Полковник запаса Томер Гольдфарб служил не только в элитных боевых частях, в том числе и в Южном Ливане, но и в армейской разведке. Сложившуюся на севере Израиля ситуацию он оценивает с точки зрения опытного аналитика и бывалого бойца.

- Мне довелось побывать на границе с Ливаном во вторник, буквально на третий день после того, как в районе Кунейтры на сирийской части Голан военно-воздушные силы нанесли авиаудар по боевикам "Хизбаллы" и иранским военным. Атмосфера в Верхней Галилее показалась мне знакомой, причем не только потому, что по шоссе на север везли танки и бронетранспортеры. В какой-то момент, когда я преспокойно беседовала с жителем одного из приграничных поселков, с расположенного рядом предприятия внезапно донесся звук, чем-то похожий на сирену воздушной тревоги. Парень, отслуживший в боевых частях, резко пригнулся и стремглав помчался к входу в ближайшее помещение: базовый инстинкт! До меня тут же дошло: сейчас на крайнем севере точно такая же атмосфера, как в дни Второй ливанской войны – местные жители вздрагивают при каждом звуке…

- Да. Атмосфера на севере напряженная, причем тревожное ожидание не имеет ничего общего с паникой, оно абсолютно оправдано. Не случайно автомобили, в которых ехали боевики "Хизбаллы", занесло в Сирию. Однако в Сирии боевикам "Хизбаллы" приходится несладко: они увязли в болоте гражданской войны и дорого за это расплачиваются, число погибших растет. Чтобы восстановить изрядно пошатнувшуюся репутацию, "Хизбалла" наверняка попытается открыть против Израиля новый фронт с территории Сирии.

- Накануне аналогичный прогноз высказала ливанская газета The Daily News.

- Меня это не удивляет. Сам факт участия "Хизбаллы" в гражданской войне в Сирии вызывает в Израиле серьезную озабоченность. Нам известно, каким военным потенциалом "Хизбалла" обладает в Ливане, поэтому не в наших интересах, чтобы исламисты попытались хотя бы частично использовать его с территории Сирии, особенно в свете того, что сирийский правящий режим максимально ослаблен. При таком раскладе Израиль находится в крайне непростой ситуации: кому нам придется отвечать, если "Хизбалла" обстреляет ракетами наши населенные пункты с территории Сирии? Дамаску? Или – Бейруту? Которому из двух государств? В связи с этим армия сейчас прилагает все усилия к тому, чтобы не позволить "Хизбалле" открыть против нас новый фронт.

С другой стороны, - объясняет полковник Гольдфарб, - игра с "Хизбаллой" ведется по неписаным, но хорошо усвоенным армией законам. Руководство нашей страны постоянно оказывается перед проблемой выбора: насколько далеко мы вправе зайти, реагируя на ту или иную спорадическую террористическую атаку, чтобы, в конечном счете, не увязнуть в болоте новой войны.

- Вместе с тем, устрашение силой – самый убедительный "язык", на котором Израиль всегда говорил с террористами.

- Несомненно! Летом 2006 года Насралле казалось, что Израиль не станет отвечать сокрушительными атаками на захват воинов-резервистов Регева и Гольдвассера, но шейх просчитался: результатом этой провокации стала полноформатная война. Впрочем, на том этапе просчиталось и правительство Израиля: вряд ли Эхуд Ольмерт был готов ввязаться в войну - он хотел всего лишь устрашить "Хизбаллу", поставить ее на место.

- Как журналист, освещавший ход Второй ливанской, я удостоверилась, что и мы не были готовы к войне на севере: многие убежища не были оборудованы вентиляционными системами, другие и вовсе остались на замке…

- Из Второй ливанской были извлечены уроки. Ситуация на севере кардинально изменилась, сейчас гражданское население защищено гораздо лучше (вспомним "Железный купол"), чем в 2006 году. Но и для "Хизбаллы" эти годы не прошли даром: сегодня шиитские исламисты располагают иранскими баллистическими ракетами, способными поразить города и поселки не только в центральной части Израиля, но и на юге, включая Эйлат. Иран – преданный союзник "Хизбаллы", впрочем, как и ХАМАСа, способного открыть второй фронт на юге. Можно сказать, что военный потенциал "Хизбаллы" на сегодняшний день в какой-то степени уравновешивает военный потенциал Израиля. В условиях такого равновесия любые антитеррористические операции, включая ликвидацию боевиков в зарубежных странах, следует планировать и проводить крайне осторожно, с умом.

- Что же ждет жителей севера?

- Я уволился на гражданку восемь месяцев назад, но смею предположить, что руководство нашей страны принимает во внимание возможность непропорциональной реакции "Хизбаллы" на ликвидацию шести ее боевиков и шести иранских военных. Чтобы не позволить втянуть Израиль в войну, которую "Хизбалла", возможно, попытается развязать с территории Сирии, армию привели в состояние повышенной боевой готовности. Только в этом случае любую атаку удастся эффективно локализовать и, в конечном счете, подавить.

- Насколько я знаю, вы владеете арабским языком.

- Естественно. В последние дни я постоянно прислушиваюсь к высказываниям главарей "Хизбаллы" (их, кстати, переводят и на иврит, и на английский язык). Фразеология и дух их риторики однозначно указывает на то, что шиитские боевики готовят акцию отмщения.

- Единственное неизвестное в этом "уравнении" – где и когда она грянет.

- Да: где, когда и каким образом – ключевой вопрос, ответ на который в любых ситуациях дает разведка. Любое предупреждение о террористической угрозе содержит конкретные данные: где и когда грянет атака. Совсем не обязательно акция отмщения будет проведена в Израиле – с таким же успехом ее можно осуществить против израильтян, выехавших за границу.

- Вы много лет были одним из высших офицеров разведки, которые постоянно занимаются поиском ответа на ключевой вопрос: где и когда?..

- Верно. Зато сейчас я принял на себя "командование" школой имени Иоанны Жаботинской и молодежной деревней "Атид" в Беэр-Яакове. Переехал с женой и тремя детьми в кампус. Семь дней в неделю – с раннего утра до поздней ночи занимаюсь с подростками - будущими воинами Армии обороны Израиля.

- Период психологической адаптации остался позади?

- Да. Кстати, и в молодежной деревне мне подчас приходится разруливать довольно сложные, с административной точки зрения, ситуации. Работаю с несказанным удовольствием: не каждому кадровому военному удается в возрасте 45 лет начать новую карьеру.

- Не тянет обратно в армию?

- И да, и нет, потому что в Израиле все мы, в том числе гражданские лица, в определенной степени – солдаты. Страна у нас особая – почти 68 лет мы ухитряемся стремительно развиваться в условиях чрезвычайного положения. Народ – сильный. Значит, переживем и угрозы со стороны "Хизбаллы", а если потребуется – дадим на них достойный ответ.