я играю – я подбираю на слух.

- А как же вы пишете музыку?

- Я ее не пишу. Я ее сочиняю.

- А как же вы читаете, пишете?

- Читаю я без проблем, пишу иногда с ошибками, но сегодня есть авторедактор на компьютере.

- Я прочитала в вашей книге, что вы восхищаетесь Вуди Алленом. Но, слушая вас, я совершенно не понимаю: Вуди Аллену до вас, как до луны!


- Ну, есть такие люди, у которых в голове слишком много вещей. Они толпятся и толкаются, и мешают друг другу. Но я так живу, мне это нравится. Я, кстати, много не сплю. Всего пять часов в сутки, с 5 до 10 утра. Я ночью работаю.

- Но изначально вы – доктор математических наук.

- Да, я доктор математики и еще я написал докторскую диссертацию по теории бесконечности.

- Это по физике?

- Нет, сложно сказать, как называется эта наука. В русском языке даже нет такого понятия. Это называется "преподавание наук", что-то в этом роде.

- То есть, вы – дважды доктор наук?

- Да. А вообще стать доктором математических наук очень просто.

- Ну, давайте рецепт.

- Без проблем. Надо просто решить задачу, которую до тебя никто в мире решить не смог. И все.

- Но вы решили?

- Да. Мой докторат занял всего десять страниц. А вторая докторская – это уже пятьсот страниц, но это попроще. Больших умностей там нет.

- Если все так просто, вы можете мне в двух словах объяснить, что такое теория игр?

- Да, это очень просто. Я иду в ресторан и вижу блюдо, которое очень люблю. Но оно стоит четыреста шекелей. С одной стороны, я его очень люблю. С другой стороны, жалко денег. Как сказал бы Шекспир: "Заказывать или не заказывать? Вот в чем вопрос". Теперь начинается теория игр. Мы идем компанией в десять человек и решили поделить счет поровну на десятерых. Я смотрю, что заказывают другие: бутылочку воды, кофе, кола. Я думаю: "Вот сейчас я закажу мое блюдо и заплачу всего сорок шекелей вместо четырехсот!". Я думаю, что я самый умный, и делаю заказ. Но что происходит: все люди, видя, что я сделал такой дорогой заказ, тоже начинают заказывать дорогие блюда. В итоге выходит пятьсот двенадцать шекелей на человека, и я понимаю, что моя идея не была такой уж гениальной. Вот этим и занимается теория игр: как люди принимают решения во всех ситуациях, когда они оказываются в обществе других людей? Переговоры, аукционы, политика, биржа – все это теория игр.

- То есть получается, что в основе любой общественной жизни лежит теория игр?

- Да, мы все занимаемся играми, даже когда не знаем об этом. Наука анализирует все эти процессы с помощью математических и психологических моделей.

- А какое практическое значение есть у этой теории?

- Огромное. Есть модели, которые используют для предотвращения конфликтов в каких-то закрытых обществах. Скажем, всех врачей в Штатах распределяют по местам работы так, чтобы между ними не было конфликтов. Вообще, за последние десять лет появляется все больше и больше моделей, основанных на теории игр. И очень много Нобелевских премий было выдано именно за развитие этого направления.

- В том числе и израильский профессор Ауман получил Нобелевскую премию за эту теорию. Вы, кстати, были его учеником?

- Да, это вообще очень смешная история. Он нам всем поставил в конце курса по сто баллов. Не потому, что мы что-то поняли, а потому, что он нас очень сильно пожалел. Он, как человек умный, понял, что мы мучаемся и ничего не соображаем, и ему просто стало нас жалко.

- А вот можно как-нибудь так сделать, чтобы в политической жизни решения тоже принимались на научной основе?

- Да, но в политике все немного по-другому. Вот некоторые думают, что партия, которая победила на выборах – она самая сильная. На самом деле, это не так. Вот пример. Левые получили пятьдесят девять голосов и правые получили пятьдесят девять голосов. Для создания коалиции нужно шестьдесят один. И появляется партия, которая называется, допустим, "Деньги сейчас". У нее – два мандата, но она самая сильная. Потому что у нее решающий голос.

- Это то, что мы наблюдаем сейчас.

- Да, но высчитать это заранее невозможно.

- Тогда у меня вопрос к вам как философу. Мы каждый день слышим истории про то, что кто-то написал что-то в "Твиттере", а потом, через пять лет, этот "твит" раскопали и устроили скандал. Человеку приходится извиняться, каяться, но его уже затравили. Что происходит в мире?

- Я всегда даю один совет, но меня никто не слушает: сначала подумай, а потом делай. А если не уверен, то еще раз подумай и ничего не делай.

- Это хороший совет. Но что делать, если кто-то тридцать лет назад ущипнул какую-то даму за зад, а она теперь вспомнила и разрушила ему карьеру?

- С точки зрения философии это серьезная проблема. Потому что за тридцать лет человек сильно изменился. Это уже другой человек. И никакого отношения друг к другу эти два человека не имеют.

- И что делать в таком случае?

- Бороться за свое честное имя.

- А вам не кажется, что сейчас люди идеологически поляризованы? Например, в центральных европейских газетах нельзя написать о Трампе или о Путине в положительном свете. Эту заметку просто не пропустит цензура.

- Конечно. Люди думают, что есть какая-то газета или какой-то институт, который говорит только правду. Но это – неправда. Этого нет, никогда не было и никогда не будет. Более того, сейчас я вообще не понимаю, что в мире происходит. Каждый верит в то, что ему хочется верить, ненавидит тех, кто с ним не согласен. Но тут еще есть очень интересный момент. В психологии существует такое понятие, как эффект Даннинга-Крюгера. Эта теория гласит, что чем люди меньше разбираются в каком-то вопросе, тем больше они уверены в том, что все о нем знают. В Израиле кто самый большой специалист в политике?

- Кто?

- Таксист.

- Он лучше знает.

- Конечно! Я провел опрос среди 9700 человек. Вопрос был очень простой: вы читали соглашение между США и Ираном?

- И сколько человек читали?

- Двое. И оба – мои близкие друзья, генералы израильской армии.

- И что они сказали?

- Что у них нет своего мнения. Потому что большая часть этого договора засекречена, а из того, что находится в свободном доступе – сложно сделать однозначный вывод. Наверное, эта ядерная сделка не очень удачная для Израиля. Но сказать однозначно, не имея данных, мы не можем.

- А потом мы все идем голосовать на выборах, не имея информации?

- Да, и это недостаток демократии. У меня в книге даже целая глава этому посвящена. Людей не интересует правда. Их интересуют лозунги. Выбирают всегда тех, кто красиво говорит и многое обещает. Люди хотят простых решений. Иногда дружить с головой – это не такая плохая идея.

- А вам не кажется, что иногда включать голову и видеть, что происходит вокруг – это очень грустно?

- Очень грустно. Но я знаю выход.

- Какой?

- Сейчас, когда в мире такой разброд и шатание, настало время для чудес.

- Вы, ученый, верите в чудеса?

- Да. Сейчас как раз подходящее время для того, чтобы свершилось чудо.

- Какое?

- На то оно и чудо, что мы не знаем о нем ничего.

- Когда это чудо произойдет, у нас у всех настанет Хаим-Ефим!

- Однозначно!

* * *

На встрече с этим уникальным человеком мы не только беседовали, но и угощались нежным шоколадным печеньем, рецепт которого можно посмотреть здесь.

authorАвтор: Майя Гельфанд

Профессиональная домохозяйка, автор книги "Как накормить чемпиона"
comments powered by HyperComments