Многие сейчас сравнивают ночные 17-часовые переговоры в Брюсселе то с Мюнхеном 1938, то "хуже, чем в Версале" 1918 года, когда Германию вынудили подписать позорное мирное соглашение, приведшее к нацизму и Второй мировой войне. Мне же все происходящее куда больше напомнило Брест — Литовск 3 марта 1918. Там тоже казалось, что Троцкий с Лениным отдали немцам куда больше, чем Ципрас в Брюсселе. Однако события обернулись в пользу молодой Советской республики. Так что судить Ципраса, короновать его героем, клеймить предателем или еще как можно будет через три-четыре года, а не сразу, как делают различные диванные доброхоты и их интернет-властители дум — сегодня под хэштегом #prayfortsipras, a завтра #tsiprastraitor.

— Человек заказал в ресторане греческий салат и не расплатился, — порадовала меня анекдотом мой друг, профессор одного из нью-йоркских колледжей.

Что можно на такое ответить? Человек взял в банке 25.000, выплатил за 15 лет 32.000, и должен еще 45.000. И это не анекдот.

— Деньги стали новой религией нашего общества, — сказал греческий режиссер Коста Гаврас в интервью, посвященном событиям в Греции. — И все подчиняется им.

Деньги издавна играли важную роль в человеческой цивилизации. Однако с древних времен люди знали, что деньги — не только благо, но и проклятие. В древнейших кодексах стали налагать различные запреты на ростовщичество, очевидно, имея опыт того, как сребролюбие и алчность разрушали целые города и общины.

Мировые религии считали корыстолюбие смертным грехом. Библия объявляет юбилеи — каждые 50 лет надо было прощать долги и отпускать людей из долгового рабства. Папа Римский лишь повторил отцов своей церкви, когда в канун встречи в Брюсселе назвал "дерьмом дьявола" ничем не ограниченную жажду денег.

— Я раньше не подозревал, что привычка отдавать долг относится к порокам свободнорыночного фундаментализма. — заметил очень уважаемый исследователь еврейской жизни. — Конечно, европейские политики и бюрократы несут часть ответственности за всю эту катавасию. Но главная вина здесь все-таки греческая. Не всех греков, а тех, кто выбирал безответственных лидеров, и самих этих лидеров, избравших путь иждивенчества и поиска виновных где-то за пределами страны.

Отдавать долги не относится к порокам свободнорыночного фундаментализма. Зато ростовщичество издавна и во всех религиозно-этических системах считалось пороком, смертным грехом корыстолюбия. Если бы разные страны не списывали периодически долги, а то и не изгоняли порой ростовщиков из своих границ, то человечество до сих пор прозябало бы в долговом рабстве. Хотя общества учились обходить религиозные запреты на ростовщичество, а кредит стал основой хозяйства нового капиталистического мира, другие отрасли — военная, торговая, производственная, потребительская — всегда были важней. Финансы издавна рассматривались как коммунальные услуги, служебная отрасль. Ведь финансовая сфера не производит никакой дополнительной стоимости, а лишь предоставляет ресурсы тем, кто производит.

Лишь где-то с 1970х годов финансовый сектор стал сердцевиной неолиберальной свободнорыночной модели корпоративного капитализма. Здесь стоит объяснить каждое слово. Неолиберальной потому, что от всех либеральных свобод здесь остается лишь свобода угнетать других людей ради барыша.

Показательна реакция либеральной российской общественности. Греки проголосовали против своего путинизма, отвергли предложенную им "нет альтернативы", рискнули "стабильностью". Звезды антипутинской русскоязычной либеральной общественности — гонопольские, бауновы, агадамовы, латынины и прочие авторы и авторши — взялись опровергать и поучать нобелевских лауреатов и экономистов с мировым именем: Стиглица, Пикотти, Кругама и многих других, осудивших Тройку, не несущую никакой политической ответственности перед людьми и отвечающую лишь перед глобальной плутократией.

Показательна и реакция "европейских" украинских авторов. Греки восстали против глобального Газпрома и его путиных, а те видят лишь козни путинизма да ленивое быдло. Путинские СМИ куда более прагматичны — там тоже тихо радуются удару по демократии, но выясняют, какие греческие объекты России надо купить в первую очередь.

Да и со стороны Евросоюза на греческий народ больше всего давили как раз реформированные комсорги и пионерские вожатые из бывших стран народной демократии. Потревожили их шестое "чувство глубокого удовлетворения", с которым постсоветская либеральная общественность принимает любые корчи свободнорыночного фундаментализма.

Свободнорыночного — потому, что этот рынок свободен не для всех, а от всех — от рабочих, потребителей, поставщиков. Заправляет здесь кучка финансовых воротил, которая называет себя рынком. Все остальные — лишь ресурс — так официально и называется human resources — "человеческие ресурсы". Потребительский капитализм с его ориентированной на клиента экономикой тоже отошел в прошлое. На курсах современного менеджмента и маркетинга, слушателям расскажут, что "клиент всегда прав" — это далекое прошлое, и самое главное для корпорации — максимизация доходов. А клиенты и потребители — такой же ресурс, сырье для выжимания денег, как и рабочие, зерно или бензин.

Корпоративный капитализм потому, что в хозяйстве становится все меньше и меньше хозяев, а все больше делами заправляют наемные топ-бюрократы. Еще Маркс интересовался только появившейся в его время "корпорацией с ограниченной ответственностью". Он видел в них путь постепенной и ненасильственной ликвидации собственников. Однако Маркс верил, что демократия, а не бюрократия будет управлять такими корпорациями.

Сталинский госкапитализм был прообразом современной мультинациональной корпорации — самого тоталитарного учреждения Западной цивилизации. Корпоративная бюрократия мало отличается от советской или партийной, разве что там корпоративный "научным коммунизм" называется "свободнорыночной экономикой". Вожди называются бизнес-лидерами, достижения социализма — achievements oriented, а коллективизм — team-work. Да еще в карман себе топ-бюрократы кладут неизмеримо больше, чем позволяли себе сталины и гитлеры. Корпоративный менеджер в час берет больше, чем семья из так называемого среднего класса зарабатывает за полстолетия.

Марксом и Энгельсом свободнорыночной экономики стал Мильтон Фридман, отбросивший все и всяческие "популистские" соображения и постановивший, что целью корпорации является максимализация прибыли, а целью государства — защита корпораций и их прибылей.

Демократия в капиталистической корпорации денежная — один доллар — один голос. Потому и давят демократическую волю народов, что разговаривают не люди, а деньги. Американский Верховный суд раз за разом постановляет, что свобода слова — это свобода денег, и чем больше денег, тем больше свободы слова, тем больший мегафон для выражения воли этих денег. Да и со свободами и демократией "свободный рынок" связан был чисто случайно. Свободнорыночники жалуются, что в коммунистическом Китае "свободы" для них куда больше, чем у "лидера свободного мира" США, тем более в Европе.

— Это переворот, — сказал экономист Янис Варафакис, отстраненный с поста министра финансов по требованию "Тройки". — В 1967 году оружием переворота были танки, а теперь это банки.

После греческих выборов 2011 я написал материал "Либералы призвали на помощь фашистов". Эта коррумпированная коалиция обанкротилась, как обанкротились все старые политические силы в Греции, правые и левые. Греки поверили в демократию и выбрали некоррумпрованных молодых политиков, защищавших интересы людей, а не денег. Бывшие комсорги, управляющие сегодня половиной ЕС, наложили вето на демократически выраженную волю народа.

— Однако демократия — это не только волеизъявление толпы, — заметил мой украинско-германский друг. — Это еще и строгие законы, правила и регуляции.

Верно, но важны не законы и правила сами по себе, а то, в чью пользу они написаны. Важно, кто извлекает из них выгоду, а кто остается в убытке. Очевидно, что выгоду извлекает 1% эксплуататорской элиты, а в убытке остаются все остальные. Фокус, однако, заключается в том, что и в этом сверхбогатом 1% есть свои 99%, которые все делают "правильно", но забирает все их 1%. И в этом сверх-сверх богатом 1% тоже похожая ситуация, а потому — все недовольны.

Сделать человека недовольным, лишить покоя и заставить крутиться, как белка в колесе — это стратегия любой корпорации. Причинение страданий становится главной бизнес-практикой многих отраслей. Недавно "Нью-Йоркер" опубликовал большой репортаж о том, что намеренное причинение неудобств и страдания является стратегией в авиакомпаниях, чтобы заставить купить дополнительные сервисы, не предусмотренные в билете.

Потому с такой ненавистью взирает на "ленивых греков" оболваненный капиталистическим реализмом корпоративный офисный планктон. Потому пышут ожесточением против "греческих обманщиков" "наслаждающихся легкой жизнью", "длинными отпусками" и обеденными перерывами в ресторанах, нищие фрилансеры, контракторы и другие пролетарии sharing economy — экономики "общего потребления". За гневом и возмущением перестают замечать, что потребляют именно их.

Греческому правительству предлагали "временно" покинуть Европу. Хотя Греция и была Европой задолго до того, как ею стали варвары с Севера, Запада и Востока. Европа — имя греческое. Вовсю склоняется "греческая трагедия". Однако смысл греческой трагедии — что бы ни делать, куда бы ни бежать, а от начертанной судьбы не уйдут ни смертные, ни даже боги. Греческий народ восстал против этой обреченности, и восстание только разрастается.

В ходу сейчас много других греческих слов. Например, плутократия. В древнегреческом языке было два вида власти богатых — сдержанная и умеренная эллинская олигархия и безудержная, алчная варварская плутократия. Олигархия тоже не означает ничего хорошего, а плутократия — власть денег — становится нормой современного корпоративного капитализма. Финансовый спекулянт здесь — культурный герой; биржа — непременная тема любых новостей, а делание денег из денег — сердцевина экономики. Главное, что "алчность — это хорошо".

В 2012 году 44% всех корпоративных доходов США составляли финансовые операции. Однако финансовые спекуляции — это не только биржи и банки. Страховой бизнес — тоже финансовые спекуляции. Индустрия недвижимости живет не продажей и арендой, а от обслуживания ипотечных ссуд. Даже автомобилестроительная индустрия живет не продажей автомобилей, а обсаживанием ссуд. Для примера, 82–84% доходов трех ведущих автомобилестроительных корпораций США дают их банковские подразделения.

Цены больше не определяются простыми спросом и предложением. Все продукты и сервисы коммодизированы, т.е. превращены и упакованы в финансовые продукты, и их цены определяются спекулянтами на различных глобальных биржах.

— Это все так, — продолжает уважаемый исследователь еврейской жизни. — Я не финансист, хотя и писал что-то о еврейских кредитных кооперативах. Но главное ведь другое — займы брали ведь греки; они знали условия займов, значит — в моей примитивной картине мира — они (как бы вам, мне и всей благородной части человечества ни было их жалко) и отдавать должны. Немцы отдают, французы отдают, я отдаю, а они говорят — дудки, мы колыбель демократии и выведем вас, акул капитализма, на чистую воду.

Я читал его замечательные работы про еврейскую кооперативную взаимопомощь. Однако здесь в рассуждения вкралась ошибка. Ответственный кредитор не должен давать в долг ненадежному клиенту. В течение тысячелетий главную ответственность за одолженные деньги в банковском бизнесе несли кредиторы. За риск здесь берут совсем немаленький процент. МВФ заработал на греческих долгах 25 миллиардов евро. Другие банки — еще больше. Неправильная и непрофессиональная оценка должника стоила ростовщикам их денег, а то и жизни. И лишь при свободнорыночном фундаментализме тяжесть рисковых и безрассудных (а то и преступных) действий ростовщиков легла исключительно на должников. Это ясно проявилось во время глобального финансового обвала в 2008, когда государства выкупили свои банки путем беспроцентных кредитов, а те давали в долг под 37–40%. Сейчас так пытаются сломать греков.

Греческий кризис — лишь симптом общего кризиса свободнорыночной системы "дерьма Дьявола". Лучше начать решать там, чем ждать, когда взорвется кредитный пузырь в США. Ультра-свободнорыночный "Форбс" весной опубликовал серию статей "Грядущий финансовый пузырь. Почему он будет худший из всех?" 80% населения США имеет больше долгов, чем активов. Доходы 99% падают, средний класс вымывается, а государственный долг куда выше, чем в Греции.

Ципрас пытается добиться списания долгов, как списывали долги Германии и Франции в 1950-х, в том числе и греки. У греков есть союзники и сочувствующие. Французы, итальянцы, испанцы и многие другие внимательно смотрят за борьбой греков, и если получится, то нет ничего, что остановит их.

— Я не знаю всех подробностей. Но выглядит не очень красиво. Сначала берешь в долг. Используешь эти деньги — интересно, на что? А потом с революционным мудачеством отказываешься отдавать. А, например, немцы, которые не влезали в долги и вкалывают за не очень большие зарплаты — пусть вкалывают, раз такие дураки, не правда ли?

Неправда. Какие немцы вкалывают за небольшие зарплаты? Немцы типа директоров "Дойче Банк", который уже давно не немецкий, а держит штаб-квартиру в Лондоне и грозится уйти оттуда куда-нибудь в офшор. Германия готова помогать Греции лишь при условии, что деньги "помощи" осядут в глубоких карманах международных банкиров и спекулянтов.

— Простые работники, — настаивает мой друг. — Чьи деньги в конечном счете и пойдут на оплату долгов.

Вот эти простые работники и должны спросить свою канцлерину и своих лидеров, почему те платят их деньгами, пенсиями и сбережениями за порочные решения алчных банкиров и коррумпированных политиков, в точности, как это сделали греки.

Греки подарили миру комедию. Образы диванных болтунов и публичных демагогов Аристофана удивительно точно описывают современную ситуацию.

Аристофановский обыватель в образе выжившего из ума старичка — это архетип современного электората, малодушного, легкомысленного, падкого до льстивых речей, доверчивого до глупости, заставляющего его вечно питать надежды и вечно разочаровываться. В течение веков Аристофан казался "просвещённой публике" грубым, однако там никакой грубости нет, а лишь вещи без всякого стеснения названы их настоящими именами.

— Новое соглашение, — написал нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман, — это предательство всего, ради чего строился Евросоюз.

Еще в 2010 я написал серию статей "Как произойдет крах Евросоюза". Предсказания — не моя специальность, а стало интересно, если это произойдет, прогнозы полностью подтверждаются. Деньги (пока?) оказались важней людей.

Неолиберальным политическим классом движет страх, что греческий пример распространится по всей Европе. Да еще придется давать ответ своим народам, которые платили тяжелую цену за ошибки банковских спекулянтов и брокеров, игравших ради барыша против своих клиентов и своих народов.

После фейерверков встречи нового тысячелетия наступили плохие времена, а глобальный обвал 2008 года начал процесс краха свободнорыночного капитализма. Оказалось, что все построено на доверии, а доверия больше нет. Потому в ход пошли методы госкапитализма, массовых вливаний общественных денег в финансовую индустрию. Развязываются войны и изобретаются угрозы ради увеличения корпоративных барышей. Есть много способов искусственной стимуляции умирающей свободнорыночной модели корпоративного капитализма, чьей аналогией в живой природе является лишь злокачественный рост раковых клеток.

Возможно, Ципрас проиграл этот раунд. Диванные чистоплюи у компьютеров, как толпа на трибунах Колизея, ожидала мучеников. Как говорил нам инструктор в армии, в такой непропорциональной войне можно проиграть все сражения ради того, чтобы выиграть войну.

Источник

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта