Катастрофа не затронула мою ближайшую семью. Они приехали в Израиль еще детьми, в двадцатых годах прошлого века. Но как для каждого еврея в Израиле, во всем мире, Катастрофа стала частью моей, нашей жизни. На бат-мицву мне подарили книгу "Здесь нет бабочек". Книгу стихов, написанных детьми в гетто Терезиенштадт. Я читала и пыталась представить - что могли чувствовать дети, оказавшиеся в гетто.

Во время войны Судного дня, когда наши войска вели тяжелые оборонительные бои, еще до того, как мы перешли в наступление и разбили противника, в те тяжелые часы, когда иногда казалось, что это может быть конец, я, школьница, думала о Катастрофе.

Позже, когда мои выросшие дети собирались в поездку в Польшу, я разрывалась между пониманием того, что мы обязаны помнить и никогда не забывать ужасы Катастрофы, и между материнским инстинктом - уберечь детей от страшных впечатлений...

Нафтали, мой муж, - сын людей, переживших Катастрофу. Когда смотрю на его отца, у меня перед глазами встает картина: ребенок, которого вырвали из рук отца в концентрационном лагере Маутхаузен, но он сумел спастись, выжил...

На этом снимке - церемония в Маутхаузене. Меня пригласили на церемонию, как министра юстиции Государства Израиль, а он, чудом выживший в этом концлагере, положил на обелиск фотографию всей своей семьи, - на вечную память. Перед своими детьми, внуками, перед премьер-министрами и руководителями европейских стран.

Никогда не забуду первый приезд в Освенцим. Глядя на горы волос, туфель и чемоданов, стоя возле царапин на бетонных стенах газовой камеры, я содрогалась и думала о том, какова была роль лидеров в те страшные годы. Можно ли было предусмотреть и предотвратить этот кошмар.

Это тот вопрос, который постоянно сопровождает в Израиле руководителей страны. Надо помнить прошлое и извлекать из него уроки. При этом - уметь принимать решения, основываясь на сегодняшних реалиях. Сегодня Израиль – мощное современное государство.

Мы, израильтяне, находимся под постоянной угрозой атак террористов. Да и вокруг хватает врагов. Но наше положение ни в коем случае нельзя сравнить с положением евреев в Европе тридцатых годов, когда страна, в которой они жили, объявила евреев вне закона, превратила их в преследуемых и в беззащитных.

Думаю, что сегодня сравнение с любым врагом, который нам угрожает – принижает значение Катастрофы, хотя и задевает самые болезненные наши раны. И, самое главное, такое сравнение в принципе неверно. Ведь сегодня ЦАХАЛ – самая мощная армия на Ближнем Востоке.

Израиль не появился в результате Катастрофы, наша страна возникла из-за права нашего народа на свое национальное государство. Это важно подчеркивать и напоминать каждому, кто осмеливается отрицать Катастрофу и оспаривать право евреев на национальный очаг.

Создание государства Израиль коренным образом изменило положение всего еврейского народа. Народ Израиля – не жертва. Сионизм освободил евреев из стен гетто, ограждавших их от всего мира, гетто, которое ненавидели остальные. И мы не должны становиться закрытым и замкнутым гетто на Ближнем Востоке.

Ведь Израиль - современное сильное независимое государство, с самой мощной армией в регионе. С армией, в которой сегодня служат внуки людей, переживших Катастрофу.

Мне кажется, что помня об истории, важно стереть из памяти людей фразу о том, что "евреи шли как стадо на убой". Это не так. Ведь не случайно этот день называется День Катастрофы и героизма - даже в гетто и в концлагерях евреи сопротивлялись убийцам, сражались с врагом! Мы обязаны помнить о героизме нашего народа.

И погибшие, и выжившие в Катастрофе, - они все для меня герои.

Еще слово о переживших Катастрофу: мы виноваты перед ними. Мы обязаны обеспечить им достойный уровень жизни в Израиле. И тем, кто выжил и живет сегодня рядом, мы обязаны дать не только деньги и поддержку, но и оказать все возможное уважение!