На недавней встрече в Кремле обращаясь к одному из участников Общероссийского исторического собрания А.Шнееру, В.Путин, в частности, сказал: “Вы сравнили Израиль с Латвией территориально. Все сравнения, конечно, возможны, но, несмотря на то, что Израиль поменьше, опираясь как раз и развивая и свою идентичность, воспитывая людей на этих примерах, в том числе на исторических примерах, Израиль добивается того, что население растёт. А в такой стране, как Латвия, сокращается, причём катастрофически, где‑то в среднем, по‑моему, около 40 процентов за последние годы потеряно населения в стране. Представьте себе, почти полнаселения страны уехало. Для любой страны это катастрофа”.

Прежде всего следует отметить, что, вопреки утверждению Путина, население Латвии за последние годы не сократилось на величину “около 40%”. Своего пикового значения население республики достигло в 1990 г. (2668 тыс.чел.), а последние опубликованные для Латвии данные относятся к 2016 г. (1969 тыс.чел.). Несложные расчеты показывают, что за 1990-2016 гг. население балтийской республики уменьшилось на 26,2%. Это, конечно, много, но все же это не объявленные в Кремле 40%. При этом сокращение всего населения Латвии произошло в большой степени за счет представителей нелатышских национальностей, многие из которых вернулись на свою родину или на родину своих предков. Численность же этнических латышей в Латвии за это время уменьшилась на 7,5%.

Однако самое главное – это то, что Путин выдвинул по сути дела новые законы демографической динамики – демографического процветания и демографической катастрофы:

— если страна (вар.: руководство страны) опирается (на) свою идентичность и развивает ее, в том числе путем воспитания людей на исторических примерах, то население такой страны растет;

— если же страна не опирается на свою идентичность, не развивает ее, не воспитывает людей на исторических примерах, то ее население не растет. Оно уезжает. Такую ситуацию следует назвать демографической катастрофой.

Даже беглый взгляд на современный мир без труда выявляет страны, население которых быстро растет, что происходит, по мысли Путина, в результате их опоры на свою идентичность, как итог развития их идентичности, в ходе воспитания людей на исторических примерах.

Согласно этой логике, правильную политику опоры на свою идентичность, ее развития, воспитания людей на исторических примерах проводит не только Израиль (за последнюю четверть века прирост населения в нем составил 69%), но и не столь любимые в нынешнем Кремле англосаксонские страны: США (прирост населения – на 27%), Великобритания (на 15%), Канада (на 29%), Австралия (на 42%), Новая Зеландия (на 33%), другие западные государства – Швейцария (на 23%), Швеция (на 17%), Франция (на 14%), Ирландия (на 33%).

Правда, еще успешнее с политикой опоры на свою идентичность и воспитанием на исторических примерах получается, судя по всему, у таких стран, как Ангола, Бенин, Буркина Фасо, Чад, Кот д’Ивуар, Эритрея, Экваториальная Гвинея, Кения, Гамбия, Мадагаскар, Мали, Мозамбик, Нигер, Сенегал, Того, Уганда, Йемен, Замбия, в каждой из которых численность населения за последние 25 лет более чем удвоилась.

Высшую же лигу по темпам роста численности населения (и, в рамках этой логики, по опоре на свою идентичность, ее развитию, историческому воспитанию) занимают небольшие, но богатые энергоресурсами, государства Персидского залива: Бахрейн (прирост населения – более чем в 2,6 раза), Кувейт (в 3 раза), ОАЭ (более чем в 5 раз), Катар (в 5,5 раз). Правда, относительно того, что происходит в этих странах с опорой на их идентичность, с самой идентичностью, с историческим воспитанием на самом деле, не совсем ясно, так как коренное население этих стран находится на своей родине в абсолютном меньшинстве. Например, в Катаре число автохтонов сейчас не превышает и десятой доли от всего населения страны.

С другой стороны, обнаруживается, что в России, согласно упомянутой формулировке Путина, политика опоры на свою идентичность, развития идентичности, воспитания на исторических примерах проводится не очень удачно, поскольку численность населения страны в последнее время вовсе не росла, а уменьшалась. Например, с конца 1999 г. она сократилась примерно на один миллион человек с учетом добавки населения аннексированных Крыма и Севастополя и приблизительно на три с лишним миллиона человек без учета результатов этой аннексии.

Еще хуже дела обстоят с политикой опоры на идентичность и историческим воспитанием в квазигосударственных образованиях на территории бывшего СССР, поддерживаемых Кремлем и российскими войсками. За последнюю четверть века численность населения Приднестровья сократилась на 36,6%, Южной Осетии – на 45,6%, Абхазии – на 53,9%.

Такое сокращение населения этих квазигосударственных образований выглядит особенно выпукло на фоне уменьшения всего населения Латвии на 26,2%, объявленного Путиным катастрофическим. Если, по его мнению, демографическая катастрофа произошла в Латвии, то она точно также произошла и в поддерживаемых Кремлем Приднестровье, Южной Осетии, Абхазии, причем, судя по цифрам, в гораздо большей степени, чем в Латвии. Поэтому получается, что как минимум часть вины за демографические катастрофы на этих территориях надо тогда принимать и Кремлю.

Однако демографические катастрофы (в соответствии с количественным критерием, предложенным Путиным на примере Латвии) не остались только за пределами России. Они произошли также и в некоторых российских регионах, в том числе и в тех, какие не были затронуты какими-либо насильственными конфликтами или масштабными военными действиями (как это было в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии).

Получается, что ответственность за демографические катастрофы в этих российских регионах (а, следовательно, и во всей России), по Путину, несут российские власти во главе с их нынешним лидером, которые не проводили политику опоры на свою идентичность, не развивали ее, не воспитывали людей на исторических примерах.

Далее возникает вопрос: если население Латвии на самом деле сократилось чуть более чем на 26%, то откуда взялась путинская оценка “около 40%”? Возможное объяснение заключается в том, что почти на 40% снизилась численность не всего населения Латвии, а этнических русских в Латвии. Действительно, по переписи 1989 г. число русских в ней составляло 906 тыс.чел., а по последней переписи 2011 г. – 556 тыс.чел. Получается, что за эти годы произошло сокращение числа русских на 38,6%, что может быть представлено как “около 40%”.

Как уже отмечалось выше, это много. И такое снижение численности русских в Латвии действительно можно назвать демографической катастрофой. Но тогда снижение численности этнических русских и в других постсоветских республиках, где оно во всех других случаях (кроме одного – Эстонии) оказалось еще более глубоким, чем в Латвии, тем более должно быть названо демографическими катастрофами. Однако ни об одной другой демографической катастрофе ни в одном другом постсоветском государстве (кроме Латвии) Путин почему-то ничего не говорил.

Любопытная картина складывается. Все постсоветские годы именно демократические республики Балтии, в особенности Эстония и Латвия, подвергались жесточайшей критике Кремля за то, что в кремлевской терминологии называлось проведением дискриминационной политики в отношении русских национальных меньшинств. Ничего подобного такой критике не адресовалось другим постсоветским государствам, в особенности авторитарным союзникам Кремля. Но именно в республиках Балтии сокращение численности русского населения оказалось наименьшим среди 14 республик бывшего СССР (за исключением самой России). В то же время в других постсоветских государствах, включая и кремлевских союзников, сокращение численности русского населения оказалось намного более драматическим, а, например, в Армении, Таджикистане, Грузии русские национальные меньшинства практически перестали существовать.

В целом же за последнюю четверть века численность этнических русских на территории всего бывшего СССР уменьшилась на величину, сопоставимую с потерями в германо-советской войне, – не менее чем на 20 млн.чел., или почти на 15%.

Какая-то часть этих колоссальных демографических потерь может быть объяснена массовой эмиграцией с территории постсоветского пространства. Например, по данным официального статистического учета, в 1991-2015 гг. с территории только России на постоянное жительство за рубеж выехало не менее 5,2 млн.чел. Но, во-первых, из России выезжали не только русские, но и представители других этнических групп. А, во-вторых, в Россию на постоянное место жительства за те же годы въехало, прежде всего из бывших союзных республик, 11,3 млн.чел., многие из которых являлись этническими русскими. Несмотря на то, что нетто-миграционный приток населения в Россию составил не менее 6,1 млн.чел., общая численность населения страны за этот период все же уменьшилась на 5,4 млн.чел. (без учета населения аннексированных Крыма и Севастополя), а численность этнических русских на территории России сократилась (также без учета Крыма и Севастополя) не менее чем на 9 млн.чел.

Однако даже на таком драматическом фоне обращает на себя внимание настоящая (по любым меркам) демографическая катастрофа, произошедшая на территории России с некоторыми нерусскими этническими группами.

За два с небольшим десятилетия численность евреев в России упала более чем на 70%, белорусов, украинцев, немцев – более чем наполовину, коми и мордвы – почти на треть. Причем, если снижение численности евреев, белорусов, украинцев, немцев можно хотя бы частично объяснить их эмиграцией в Израиль, Беларусь, Украину, Германию, то значительное сокращение численности коми и мордвы эмиграцией объяснить труднее. Нет никакого сомнения, что в годы, последовавшие за российской переписью 2010 г., отмеченные выше тенденции как минимум сохранились, и к сегодняшнему дню представителей этих национальностей в России осталось еще меньше, чем было шесть лет тому назад. В том же Израиле появившаяся в последние два с лишним года (после Крыма) новая иммиграционная волна состоявшихся профессионалов и предпринимателей из России получила как раз именно такое название – “путинская”.

Таким образом, в последнюю четверть века на постсоветском пространстве действительно произошло несколько тяжелейших демографических катастроф. Но они произошли не только в Латвии и не только с латышами. Численность латышей в Латвии сократилась на 7,5%, а всего населения Латвии – на 26,2%. В то же время численность этнических русских в России снизилась на 7,4%, численность этнических русских на территории всего бывшего СССР – почти на 15%, численность населения ряда регионов России упала на 23-68%, численность нескольких крупных нерусских этнических групп на территории России – на 30-70%, численность этнических русских в ряде постсоветских государств – на 41-92%.

В такой ситуации о каких демографических катастрофах, в первую очередь, должен думать и говорить руководитель России?

На упомянутой выше встрече с участниками Общероссийского исторического совещания Путин напомнил о стихах, отнесенных им к периоду германо-советской войны:
“Вот здесь вспоминали Твардовского, кто не помнит: “Переправа, переправа, берег левый, берег правый. Снег шершавый, кромка льда…” И понимаете, когда доходит до тёмной воды: “А кому то тёмная вода…” – вот это вот берёт за душу. Такие вещи нужны. А чего там больше, чего меньше… Военная тематика очень важна, мы сегодня много об этом говорим, потому что сегодня 22 июня – день начала Великой Отечественной войны”.

Однако свое знаменитое стихотворение “Переправа” Александр Трифонович Твардовский написал под впечатлением не германо-советской, а советско-финской войны, будучи свидетелем кровавых безуспешных попыток Красной Армии форсировать бурные протоки Кивиниеминкоски – рукава реки Вуоксы, хорошо известного теперь сотням тысяч петербуржцев (а также членам кооператива “Озеро”, любителям сортавальских дач и паломничества на остров Валаам) как “Лосевский порог”. Среди художественных напоминаний о советско-финской войне, пожалуй, самыми пронзительными стали другие стихи Твардовского – “Две строчки”:

Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.
Лежало как-то неумело
По-детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далеко шапка отлетела.
Казалось, мальчик не лежал,
А все еще бегом бежал
Да лед за полу придержал…
Среди большой войны жестокой,
С чего – ума не приложу,
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.

В этих стихах Твардовский, возможно, точнее всего сформулировал суть отношения безответственной власти и к одному убитому солдату и к миллионам погибших и умерших людей – и во время войны и во время мира – принцип, неотъемлемо сопровождающий всех авторитарно-тоталитарных правителей, фактически в неизменном виде доживший до наших дней, – абсолютное презрение к жизни обычного человека, тотальное пренебрежение здоровьем и жизнями миллионов сограждан – от Кивиниеминкоски до улицы Гурьянова, от Суомуссалми до Беслана, от Грозного до Алеппо: “На той войне незнаменитой –забытый, маленький, лежу”.

Тотальное пренебрежение к жизни обычного человека и есть настоящий закон демографических катастроф, унесший в прошлом и по-прежнему уносящий в могилы миллионы и наших соотечественников и граждан других государств.

Оригинал

Источник:"Эхо Москвы"

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта