(Посвящается крохотному сыну Израиля: Амиту)

Новенькая синагога на пустыре немного напоминала мираж посреди пустыни. В двух шагах от святого места я надел кипу, как бы защищаясь от гнева ЕГО за непристойный вид моей глупой, неприкрытой головы. Теперь я выглядел вполне кошерно и был готов засвидетельствовать одну из самых важных заповедей Торы – БРИТ МИЛА!

Мы проносим эту "слегка жестокую" традицию сквозь века, как свой "еврейский крест". Говорят, что без этого настоящего союза с Богом быть не может, и мы верим, а что нам остается? Разглядывая красоты синагоги, я мысленно унесся во времена праотца Авраама. В те древние, смутные времена было много первопроходцев. Кажется, что Авраам так сильно хотел отличиться перед Богом, что решил запатентовать на себя обряд обрезания, будучи уверен, что ни один другой народ не осмелится повторить такой дерзкий подвиг. Кстати, с эксклюзивностью он ошибся...

Пока не нафантазировал себе еще какой-нибудь ерунды, я решил вернуться к происходящему и занял почетное место свидетеля. Мужчины обступили ритуальный трон, на котором гордо сидел сандак с ребеночком на руках, и моэль начал читать молитвы, ловко орудуя инструментами над крохой.

Взмокший от волнения отец, спотыкаясь, повторял необходимые слова за раввином, но потерянный взгляд выдавал состояние полной прострации. На втором этаже, на балкончике, вместе с остальными женщинами то появлялась, то исчезала из виду взволнованная мать. Мысленно посылая сыну и мужу силы, металась, не находя себе места. За эти восемь дней от роду крошку еще ни разу не разлучали с мамой так надолго!

Процесс проходил быстро, несколько хитрых трюков раввина и пара капель вина делали свое дело - ребенок мирно дремал. И вот - надрез, первая кровь, на несколько минут я перестал разбирать слова, происходящее вокруг и сознание вновь унесли меня в библейские времена.

- Отец! – закричал я и в слезах пал перед НИМ на колени – Зачем ты делаешь это с сыновьями Израиля? Неужели нельзя заменить обрезание на что-то иное, не менее важное и значимое в ТВОИХ глазах?!?!

- Можно, – милосердно отвечал мне Всевышний. – Так и быть, отдам я эту мицву дочерям Израиля. Но тогда вы, вместо женщин, будете рожать своих детей!

- Постой, постой, – смутившись, залепетал я. – Подожди, не надо! Давай оставим все как есть! Зачем менять то, в чем я вообще не разбираюсь?!

К реальности меня вернули финальные слова раввина и громкий крик окружающих: "Мазал тов!"

Обряд завершен. Моэль поднял ребеночка высоко над головой, чтобы приблизить его к Богу, и тут малыш расплакался. То ли от испуга, то ли от боли, но я хочу верить, что от счастья! Держись, Амит, это только начало всех испытаний. Как вошел ты в этот союз, так и иди к вере, семейному счастью и к добрым делам! Аминь!