За восемь лет порочной службы региональным врачом Галилеи в "Маккаби" видел я трех царей. Вернее, семерых окружных врачей Севера. Назначались они по принципу "тупой, еще тупее". Все, как один, вышедшие на пенсию старшие офицеры. Проработав год, они переходили кто куда — я называл это "дежурный окружной врач", и эта шутка разлетелась по округу и любви у начальства мне не прибавила.

Один из шефов, всерьез пытаясь от меня избавиться, завел на меня дело, и когда ему показалось, что он накопил на меня больше компромата, чем Бендер на Корейко, он вызвал меня для беседы. Наскоки на то, что там я якобы что-то не сделал, а тут, наоборот, сделал, а надо было не делать, я отбил. Но он и сам понимал, что это так, для затравки. И он вынул из рукава свой козырь. Вернее, то, что он считал козырем.

— Я тут поглядел, кого ты брал на работу последние три года, — небрежно сказал он.
— Я? — поразился я. — Я вообще никого не брал на работу.
— Как не брал? — всполошился настоящий полковник. — Вот же анкеты более двух десятков врачей, которые были приняты в "Маккаби" для работы в твоем регионе.
— Ну, да. Это "Маккаби" их взяла на работу, а не я. Что это, частная лавочка? Это больничная касса, между прочим.

Скрытую цитату из "Где ты был? — На пляже" Жванецкого опознать он, разумеется, не мог. Шеф растерялся. Но взял себя в руки.

— Их взяли по твоей рекомендации?
— Да, по моей. Но брал их не я, а вы — округ.

Он помотал головой. Что-то в беседе шло не так. И все-таки он продолжил.

— А ты заметил, что они все русские?
— Заметил. А что, кто-то из них не специалист? Кто-то не соответствовал условиям работы в "Маккаби"?

Начальник явно терял терпение.

— А ты еще просил для них всякие поблажки.
— Просил. И получал.
— А тебе не кажется, что ты продвигаешь своих???

Вот. Он меня обвинил. Он швырнул пиковую даму на стол, думая, что это туз. Но проблема с израильтянами, что в подобных беседах они думают вперед только на одну фразу, причем, на свою. Попытаться предсказать ответ оппонента им даже не приходит в голову.

— Конечно, я продвигаю своих. А кого мне продвигать? Чужих? — спросил я. — Зачем? Они меня от этого своим не признают, да и не хочу я быть для них своим. А эти свои хоть благодарны будут.

Он был в таком шоке, что смотрел на меня и судорожно глотал. То ли слюну, то ли слова. Минут через пять я понял, что продолжения не будет, и ушел.

Я просто помнил, что в СССР еврей-начальник был антисемитом еще большим, чем нееврей. Тот хоть мог продвинуть еврея, а еврей боялся обвинений в кумовстве и, хуже того, в сионизме. И я сам себе обещал, что таким начальником не стану.

Вы, это, президенту нашему "правому", переведите этот диалог, что ли. А то он ведет себя еще омерзительней, чем левые президенты: те-то хоть искренне арабам ж…у целовали, а этот…

Арабы все равно его старые убеждения помнят, а мы запомним нынешние.

Дурак вы, оказывается, ваш-бродь!

Оригинал публикации

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта