x
channel 9
Фото: 9 Канал

Послевкусие: "Постмаса Исраэли"

Автор: Дмитрий Мирский, участник программы "Маса"

Попивая чай с лимоном и листая фото с недавней поездки на программу "Маса Исраэли", которая создана для укрепления еврейского самосознания у русскоязычных евреев диаспоры, замечаю, что мне пришло письмо от моих мадрихов (вожатых) из Israel Way.

"Радостные новости" — гласил заголовок. Всем желающим предлагалось провести день на "Постмасе Исраэли" — семинаре, который должен был подвести итог нашего четырехдневного путешествия. Концепция этого мероприятия стала ясна только перед самым его началом.

Рано утром мы подъехали к зданию одной из тель-авивских школ, показав несвойственную для евреев пунктуальность. Нам представили гидов и предоставили полную свободу выбора.


Каждый из проводников решил сам обозначить свою программу перед ста тридцатью участниками семинара. Кто-то показывал дьявольский Тель-Авив, кто-то рыночный, кто-то говорил о городе, гуляя по Сароне, кто-то отдавал предпочтение урбанистике, а я решил выбрать тему под названием: "От святости до порока".

Прогулка по Холму Весны вместе с Волком

Я остановил свой выбор на своеобразном, начиная от имени и заканчивая внешностью и манерой общения, гиде.

Зеэв (в переводе с иврита — "волк") намеревался показать нам разные стороны Тель-Авива, чем привлек в свою группу немалое число заинтересованных.

Забегая вперед, скажу, что наш проводник полностью соответствовал своему хищному прозвищу. Его нестандартность прослеживалась во всем. Зеэв с виду больше напоминал не экскурсовода, а джазмена конца 80-х: на нем была кепка с коротким козырьком и черная расстегнутая рубашка без рукавов поверх футболки. Говорил он быстро, энергично, и умело воссоздавал в нашем воображении эпизоды истории.


Чалки

Наш экскурс начинается в самом центре Яффо на Площади Часов — Кикар ха-Шаон. Мы увлеченно слушаем о первых городских часах, бывшей тюрьме, где содержался Адольф Эйхман, и важнейшей транспортной точке города ХIХ века. Правда, услышанное сложно представить — сегодня площадь находится в стадии реконструкции, и, кроме часовой башни начала ХХ века, здесь почти не ощущается присутствие истории.


Яффо, ул. Миллионеров


Подобные впечатления остаются и от ведущей от площади улицы Миллионеров. С обеих сторон малооживленной дороги нас окружают обветшавшие, затянутые строительными сетками дома. Как оказалось, это был старинный торговый комплекс, а у входа в дом хозяина улицы даже сохранилась мраморная арка.

Во время нашей прогулки все обращают внимание на большие, покосившиеся и выцветшие от времени буквы надписи на русском языке: "Ч А Л К И". Оказалось, что с момента открытия в 1967 году и по сей день в этом мебельном магазине не меняли вывеску и принципов торговли — перед самым входом на улице выставлены антикварные стулья и кресла, рядом с которыми посетителей встречает нестареющий хозяин.

"Почему в старом Яффо столько ветхих сооружений, неужели их не хотят реставрировать?" — задаю я вопрос Волку.

"Реставрация идет от центра Тель-Авива, скоро и сюда доберутся", — отвечает он мне после небольшой паузы.


Баньян как символ еврейства

А тем временем сквозь небольшие домики уже начинают просматриваться модерновые высотки. Чем дальше мы отходим от старого Яффо, тем реже встречаются на нашем пути трехэтажные здания из светлого камня — мы приближаемся к урбанистике, впереди совсем новый, небоскребный, хайтековый город.

По пути в американскую и немецкую колонии мы проходим мимо небольшой ювелирной мастерской. Когда я остановился, чтобы сделать снимок, то 90-летний мастер даже немного смутился от такого внимания к своей персоне, но уже через несколько секунд продолжил свою любимую работу.


ювелир в Яффо


Двухэтажные домики с черепичной крышей, стоящие у изгороди небольшие цветочные клумбы и бирюзового цвета двери со ставнями — мы попадаем в бывшую американскую колонию.


Тель-Авив, Американская колония


Все здесь очень аккуратно и уютно, создается такое ощущение, что ты находишься в голливудской киностудии во время съемок вестерна, только вместо четвероногого друга ковбоя к изгороди привязан велосипед.


Тель-Авив, Немецкая колония


В одном из таких тихих двориков мы находим пристанище для отдыха под тенью огромного баньяна. После недолгих раздумий в голову приходит мысль, что это дерево — как символ еврейства, оно пускает корни во все стороны.

Дальше мы говорим о зарождении тель-авивского театра и мессианских настроениях приезжавших в Яффо.


Социальные прачечные

В районе Неве-Цедек мы говорили об отраженной на картинах поэзии, войне языков и современном искусстве. Осмысливая сказанное, наша группа выходит на улицу с аккуратными двухэтажными домиками, выстроенными на одной линии.

"А вы знаете, как назывались публичные дома в Тель-Авиве тридцать лет назад?" — задал нам неожиданный вопрос Зеэв.

Полету нашей фантазии почти не было границ, но в точку так никто и не попал. Для того чтобы привлекать внимание жителей и быть "чистыми" перед законом, подобные дома в то время обозначали не иначе как прачечными.

"Вот представьте себе: заходит в такое заведение полицейский, и что он видит?! С одной стороны обнаженные люди, а с другой машины, стирающие белье. Просто люди ждут свою одежду", — поясняет нам гид.


Площадь перед Центром им. Сюзан Далаль


Впечатленные этим рассказом, мы выходим на площадь перед театром Сюзан Даляль, а по пути задорная мадриха Алекс, оценив мои ростовые возможности, просит незаметно для сотрудников находящегося рядом ресторана сорвать ей сочный цитрусовый плод, запах от кожуры которого мгновенно разносится по сторонам.

Потом наша группа попадает в Купчино.


"Флорентин — тель-авивское Купчино"


"Купчино — это же гопнический район Питера?! А это Флорентин — пристанище творческой интеллигенции", — уязвленно поправляет меня телявивчанка Даша.

Видимо, я не сразу понял, что к чему. Но по мне, отличий от южного Петербурга не было никаких: гаражи, все в граффити, грязь…


флорентинское граффити


Но дальнейшие слова Волка немного изменили мое восприятие: "Здесь самые модные клубы города, это граффити одного из самых крутых граффитистов страны, а вот в этом месте наибольшее число городских изнасилований. Правда, это продолжалось до того времени, пока по вечерам здесь не стала прохаживаться дюжина феминисток".

Из местечка "для тех, кто понимает" мы попадаем в одно из самых дорогих для жизни мест, расположенное напротив.

Когда-то дома, по форме напоминающие лужи, были построены для молодых семей под формулировкой: "социальное жилье". Однако время смещает приоритеты - цены за квадратный метр мгновенно взлетели, и эти квартиры были выкуплены обеспеченными тель-авивцами.


"дома-лужи" в южном Тель-Авиве


"Вот оно — наступление на неформальный Флорентин буржуйских построек", — недоумевал один из местных жителей.

Соседство небоскребов и трущоб, элитного жилья и полуразваленных амбаров — все это Тель-Авив, место, где на одной улице находятся представители теневого бизнеса и правительственные учреждения.

Тем временем начало смеркаться, и наша насыщенная прогулка подошла к концу, плавно перейдя к учебной части семинара.


Израильская математика: 1=42

"Интеграция в израильское общество": таким мощным заголовком обозначил свою лекцию Алекс Шмидт.

Алекс говорил очень быстро, конкретно и интересно. Он представлял нам все плюсы и минусы жизни в Израиле, но больше, конечно, плюсы. Самыми запоминающимися для ребят стали его слова о том, что на каждый вложенный в репатриантов шекель государство впоследствии получает сорок два шекеля.

Полтора часа спича Шмидта прошли почти незаметно. Он показывал нам забавные видеоролики, говорил о нелегкой, но интересной жизни "олим хадашим" и почти убедил идти по пути наших предков.

Не успели мы переварить полученную на "Лимуде" информацию, как нам подали ужин, а вслед за трапезой и нашими круговыми посиделками с мадрихами начался концерт.


Мир — всех объединил!

На сцене в завершение нашей программы были представлены нигуны (в переводе с иврита "напевы без слов") от инструментальной группы, которую возглавляет создатель проекта и шеф русскоязычной программы "Маса" Реувен. В его руках по очереди оказывались бубен, тамтам и какой-то еще очень хитрый израильский инструмент.


завершающий концерт


Поначалу зал был не особо активен, но чем меньше времени оставалось до развязки, тем больше участников "Масы" вставало со своих мест и пускалось в энергичный танец, а под знаменитый "Салам" равнодушных уже почти не осталось — ребята взялись за руки и, радостно приплясывая, пропрыгали вокруг всего зрительного зала.

Сомнений после этого пусть и однодневного, но все же невероятного мероприятия не осталось — послевкусие "Маса Исраэли" оказалось совсем не горьким.

comments powered by HyperComments