"Люблю грозу в начале мая..."
Ф. И. Тютчев

Ту грозу, которая разразилась в начале этого мая, любить нам не за что. По "сводкам" с мест уличных столкновений с полицией, это был массовый протест эфиопских евреев "против расизма и насилия в отношении выходцев из Эфиопии".
Прорвавшийся гнойник взаимной неприязни, отчуждения в среде нашего народа, вражда, ненависть, кто-то что-то швыряет, кого-то тащат, весь мир и мы, к нему присоседившись, наблюдаем, как евреи избивают друг друга.

Любовью к грозам, надо сказать, мы вообще не болеем, несмотря на нашу бурную историю. А вот на то, чем мы действительно больны — как народ и как государство — и указал нам взрыв ненависти на улицах наших городов, который некоторые уже назвали "афромайданом" в Израиле.

Осколочное восприятие

Один мой знакомый, родом из Англии, который, как всякий уважающий себя европеец, пусть даже бывший, был настроен либерально и толерантно, рассказывал об одном интересном случае из жизни. На "эфиопскую" тему.
Его дочка дружила со сверстницами-"эфиопками". А дело было как раз в период, когда после массовой алии из Эфиопии некоторые ревностные раввины давали указание тайно, обманом, окунать новоприбывших в микву на предмет гиюра. Так, на случай, если они все же не на все сто пудов евреи.

Ну, "сафек" есть "сафек". Но когда "эфиопы" это раскусили, поднялся большой шум, они и их белокожие защитники обвиняли этих “шхорим”, т. е. харедим, во всех грехах…

И вот как-то идут они, эта девочка, дочка моего знакомого, с двумя подружками-"эфиопками" по улице и вслух возмущаются: "Ашхорим аэле… ашхорим аэле…" И вдруг подходит к ней со стороны правоверный еврей, весь, как положено, при черном сюртуке и черной шляпе, и говорит ей от всего сердца: "Не надо так на них говорить: "черные" — и показывает на ее подружек, — они же — братья наши!"
Мы просто не можем, чтобы всячески не подчеркивать разницу между нами.
Видение различий это, конечно, основа восприятия мира. Но у евреев, народа, о разбиении которого на мелкие осколки, различающиеся ментальностью, культурой, цветом кожи, обычаям бытовым и религиозным, отношением к религии вообще, и прочими видовыми признаками, позаботилась сама история, — это "осколочное восприятие" превратилось в болезненную потребность, в наваждение.

Неполиткорректное обобщение

Чтобы разобраться в причинах прогремевшей "грозы", для начала видится необходимым небольшое отступление. С парой неполиткорректных обобщений.
Тем же, кого они могут покоробить, предлагается известная формулировка: “Автор не ставит знак равенства…”

Итак, в первой половине 20 века, в трех совершенно разных местах: в России, Германии и в Палестине, с определенным разрывом во времени, возникали государства, основанные на ранее невиданных началах. Назовем их "идеологическими".

До этого, при традиционных формах власти и жизни тех народов и государств, о которых идет речь, никто в них не мог и мечтать о том размахе политических фантазий и инициатив, о взлетах духа, созидательного или же разрушительного, о результатах деятельности, измеряемых и в ее масштабах, и в количествах созданного или же уничтоженного, на которые оказалась способна новая их основа, идеология.

Только идеологический тип мышления, который затем подчиняет себе политические, военные, хозяйственные ресурсы и решения, способен с первых лет своего существования провозгласить целью (процитируем из "Википедии"): "Создание и утверждение на достаточно обширной территории расово чистого арийского государства, имеющего всё необходимое для благополучного существования на протяжении неопределенно долгого времени". "Тысячелетний рейх". Какой "железный канцлер" прошлого мог даже представить себе такое, а тем более, мобилизовать на это силы всего народа?

Далее. Наибольшим достижением прежней России на международной арене и историческим моментом ее наибольшего влияния можно по праву считать вход русской армии в Париж, и участие России в установлении на Венском конгрессе 1814-1815 годов международного порядка.

Но мог ли кто-то из русских царей или придворных реформаторов помыслить о влиянии России на весь мир, как это могли себе позволить "кремлевские мечтатели"?

Ладно, не удался весь мир, тем не менее, возрожденная именно в виде идеологического государства новая Российская империя стала одним из полюсов двухполюсного мира.

О евреях уж помолчим. Стать символом и организатором обескровленной внутренним раздраем суммы людей и общин, уже даже народом себя не считающих, во враждебном для них мире — это могла сделать только идеологическая группа, члены которой готовы были руководить массами, хозяйством, армией — и требовать от всего мира то, что они считали вправе требовать.

Ставки в большой игре

Мы не станем здесь выяснять различия между понятиями "государство, возникшее на идеологии" и "государство, при создании и укреплении которого использовалась идеология". Предоставим это самому читателю.

А сами продвинемся поближе к проблеме этнической, которая и вызвала "грозу в начале мая" в Тель-Авиве и других городах нашей страны. Взглянем на то, как в идеологическом государстве решается "национальный вопрос", или, в нашем случае — проблема этнических групп.

С государством, возникшим в Германии в начале 30-х годов, все ясно: сама идеология была провозглашена идеологией германской нации.

Новой России связать напрямую идеологию с государствообразующей нацией было сложнее. Мешал как раз один из главных идеологических козырей в стремлении к мировому влиянию, — пролетарский интернационализм. Да и кроме того, в предвоенный период бурного строительства индустрии и армии этот козырь работал прекрасно и выстраивать некую иерархию в многонациональной стране не было особой потребности.

Потребность эта сформировалась к средине 40-х годов. Именно тогда и появился новый гимн с известными словами: "Сплотила навеки Великая Русь".

Может быть, потребность вызвана была тем, что входом Советской армии на территорию Европы практически были открыты границы, стало слишком много неконтролируемой информации. Война и разорение ослабили прежнее, подстегиваемое идеологией, ощущение общего труда на общую цель… Пролетарский интернационализм уже не выдерживал напора той реальности, что в среде всех народов прежде единой страны проявилась масса героев вперемешку с массой предателей.

Как бы то ни было, но еще до войны лица этнически неопределимых рабочих и солдат на плакатах сменились образами с рафинированной славянской внешностью. Ну, имеется в виду с "арийской", каковой ее считают нынешние русские патриоты, потому что славяне они все же разные на лицо.

Кстати, интересно: создатели плакатов разных стран в те годы любили, в качестве положительных героев, изображать именно "белокурых бестий".

А ключевым моментом в повороте национальной политики идеологического государства СССР стал, конечно же, тост Сталина "За великий русский народ", произнесенный 24 мая 1945 г. на кремлевском приеме.

Ставить на интернационализм уже означало ставить ни на что.

То есть, можно сказать, что у идеологии "в чистом виде" нет сцепки с народным сознанием для того, чтобы привести его в движение и использовать народ для достижения своих целей. Она будет вынуждена, рано или поздно, сделать ставку на определенный этнос или нацию.

Ощущение себя выше реальности

Произошло ли подобное и с идеологией сионизма? Не вопрос, как говорится.

Ни для кого не секрет восточно-европейская кастовость израильского истеблишмента, протест против которой периодически выплескивается наружу то в виде очередного бунта "дежурного фрэнка" в ашкеназской правящей группе, то в виде "Черных пантер"... "Мавет ле ашкеназим" на стене можно было увидеть еще каких-то лет десять назад в Иерусалиме.

Если государство для еврейского народа основано на идеологии — значит основателями и устроителями жизни в этом государстве, наш пестрый до неприличия народ будет рассматриваться только так, как он рисовался в головах создателей идеологии.

Ведь главенствующая идеология всегда, даже когда она национально ориентирована, она не просто "служит нации". Она диктует нации, как материалу для воплощения своих идеалов, какой она должна быть.

И неудивительно: идеология по природе и должна быть выше реалий повседневности, а тот, кто ощущает себя "выше реальности", чувствует в себе способность определять свойства материала.

Поэтому и в нашем с вами случае, создатели идеологии сионизма, будучи выходцами из городов и местечек "унесенной ветром" цивилизации европейского еврейства, глядясь в слово "еврей", видели в нем, естественным образом, прежде всего самих себя. Другие еврейские цивилизации и этносы для них в лучшем случае вмещались в понятия: "а также…" и "ну конечно же, и…"

Превосходство ашкеназов как этноса, понятно, не декларировалось, и на плакатах нового ишува и нового государства было гораздо меньше засилья "белокурых бестий", чем в этнополитической реальности нашего государства и общества.

Но рука плакатиста и фотографа не ошибалась. Трогательная деталь: памятная всем фотография группы десантников у Стены Плача в Шестидневную войну сделана по всем канонам советской газетной фотографии и наглядной агитации: блондин в центре, темнокожие — по сторонам. И они более, чем центральный герой, обезличены деталями обмундирования.

Какая раковина, такой и ее "котел"

Понятно, что уж "эфиопы" просто никак не могли бы встроиться в эту, уже возникшую и окрепшую на основе представлений идеологов, закостеневшую иерархию этносов.

И если о проблеме "востока" отцы-основатели сионизма еще как-то высказывались (то как о послушной рабочей силе, то как о "духе", который нужно будет вычистить с территории будущего государства), то уж на такое вот, чернокожее "стороннее ответвление" и иудаизма, и еврейского народа, как бы они себе этот народ не представляли, при создании идеологии они явно не рассчитывали.

А идеология, надо заметить, одна из самых неприспособленных к развитию систем. Она имеет природную склонность обрастать все более толстым и красивым панцирем раковины, создающей впечатление, что внутри нее уже не безжизненные догмы, а настоящая жемчужина.

Для Советской России, как мы помним, понадобилось такое потрясение, как Великая война, и гений Сталина, чтобы отойти от отживших постулатов.

То есть, сами "эфиопы" с их идеалистическими представлениями о "святой земле", о "святом Иерусалиме" и с навыками простого сельского бытия не могли просто взять да и влиться в новую жизнь. А у израильского общества, занятого своими внутренними драчками, на всякий такой случай была в загашнике идеологическая заготовка "плавильного котла". Да и то, не своя, а у американцев взаймы взятая. Вот туда их и ссыпали.

Как потом бросили и "русских", у которых были свои идеалистические представления о своеобразной "справедливости" капитализма, как мы его представляли, и о "мудрости" свободного рынка.

Пусть все они пока перебиваются на подсобных работах, как наши деды на прокладке дорог, а там наш котел, раскаляемый жаром внешних конфликтов, как-то всех переплавит.

Об ощущении времени и священной корове

Так что же делать? Думается, что нужно нам зарубить себе на нашем пресловутом "еврейском носу", что идеологические государства временны.

Идеология может быть очень хорошим инструментом для создания государства, но по природе своей она очень быстро устаревает.

И если в исторически короткий период времени, пока она еще работает, не заменить ее, искусственное образование, на единство в народе, основанное на принципах природного, непротиворечивого целого, внутренние конфликты будут вызревать все чаще.

Прорываясь как гнойники, например, так, как недавно отгремевший "бунт эфиопов". И со временем все больнее.

Ведь скорость изменений в мире, по всем параметрам, нарастает с каждым днем. Время уплотняется, его уже можно ощущать, как воздух при быстром движении. И действовать рычагами когда-то созданных идеологий становится все опаснее.

В общем, грех говорить, при том, что идеология оставалась священной коровой, у нас пытались ей все же придать человеческий вид, чтоб перед людьми не стыдно было.

Мы пытались выставить себя как обычное капиталистическое и демократическое государствочко, и даже вот с такими большими достижениями в обеих сферах. Нужно звучать как государство "всеобщего благоденствия"? — окей, настроим и на этот лад, подтянем струны статистики.

Напрасный труд. Корова осталась коровой. И не стоит, даже опасно ждать, пока все эти цветочные гирлянды сметет с нее ветер истории. Вместе с ней самой.

Так что, спасибо нашему "афромайдану"?

В жизни масса примеров непротиворечивой цельности.
Семья — единство существ, совершенно разных и во многом противоположных друг другу. Рабочая группа, где у каждого своя функция и свой характер, но есть чувство единой цели.

Не будем даже спускаться за примерами на более низкие уровни природы: части тела... стая... Ведь у нас есть примеры более высокого уровня природного единства: еврейский народ — и его дом, наша земля. Мы можем переселяться отсюда в любые штаты, уганды и биробиджаны — все это будет временно, и кончится так же печально, как и для "немцев моисеевой веры".

Есть примеры еще более высокого уровня единства. Например: еврейский народ — и время. Точнее, вечность. Нам бывает крайне неловко перед другими, иногда и перед самими собой, что евреи — вечный народ, многие из нас даже пытались и пытаются как-то загладить или исправить эту неловкость, но природные закономерности попробуй исправь. Тебе же хуже будет.

Или еще: еврейский народ — и его предназначение. Как ни объявляй "религией" книги пророков, где написано, что мы должны стать светочем для народов, — от судьбы не уйдешь.

О том, что мы, уходя от своего предназначения в суетливую деятельность по всему миру, приносим этому миру зло, можно прочесть даже у тех, кто считается записным антисемитом.

Ждут от нас совсем другого: примера дружного, счастливого народа, живущего как одна семья. В остальном в мире уже есть все. Только это — за нами.
То есть, именно в противоречии между временностью собравшей нас здесь идеологии, временностью общественно-экономических моделей — и вечностью народа, и его предназначением, — и состоит главный конфликт нашего существования. Который и отдается так мерзко в диких сценах на улицах городов, в судьбах людей и целых этнических групп.

Если мы поймем это сейчас — мы обязательно скажем спасибо нашему еврейскому "афромайдану", которой своей болью стал последним толчком, открывшим для нас ворота правды.

Источник

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта