Выдающийся борец с “религиозными пережитками” Емельян Ярославский писал в одной из своих брошюр: “Религия — это кнут, это хитроумная сеть, которая создана рабовладельцами и эксплуататорами, чтобы держать народы в страхе и рабстве”.

Под страхом главный советский безбожник имел в виду, конечно же, страх перед Божественным наказанием. Если отбросить революционную риторику, то надо признать, что страх этот, страх Божий (в Талмуде — “страх небес”) или Богобоязнь — не выдумка атеистов, а вполне религиозная категория. Более того. В Библии Богобоязнь — одно из важных требований, которое Бог предъявляет человеку.

В Сифре (учении коэнов) прямо сказано: “Господа, Бога твоего, бойся”. Требование, которое в одинаковой степени актуально и для иудеев, и для христиан. По мнению некоторых, оно (требование это) даже важнее, чем требование исполнения галахических заповедей. При этом, на мой взгляд, под боязнью Бога подразумевается не столько чувство страха, в обычном понимании, сколько чувство уважения к Создателю Вселенной. Подразумевается отношение к Богу не как к приятелю, а как к высшему и всемогущему Разуму. Отношение, которое необходимо прививать каждому человеку с раннего детства…

Однако, в понимании сути Богобоязни и её значения для верующего человека есть, как это часто бывает у евреев, разночтения. Одни еврейские мудрецы считают, что страх перед Божественным наказанием не имеет особого значения, так как человек исполняет предписания Бога не из страха, а по велению сердца. По мнению других, как, например, “хранителя очага” иудаизма (I в. н.э.) после разрушения Второго храма, Иоханна Бен Заккаи: “Страх небес над нами, как страх плоти и крови”. Заккаи признаёт, что этот страх перед Богом особенно важен потому, что человек порой совершает проступок или даже преступление потому, что думает: “Никто меня не увидит”.

При этом “страх небес”, о котором говорит еврейский законоучитель, имеет отношение не только к иудаизму, но и к любой другой религии. Я как-то писал уже о знакомом высокопоставленном священнике-агностике (никогда бы не поверил, что такие существуют, если бы сам не встретил), который считает, что независимо от того есть Бог или Его нет, религия, вера в Высший Разум, обязательное условие существования человеческого сообщества. Ход рассуждений священника перекликается с рассуждениями Заккаи: можно говорить много красивых слов о высоком “облике морале”, но перед человеком, который верит, что Он всё видит, больше препятствий при совершении аморального поступка, чем перед тем, кто в Него не верит.

Получается замкнутый круг. С одной стороны — без страха перед наказанием Божьим невозможно прийти к глубокому пониманию иудаизма, к истинному знанию Торы. С другой — глубокое понимание иудаизма приводит к Богобоязни. “Всё во власти небес, — пишет Тора, — за исключением страха небес”. Степень Богобоязни, по мнению еврейских мудрецов, зависит от самого человека.

Я, человек не слишком искушённый в религиозных тонкостях, понимаю это так: в иудаизме нет жёстких стандартов и многое для верующего человека зависит от его личного понимания как жить по законам Всевышнего.

Но Богобоязнь, по мнению многих раввинов, это лишь первые шаги на пути ко Всевышнему. Значительно большее значение имеет любовь к Нему и именно эта любовь является основным условием выполнения Божественных предписаний. К такому выводу пришли такие разные люди, как богослов и талмудист Маймонид (Моше бен Маймон), поэты, философы и близкие друзья Ибн Эзра Моше и Иехуда ха-Леви, многие другие еврейские мудрецы…

Чтобы развить тему, хочу предложить своеобразный тест. Вы нашли на улице кошелёк с деньгами. В кошельке есть адрес или телефон владельца. Как вы поступите? Позвоните владельцу и вернёте кошелёк или заберёте деньги себе? Привожу тест не только потому, что в поведении человека в подобной ситуации в какой-то степени раскрывается его сущность, но и потому, что подобная ситуация пару лет назад произошла со мной. Я позвонил и кошелёк с деньгами вернул. Пишу об этом не для того чтобы похвастался, какой я честный и добрый. Просто знаю точно: раньше, в молодости, когда в Бога не верил, я бы кошелёк не вернул.

Московский приятель, доктор наук, придерживается агностических взглядов: может, и существует Высший разум, может, Он и создал Вселенную, но в дела человеческие точно не вмешивается. Когда я ему сказал о нравственном влиянии религии, приятель не согласился:

“Какая ерунда! Полная бессмыслица! Религия в течение тысячелетий толкала людей на самые страшные преступления. Во имя Бога во времена Инквизиции сжигали на кострах, а сегодня отрубают головы. Самые страшные войны — религиозные. Только буддисты никого не убивают во имя Будды. Потому что это не религия, а философия. Совсем не обязательно бояться Божественного наказания, чтобы не совершать дурных поступков”.

Не стал спорить с приятелем. Отношение к религии вообще не тема для спора. Тем более, что во многом приятель прав. Действительно, во имя Бога cовершались и совершаются множество преступлений. Действительно, многие атеисты — прекрасные, высокопорядочные люди. Например, знаю точно, что приятель, о котором идёт речь (мы знакомы со студенческих лет), в те годы, когда я мог спокойно присвоить-зажилить найденный кошелёк, разыскал бы хозяина и вернул его. Порядочность и честность заложена в нём с детства и не связана с верой в Бога. Знаю, но остаюсь при своём мнении: Большинство людей сдерживает от плохих поступков в случае, “если никто не увидит” (Заккаи), страх перед Божественным наказанием. Без этого сдерживающего фактора, жить на Земле стало бы намного труднее, а, может быть, даже невозможно. Таков печальный феномен человеческого сознания. Вера в Бога и, особенно, боязнь Божественного наказания делает нас лучше, приближает к постижению смысла веры. А смысл её, как хорошо сказал английский писатель Томас Харди: “Не в том, чтобы поселиться на небесах, а чтобы небеса поселились в тебе”.

Источник

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта