Надя Айзнер — жительница Иерусалима, редактор израильского русскоязычного сайта “Релевант-Инфо” и представительница ЛГБТ-общины. Во время теракта на “параде гордости” в Иерусалиме она находилась в сотне метров от эпицентра событий. Надя рассказала, что заставляет ее уже несколько лет подряд выходить на гей-парад в Иерусалиме, как отреагировали участники гей-парада на нападение и зачем нужен гей-парад в столице Израиля.

Семен Довжик: Как часто ты посещаешь “парады гордости”?

Надя Айзнер: Это мой третий парад. В Тель-Авиве я не была ни разу, а в Иерусалиме стала ходить пару лет назад, это было связано с причинами личного характера. Если в Тель-Авиве гей-парад — это скорее хеппенинг, пляжная вечеринка, тусовка, то в Иерусалиме это настоящая демонстрация, являющаяся важной частью борьбы за плюралистический Иерусалим, за то, чтобы столица Израиля принадлежала не какой-то одной группе его жителей, а всем жителям Иерусалима и всем гражданам Израиля.

На парад приходят семьями, много людей с детьми, с младенцами, много подростков. Далеко не все участники относятся к ЛГБТ-сообществу, приходит много гетеросексуалов. В этом году можно было видеть плакаты: “Я религиозный, я гетеросексуал, и я поддерживаю права гей-общины”. Естественно, приходит и ЛГБТ-община Иерусалима, приезжают люди из других городов. Очень заметная религиозная ЛГБТ-община, шумная, с хасидскими песнями и плясками — это то, что обычно привлекает внимание СМИ. Вся атмосфера гей-парада в Иерусалиме связана с тем, как люди живут в этом городе. Это не пляжная вечеринка, это гораздо более политизированное мероприятие — в том смысле, что люди пришли что-то заявить, повлиять на происходящее. Это люди, которым очень важен этот город.

Семен Довжик: Что происходило до нападения?

Надя Айзнер В последние годы гей-парад проходил без инцидентов. Уже давно нет контрдемонстраций. Мы расслабились. В этом году народу было немного. Когда мы с колонной дошли до пересечения улиц Керен ха-Есод и Эхад ха-Ам, нас прижали с правой стороны улицы, слева начали проноситься машины скорой помощи и полиция. Стало понятно, что что-то произошло. Люди начали получать сообщения от знакомых, которые из СМИ и из интернета узнали о том, что кто-то ранил нескольких участников парада. Это произошло в сотне метров от нас, но из-за толпы мы ничего не могли видеть. Был шок. Я видела много заплаканных лиц. Но люди не расходились, наоборот старались держаться ближе к своим, шли сплоченной группой. Естественно, выключили музыку, радости на лицах не осталось и следа.

Семен Довжик: Участники гей-парада вскоре после нападения. Ты волей-неволей стала участником бурного обсуждения произошедшего в социальных сетях. Как ты можешь охарактеризовать реакцию людей?

Надя Айзнер: В своей собственной ленте я не встречала никаких ужасов. Но опосредованно видела высказывания такого рода, что Шлисель — герой, видела слова поддержки тому, что он сделал. С одной стороны, я вижу много людей правых взглядов, религиозных, которые в ужасе от произошедшего. Очень большой ошибкой будет обвинять людей определенных взглядов в том, что произошло. Но, должна заметить, что и у моих друзей в обсуждениях проскальзывало много вопросов на тему того, нужен ли гей-парад в Иерусалиме. Эти вопросы задаются не в самое удачное время, тем не менее они легитимны.

Семен Довжик: Коль скоро ты и сама считаешь их легитимными, ответь, пожалуйста, зачем нужно проводить гей-парад в Иерусалиме?

Надя Айзнер: Иерусалим это гетерогенный город, в котором живут разные люди и разные общины. Это сложный город, этим он и интересен. В Иерусалиме живет много религиозных представителей ЛГБТ-общины. С другой стороны, город является столицей Израиля. И, как столица, это город всех граждан Израиля, в том числе ЛГБТ-общины.

Семен Довжик: Но в Иерусалиме живет значительное количество религиозных людей, и гей-парад, по мнению этих людей, оскорбляет их чувства. Почему его нужно проводить в Иерусалиме?

Надя Айзнер: Чувства большинства — это не причина каким-то образом нарушать права меньшинства. Меньшинство в Иерусалиме, которое придерживается либеральных взглядов, которое выступает за равные права и ведет светский образ жизни, имеет право на демонстрации, имеет право на выражение своих взглядов и чувств без того, чтобы в них кидали камни или всаживали нож. На самом деле, этот вопрос уже подразумевает ответ. Если в Иерусалиме действительно существует проблема с тем, чтобы какие-то люди могли пострадать от дискриминации или насилия из-за того, что они такие, какие есть, то это уже причина для того, чтобы проводить здесь гей-парад. Кроме того, если посмотреть на карту мира и на столицы государств, в которых проводятся гей-парады, сравнив со столицами стран, где проводить гей-парады нельзя, то мы увидим очень четкую картину. В странах, где проводятся гей-парады, уважаются и права меньшинств, и права граждан вообще. Это общеизвестные вещи, о которых люди не всегда задумываются. На самом деле ЛГБТ-община это лакмусовая бумажка.

Семен Довжик: У общины ЛГБТ в Израиле есть проблемы?

Надя Айзнер: Смотря с чем сравнивать. Если сравнивать со странами Скандинавии, то у нас все плохо, если сравнивать с Россией, но у нас все просто прекрасно. Относительно того, как ведет себя Израиль с другими меньшинствами, ЛГБТ-меньшинство еще в хорошей ситуации. Но существует очень многое, за что нужно бороться. Вот теперь выяснилось, что нужно бороться за право просто пройти по улице с радужным флагом без того, чтобы получить нож в спину.

Семен Довжик: Ты рассказала о том, что в Иерусалиме живет большая религиозная ЛГБТ-община. Звучит как диссонанс. Как сочетаются религиозность и принадлежность к ЛГБТ?

Надя Айзнер: Мы в этом диссонансе живем. Есть организации, которые объединяют людей нетрадиционной ориентации, ведущих религиозный образ жизни. Последние 10 лет это очень серьезное движение. В конечном счете в любой общине может родиться ребенок, который вырастет и обнаружит, что его тянет к людям своего пола.

Семен Довжик: Надя, после того, что произошло, тебе не страшно ходить по улицам Иерусалима?

Надя Айзнер: Нет. У нас действительно много проблем, я слышу жесткие высказывания и мнения, но само то, что речь идет об одном человеке, который совершил нападение 10 лет назад и сейчас, говорит о том, что ситуация в городе относительно спокойная с точки зрения отношения к ЛГБТ. Конечно, город большой и нужно знать, куда не стоит ходить. На самом деле, год назад, когда шла война и здесь случались беспорядки и с арабской, и с еврейской стороны, ситуация была гораздо хуже. Настоящий конфликт этого города — не конфликт ЛГБТ, а национальный конфликт, который порой приобретает чудовищные формы.

Источник