Как-то раз у нас родилось такое определение: политика любви. Мы никогда не разбирали и не обсуждали это определение, в том не было нужды. Каким-то образом мы просто знали, что конкретно имеется в виду. Политика любви в первую очередь означает, что когда вы слышите, что были убиты мужчина и женщина на глазах у собственных детей — это очень-очень больно. Это физическая боль. Такая, когда подкашиваются ноги. Когда невозможно не думать постоянно о том, что маленькая девочка никогда не узнает свою мать. Даже если ее мать выбрала путь, по которому я бы не пошла, путь, который, по моему мнению, причиняет другим вред и отдаляет их от возможности жить достойно — политика любви прежде всего плачет с убитыми и оплакивает убитых.

Политика любви смотрела бы на фотографии 19-летнего юноши — убийцы, который в субботу вечером зарезал ножом двух человек в Старом городе, и увидела бы в нем ребенка, который еще не повзрослел. Ребенка, который стал убийцей и превратил свою мать в женщину, которая потеряла сына, из-за боли, которую я никогда не смогу и не захочу понять — как даже самое святое место, Храмовая гора, земля и камень могут сделать человеку так больно, чтобы поднять нож и пойти убивать?

Политика любви видит боль, которая стоит за всем этим, реку боли, текущую между нашими пальцами, между всеми жертвами, на улицах Иерусалима, на улицах Газы и на улицах Сдерот, и думает о том, как и где добыть достаточно сострадания друг для друга, чтобы найти решение.

Когда я перечитываю написанное, то вижу, что политика любви может звучать наивно. В конце концов, мы находимся в состоянии войны. Мы воюем всегда и везде, воюем друг с другом — евреи с арабами, светские с религиозными, ашкеназы с сефардами, не говоря уже о женщинах, которые должны спасти себя от мужчин. И как реализовать политику любви по отношению к торговцам оружием или к продавцам женщин?

Без сомнений, политика любви — самая трудная политика. Но сегодня я не могу найти ей альтернативы. Я понятия не имею, как ее применять, ведь я сама чувствую каждый день, по крайней мере, тысячу раз — гнев, ненависть и страха, много страха.

Я тоже нахожусь в атмосфере враждебных слов и поступков, которую все мы создаем. Но у меня нет выбора. Я должна найти способ реализовать политику любви. Даже если не имею понятия как.

Оригинал на иврите

Источник: "РеЛевант"

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта