"Просыпаемся мы, и грохочет над полночью
то ли гроза, то ли эхо прошедшей войны…"

В новой действительности, напоминающей слова этой песни, Израиль проснулся 4 января. Не стало майора Хагая Бен-Ари…

Военная операция "Несокрушимая скала" не закончилась в августе 2014. Она завершилась в нынешнем январе. И не в Газе, а в маленьком поселке на Голанских высотах, где 4 января хоронили майора Хагая Бен-Ари, два с половиной года находившегося в коме после ранения в голову. Ему было 29. А через двадцать дней исполнилось бы 32. Трое маленьких детей остались без отца.

Многие израильтяне, услышав по радио об этой потере, пытались вспомнить, о ком идет речь. Время ведь не стоит на месте. Другие говорили, что так как давно не слышали о нем в новостях, то думали, что Хагай поправился.

Реальность же была совсем иной. Эта чудовищная несправедливая реальность пришла 21 июля 2014 г. в живописный мошав Нов и поселилась в доме семьи Бен-Ари. В доме, где всегда были совет да любовь. Пришла на далекий израильский север с далекого горячего юга страны, где за четыре дня до этого войскам ЦАХАЛа пришлось войти в Газу из-за непрекращавшихся обстрелов израильских городов.

Майор Хагай Бен-Ари в то время был в отпуске в Эйлате с семьей. Но разве в такие дни боевой офицер может позволить себе быть в отпуске? Его жена Мория осталась с детьми.

Конечно, настроение было испорчено. Но она делала все, чтобы дети это не почувствовали, чтобы радость от долгожданного отпуска продолжалась. Нужно уметь быть сильной и не показывать виду, что тебе грустно. Если бы она тогда знала, что это лишь начало, как долго ей придется быть сильной…

А Хагай вернулся к своим солдатам. Незадолго до начала военной операции Бен-Ари был назначен командиром батальона разведки десантной бригады и должен был вскоре приступить к новым обязанностям. Не успел.

Уже позже, в октябре, в палате больницы "Бейлинсон" состоялась церемония вступления Хагая в эту должность, символическая церемония. Рядом находились родители, жена, близкие люди. Но Хагай был без сознания. Ранение в голову оказалось критическим. Каска не смогла защитить от снайперской пули…

За его жизнь боролись лучшие нейрохирурги. Сперва в Беэр-шевской "Сороке", потом в больнице "Бейлинсон".

А затем семья приняла решение вернуть Хагая домой и быть рядом с ним. Для этой цели были созданы специальные условия, фактически стационар на дому. И еще долго близкие люди надеялись на чудо. Увы, оно не произошло…

За эти два с половиной года состарились родители — полковник ЦАХАЛа Йонатан Бен-Ари и его жена Хана, на которых обрушилось большое горе.

Подросли дети Хагая и Мории.

Моран — теперь старший мужчина в доме, ему десять лет. Шалеву — семь, а долгожданной малышке Офри — только четыре. Она практически не помнит отца сильным, здоровым, счастливым. Возвращающимся после тяжелой военной службы домой, чтобы побыть рядом с дорогими сердцу людьми.

Это была красивая семья. Хагай и Мория полюбили друг друга еще в шестнадцать лет.

А четвертого января Мория рассказывала о муже, о том, каким он был в ее "невоенной" жизни.

Держалась перед микрофоном во время траурной церемонии, но затем расплакалась:

"Ты все делал до конца и от души. Организовывал ли какой-то вечер, пел песню, занимался хозяйством. И любил ты так же, от души. Любил так, что я тоже научилась себя любить. О тебе говорят, что ты был героем. Я спросила детей из классов Морана и Шалева, кто такой, по их мнению, герой. И они ответили: герой непременно должен быть высоким и сильным.

Ты не был высоким и особенно мускулистым. Но была в тебе такая большая душевная сила, которая делает человека героем. Когда я не могу уснуть, я иду в детскую комнату и смотрю на наших детей. Как они похожи на тебя! Внешне и характерами. Моран — решительностью, Шалев — открытостью, а Офри… Офри, она вся — ты.

Два с половиной года я нахожусь в страшной реальности. Ты — есть и тебя — нет. Стою около тебя, около твоей кровати, и слышу твой голос, как ты говорил мне: "Ладно, девочка, что ты жадничаешь? Иди и купи себе новое платье, доставь себе удовольствие". Такие простые мелочи вспоминаются вдруг…

А в каждой мелочи — ты. И знаешь, я горжусь, что я — твоя жена, мой Хагай…"

***

Два с половиной года назад мне довелось побывать на первых похоронах в истории военной операции "Несокрушимая скала". Старший сержант Шон Кармели погиб в тот же день, когда был ранен Хагай Бен-Ари.

Хайфской полночью в июле 2014 года десятки тысяч израильтян хоронили двадцатилетнего мальчика-солдата…

И вот — "эхо прошедшей войны". Я не планировала 4 января ехать на Голаны. Но иногда планы корректируешь. Чтобы отдать последний долг человеку, который защищал нас. Ценой своей жизни.

Мошав Нов провожал Хагая. Много людей провожали его. И было много речей, трогательных и грустных.

Выступали представители армии. Среди выступивших был бывший начальник Генерального штаба ЦАХАЛа Моше Яалон. По зову сердца, а отнюдь не с официальной миссией приехал на похороны министр образования Израиля Нафтали Беннет. Он не выступал, но был рядом с семьей.

Присутствовал на церемонии и бригадный генерал, бывший депутат Кнессета Эфи Эйтам. Он много лет живет в поселке Нов и, конечно, хорошо знаком с семьей Бен-Ари.

Мы шли с ним вместе по дороге на кладбище, и Эфи с грустью рассказывал о Хагае, которого помнит еще ребенком: "Всегда интересно наблюдать, как мальчишка вырастает и становится сильным мужчиной. Я часто общался с Хагаем, в таких парнях, как он, я видел наше продолжение, преемственность традиций, которые очень сильны в еврейском народе. Быть хорошим семьянином и настоящим бойцом, связать свою судьбу с Торой и уметь защищать свою страну в случае опасности…"

От имени семьи нашли в себе силы сказать слова последнего прощания старший брат Ноам и отец Йонатан.

Хагай вырос в многодетной дружной семье — семь сыновей и дочь вырастили Йонатан и Хана.

А Мория родилась в семье раввина Игаля Ариэля и его супруги Яэль, которые вырастили десять детей.

Наверное, и они с Хагаем мечтали о большой семье, где всегда будет детский смех.

Солью земли нашей назвали Хагая Бен-Ари во время похорон. Церемония проходила рядом с синагогой в Нове. В этом поселке проживают религиозные сионисты, которых мы обычно называем "вязаными кипами".

Оттуда покойного повезли в последний путь — на кладбище соседнего поселка Хиспин. Во время церемонии было много трогательных речей о его мужестве, об отношении к подчиненным. Таком теплым, что солдаты до сих пор поддерживают отношения с семьей своего командира.

И было много цветов, не только на кладбище.

Рядом с поселком Нов есть удивительно красивая заповедная зона. Вчера вот такой закат освещал зеленый луг.

А на лугу распустились первые зимние цветы — нарциссы, маленькие солнышки земли Израиля.

Они будут возвращаться вновь и вновь, яркими сердечками радовать глаз. Напоминать, что жизнь продолжается. Что Мория должна быть сильной — ради детей, ради памяти. В которой Хагай жив…

И еще запомнилось вот что. На этих похоронах не стреляли в воздух, как часто принято, когда хоронят военнослужащего.

Здесь звучала музыка. Ею началась церемония прощания с Хагаем, песней она и завершилась.

Пусть весь Израиль послушает эту песню. Ею провожали в последний путь майора Хагая Бен-Ари. Соль земли нашей…