Александр Друзь: в СССР было намного хуже
Нижегородский суд выдворил английскую шпионку. Новосибирская епархия подала в прокуратуру жалобу на оперу "Тангейзер", которая "оскорбляет чувства верующих".
В Иркутске местные власти опровергают информацию о вызвавшем большой ажиотаж списке запрещенной детской литературы, где фигурируют Карлсон, Том Сойер, Колобок и Дюймовочка... Если бы сегодня было первое апреля, можно было бы подумать, что все это - розыгрыш. Но это даже не заголовки старых советских газет. Это новости сегодняшние.
Что, где и когда происходит. Разве это важно? Важно, что происходит. И даже если запрет детских книг - фейк, в это верят, потому что абсурд превыше всего. Важно уметь анализировать и делать выводы, давать ответы. Вот кто в этом был успешен более других за круглым столом - так это магистр игры "Что? Где? Когда?" Александр Друзь. Он на днях приезжал в Израиль. Правда, на вопросы о современной России у Друзя нет однозначного ответа.
Дмитрий Дубов: Александр Абрамович, здравствуйте!
Александр Друзь: Здравствуйте.
Дмитрий Дубов: Не кажется ли вам, что последние новости, от запрета детских сказок, до скандала вокруг "Тангейзера", это уже какой-то абсурд?
Александр Друзь: Некий абсурд в нашей жизни присутствует все больше и больше, но очевидно это связано с какими-то, на мой взгляд, не связанными с культурой делами. Это, конечно, экономические трудности порождают все вот это. Потому что люди теряют какую-то уверенность и начинают обращать внимание на такие вещи, на которые в обычных бы условиях не обратили.
Дмитрий Дубов: То есть что это, регулировка сознания людей?
Александр Друзь: Я все-таки хорошо помню Советский Союз, и там все-таки все было гораздо хуже. На подушку не обопрешься, обопрешься на что-то твердое и железное, поэтому начинаются такие вот вещи. Опереться на человека, который декларирует, что интересы России для него превыше всего, это один из способов уйти от неустойчивой повседневности.
Дмитрий Дубов: Да уж, Путин – не подушка.
Александр Друзь: Нет, ну естественно, Путин ни в коем случае не подушка, он, и это видно, это достаточно жесткий политик, достаточно твердый политик, достаточно уверенный в себе политик, ну и как, в смутные времена всегда возникает желание найти кого-то, кто наведет порядок.
Дмитрий Дубов: Подождите, но не на нем ли в том числе лежит ответственность за кризис в стране?
Александр Друзь: Нет, но это обратная сторона медали. Что когда люди надеются на человека, который сделает что-то, чтобы было лучше, потом будет и достаточно жесткий, может быть, спрос, если этого не произойдет.
Дмитрий Дубов: А когда он будет, этот жесткий спрос?
Александр Друзь: Вы ж понимаете, кризис, который сейчас переживает страна, он был достаточно неожиданный. И сам президент, в общем, это подтвердил. Ну, что, в общем, решения принимались достаточно быстро. Вот, и мы с вами не можем гарантировать, что так же быстро будут приняты какие-то решения, которые могут ситуацию улучшить. В этом плане я не берусь прогнозировать, что произойдет в ближайшие там год-два.
Дмитрий Дубов: Вы как-то сказали про "Что? Где? Когда?", что без команды одному невозможно.
Александр Друзь: Да.
Дмитрий Дубов: Да. Ну вы-то знаете, вы магистр. А президенту Путину нужна команда, и вообще, есть ли она у него?
Александр Друзь: Я полагаю, да. Но эта команда чуть больше, чем шесть человек. И больше того, я уверяю вас, в эту команду очень многие хотели бы попасть.
Дмитрий Дубов: А вообще, нужны ли сейчас России интеллектуалы?
Александр Друзь: Мировая тенденция состоит сейчас именно в том, что интеллектуалы все более и более востребованы. И эта идея овладевает все более широким кругом населения.
Дмитрий Дубов: Мы с вами встречались десять лет назад. И тогда я задал вам вопрос, который хочу повторить сейчас: Александр Абрамович, вам комфортно в России?
Александр Друзь: Понимаете, если бы мне было некомфортно жить сегодня в России, я бы в ней не жил.
Дмитрий Дубов: Понимаю. Александр Абрамович, спасибо вам за это интервью.
Александр Друзь: Всего доброго.