Израильская оппозиция, разочарованная отсутствием прогресса в арабо-израильских переговорах и общим нежеланием правительства заниматься решением надоевшей палестинской проблемы, обеспокоенная потерей последних форпостов социализма в Израиле и возмущённая бесконечными коррупционными скандалами, связанными с семьёй премьера, а, главное, испытывающая “глубокую личную неприязнь” к самому премьеру, ввела в израильский политический лексикон новое слово – “кислотность” (вольный перевод мой – СШ). Оппозиция не может предоставить никакой разумной альтернативы политике правительства, не способна высказать конструктивную критику и затрудняется спокойно и логично объяснить, чем же курс нынешнего правительства так плох, поэтому, как водится, заменяет логику чувствами. По утверждению оппозиции, Нетаниягу всем уже набил оскомину, израильтяне ходят с кислыми лицами, и, вообще, над страной нависли тяжёлые кислотные тучи народного недовольства.

В ответ на эти обвинения Нетаниягу выступил с трибуны Кнессета с разгромной речью, в которой жёстко прошёлся по оппозиции, прессе и, вообще, по всем недовольным его политикой, его коалицией, его партией, и им лично. Основной посыл выступления – “Ну чего вам, **** позорные, не хватает? Экономика Израиля на подъёме, шекель – одна из самых стабильных валют в мире, инфляция не растёт, безработица низкая, по ВНП на душу населения Израиль обошёл Францию, Великобританию и Голландию и приближается к Германии. Народ раскупает новые машины, накрученные мобильные телефоны, по 3-4 раза в год ездит за границу. Строятся новые дороги, мосты, торговые центры. Израиль занимает одно из первых мест в мире про продолжительности жизни. Что вы ещё, неблагодарные, хотите?”
На вялые требования отчитаться о достижениях во внешнеполитической сфере, Нетаниягу ответил почти, как Егор Трубников в фильме “Председатель”: “Мне перед вами, дорогие колхозники, отчитываться не о чем. Мои отчёты у вас в хлевах, мои отчёты у вас в закромах”.

После выступления Нетаниягу газета “Ха-Арец” опубликовала на удивление честную и толковую статью, в которой автор с горечью констатирует, что больше всего в речи премьера раздражает то, что он абсолютно прав. Израильского обывателя действительно не сильно беспокоит судьба миллиона палестинцев, живущих на оккупированных/захваченных/освобождённых/исконно еврейских, временно заселённых арабами (нужное подчеркнуть) территориях (не важно, как территории называть и не важно, каких политических взглядов придерживаться – проблему миллиона людей (да-да, людей), живущих без элементарных гражданских прав, люто ненавидящих Израиль и обеспечивающих удобный плацдарм для террора, надо как-то решать). Израильский обыватель не задумывается над геополитическими проблемами, над местом маленького Израиля среди огромного враждебного арабского мира. Обывателя не волнуют демографические проблемы, вопросы экологии, отношения между светским и религиозным населением. Обыватель не заморачивается кризисом на рынке труда и не задаёт наивных вопросов, кто в этой стране будет работать, когда русские врачи, инженеры, слесари, сварщики и крановщики выйдут на пенсию (вряд ли маркетологи смогут делать операции на открытом сердце и маловероятно, что коучеры будут разрабатывать микропроцессоры).

Главное, чтобы карпаччо было тонко нарезано, чтобы шабли было охлаждено до нужной температуры, и чтобы машинка для производства домашней пасты красиво вписалась на кухне между декантером и кастрюлькой для варки фундю.

* * *
Много лет назад я работал в компании, которая разрабатывала информационные системы для правительственных учреждений. Наш отдел работал над очень важной системой для одного очень важного учреждения. Руководил нами человек по имени Мики – супер-профессионал, умница, интеллигент, человек энциклопедических знаний, высоких моральных принципов и просто приятный мужик. Он мог легко решить любую техническую проблему, предложить самое оригинальное решение, мог элегантно разрулить любую ситуацию. Мики был лидером с невероятной харизмой. Когда он говорил, неровно начинали дышать не только женщины, но и мужчины. Он вёл бизнес “чистыми руками” – не дурил клиентов, не пускал пыль в глаза начальству, не воровал, не приписывал, не врал подчинённым. С Мики можно было поговорить о музыке, о литературе, о философии, о религии.

Мы работали с утра до поздней ночи, не видя в жизни ничего, кроме нашего проекта. Зарплату нам не повышали, хотя на рынке зарплаты росли безумными темпами. Но мы не роптали – ведь мы были “спецназом”, мы работали в супер-стратегическом проекте, на супер-продвинутой технологии, мы шли за лидером, а "впереди у нас была Земля Обетованная". Мы покупали оборудование за свои деньги. Фирма, конечно, должна была нам возмещать расходы, но Мики не опускался до разговоров с бухгалтерией. Мы ездили к клиенту на автобусе или на своих личных машинах. Деньги за проезд нам не возвращали, так как у Мики не было времени заполнить какую-то ведомость. А мы и напоминали, потому что спецназ не пачкается подачей автобусных билетиков. Контракты с клиентом были полны недоговорённостей и неточностей, технические задания не были утверждены, и все спорные вопросы решались в пользу клиента. Мики считал ниже своего достоинства спорить с клиентом (ведь мы лучше знаем, что клиенту нужно). Поэтому денег клиент не платил, отдел наш был убыточным и держался только на харизме лидера и вере в светлое будущее.

Потом терпение руководства лопнуло, Мики уволили и нам назначили нового руководителя по имени Ярон.

Ярон был сер, как канцелярская папка в офисе нашего заказчика, прост, как операционная система DOS, харизматичен, как переваренный кабачок. Он привёл в компанию своих друзей и родственников и окружил себя подхалимами и серыми, покорными исполнителями. Ярон никогда никому не говорил всей правды – ни подчинённым, ни начальству, ни клиентам. Он составлял контракты с клиентами так, что наша компания ни за что не несла ответственность. Он расставлял в тексте договора ловушки, в которые попадались не очень разбирающиеся в технических деталях заказчики. Нам платили за всё: за разработку, за установку, за тестирование, за доделку и переделку вещей, которые мы сами запороли. Иногда мы одну и ту же работу делали по 5 раз, и клиент каждый раз платил.

Ярон не читал умных книг (он никаких не читал), но чётко усвоил простое правило руководителя: “Прежде чем от людей что-то требовать, им надо что-то дать”. В первый же месяц руководства Ярона всему нашему отделу подняли зарплаты. Появились невиданные до этого бонусы. Всем выделили служебные машины и вернули долги за все вещи, которые мы покупали за свои деньги.

Мы стали работать с 9 до 6 с перерывом на полноценный оплачиваемый обед. У нас появилось свободное время, кто-то женился, кто-то завёл ребёнка, кто-то нашёл хобби.

Жить стало лучше, но не стало веселей. Мы перестали быть элитным подразделением, мы ходили с "кислыми лицами" и просто делали свою работу.

Постепенно мы все уволились, кто-то ушёл в другую компанию, кто-то уехал в другую страну.

Иногда мы встречаемся и вспоминаем то золотое время, когда мы были спецназом и нами руководил Мики…

Источник: Facebook