Юмор потерпевших
Почему так?
Давайте-ка отбросим мистику, ибо всё имеет объяснение, и притом довольно прозаическое.
Главная историческая особенность состоит в том, что этот город — младенец по сравнению с европейскими грандами — стремительно снискал популярность.
Метафорически Одесса — последний крупный город "европейского типа", возникший относительно недавно и, подобно молодым городам американского запада, на голом месте, в условиях, приближенных к боевым. Но что естественно для "вестерна", — совершенно нетипично для элитарного европейского кино. И эта нестандартность, неформат, тоже по-своему ошеломительна.
Город рождался как крупный экономический проект Российской империи, вынужденной до его реализации довольствоваться реэкспортом своих товаров "всемирным перевозчиком", Англией, через северные порты. Постепенная аннексия территорий Крымского ханства в результате целого ряда военных кампаний, разделы Польши 1793 и 1795 годов создали все условия для формирования "военной гавани купно с купеческой". Но для того чтобы этот проект военного порта и фактории осуществился, необходимы были мощные материальные и гуманитарные ресурсы, понадобились специалисты, каковых призывали из различных европейских стран, создав для них благоприятные условия и наделив солидными бонусами.
Разумеется, предприятие было несколько авантюрным, так как налаживать его приходилось не просто на голом месте, но на месте крайне неблагоприятном. На первый взгляд, негатива гораздо больше, нежели позитива: дефицит пресной воды, строительных материалов топлива, рабочих рук, транспортных средств, засушливый климат, букет инженерно-геологических неприятностей, сейсмическая активность, открытый морской залив, эпидемиологическая и военная угрозы, отсутствие надежного транспортного сообщения со столицей. Поэтому люди сюда шли рисковые, "пассионарные", и пережить им довелось чудовищные испытания, в частности катастрофические эпидемии чумы и холеры.
Как говорит моя любимая подруга и соавтор, замечательный американский историк ирландского происхождения Патрисия Херлихи, лучшие образцы юмора являют народы наиболее претерпевшие — еврейский и ирландский. Да, одесситы первых генераций жили, что называется, на пороховой бочке, и значительную долю их составляли евреи, которых можно назвать буквально поименно. Как и греки, они сыграли выдающуюся роль в осуществлении многотрудного "одесского проекта".
Не надо думать, будто "черта оседлости" изначально была негативом. Напротив, цивилизованная императрица Екатерина предоставила для расселения евреям из Речи Посполитой огромные территории, на которых они сумели себя реализовать, сполна использовали предоставленную возможность. Одесса многим обязана польским и австро-венгерским евреям, устремившимся на юг будущей Украины в ходе "континентальной блокады" наполеоновских времен. Разоренная нескончаемыми кровопролитными войнами Европа нуждалась в подольском зерне, каковое польские шляхтичи вывозили через Одессу. За короткое время город снискал славу мирового хлебного экспортера — так удачно сложились обстоятельства.
Невероятной удачей стала передача императором Александром Павловичем управления южным регионом своему конфиденту, выдающемуся государственному деятелю, умнице и кристально честному человеку — герцогу Ришелье, заложившему фундамент города. Он же, незабвенный Дюк, предпринял серьезные шаги по "имиджевой рекламе" юной Одессы. Благодаря ему явились "одессофильские" книжки и брошюры на европейских языках, публикации в зарубежной прессе, город стал наводняться вояжерами из европейских столиц и российскими аристократами. Герцог и его преемники — Кобле, Ланжерон, Воронцов — продолжали активно привлекать лучших отечественных и зарубежных специалистов, более чем лояльно относились к евреям, караимам, крымчакам, крымским татарам.
Дошло до того, что даже во время русско-турецкой войны Ришелье исходатайствовал у императора дозволения не прерывать торговые отношения воюющих сторон. Это было неслыханно, но дальновидно: война рано или поздно кончается миром, но прерванная однажды коммерция может и не возобновиться, если спрос не будет удовлетворен, и тогда потребитель, вполне возможно, уляжется под другого поставщика.
В этом как раз и просматриваются коренные рельефные черты Одессы — как города мирного, коммерческого, многонационального, здраво прагматичного, а потому несколько аполитичного, пропитанного тонким выстраданным юмором, а порой горькой иронией. И когда наступают трудные времена, лишенный материальных ресурсов, изрядно обветшавший город питается самим собой, собственным духом, собственным мифом, собственным сердцем. Одесса, как мне кажется, настаивает лишь на праве оставаться собой, ни больше, ни меньше. Уважая других и десятилетиями раздаривая себя направо и налево, она тоже может претендовать на уважение. А если не уважение, то хотя бы понимание. А если не понимание, то хотя бы на сострадание.
Одессу справедливо называют "кузницей еврейских талантов", "еврейским городом". Один реестр выдающихся евреев-одесситов, имена которых на слуху, занял бы довольно много места — Ойстрах, Гилельс, Багрицкий, Кирсанов, Жаботинский, Бабель, Утесов и т.д. и прочее. Южная Пальмира и в широком этническом диапазоне — "рассадник талантов", но почему в значительной мере — еврейских?
Причин много, и все они тоже вполне прозрачны и убедительны. О первой мы уже немного говорили. Грандиозный "одесский проект" привлекал к себе практически всё ашкеназское еврейство, причем наиболее мобильную, здоровую, целеустремленную его часть. Это был уникальный шанс самореализации, в том числе творческой. Ни в одном другом месте не открывались столь радужные перспективы: открыть своё дело, обустроиться в нарождающемся необычном городе, пройти с ним путь становления, претендуя на роль полноправного гражданина, дать детям полноценное классическое образование и запустить на более высокую орбиту. И эти надежды в значительной степени оправдались.
О покровительстве центральной и местной администрации уже было сказано. Оно вылилось не только в формальные распоряжения, но и в реальные дела — скажем, в создание первого в империи Еврейского казенного училища. Евреи бесплатно получали места под застройку и те же льготы, что и представители всех других вероисповеданий, могли брать ссуды в Приказе общественного призрения, имели свое автономное самоуправление, застраивали участки, отводимые "еврейскому обществу" молитвенными школами, синагогами, богоугодными заведениями, участвовали в публичных торгах по подрядам, открывали кредитно-банковские и нотариальные учреждения, крупные коммерческие конторы, избирались в Городскую думу, причем гласные-евреи составляли треть ее состава (а больше попросту не дозволяло законодательство) и т.д. Что касается так называемой бродской общины, она служила не только мощным инвестором целого ряда значимых проектов, но и европеизовала, как нынче говорят, менее продвинутые массы польско-литовских "архаичных евреев".
Ни в одном городе не только Украины, Белоруссии или России, но, пожалуй, всей Европы не было такой многочисленной еврейской общины, столь крепких еврейских институций и ресурсов, столь мощного еврейского лобби в муниципалитете. Было бы странно и даже противоестественно, если бы в подобных обстоятельствах и при такой невероятной тяге к самореализации и просвещению еврейские таланты не прорастали один за другим. Тем паче на фоне прогрессивного роста местных культурно-просветительских центров и заведений, включая казенные и частные гимназии, училища, лицей, а затем университет, Общество изящных искусств, театры, музыкальные классы, консерваторию и прочее.
Разумеется, менее состоятельные одесские евреи не имели возможности образовывать своих детей за рубежом, скажем, по медицинско-провизорской части, и тогда выбирали для них занятия, не связанные с государственной службой. Учитывая изначально высокий уровень местной музыкальной культуры, наличие сильных исполнителей и педагогов, преимущественно итальянцев, не приходится удивляться, почему многих еврейских детей ожидало будущее скрипача, пианиста, виолончелиста. Опять-таки, ни в одном другом городе не было такой пропорции профессиональных педагогов и еврейских родителей, жаждущих отдать свои чада в их руки. И это не курьез, а реальный факт.
"Всходы талантов" наблюдаются далеко не сразу — причем не только из евреев, но из одесситов в целом. Вам не удастся назвать одесских вундеркиндов, прославившихся ранее конца позапрошлого столетия. И в этом нет ничего удивительного, ибо для полноценного вызревания талантов необходимо время. Чтобы город давал отдачу, в него надо очень долго вкладывать. Одессу инвестировали множество десятилетий, и тогда она разродилась, причем не на шутку, блистательно плодонося долгие годы.
Пришли неблагоприятные времена, и "Приморская Гоморра" принялась производить таланты на вывоз, на вынос, на экспорт, ибо здесь, в провинции у моря, они не могли — как следует — развернуться. Мы ждем от Одессы дежурных новорожденных Ахматовых и Жванецких, но можем и не дождаться. Ибо проценты наращиваются от вклада. Если же безостановочно снимать с текущего счета, можно и обанкротиться.
В лучшие годы 75% городского бюджета составляли таможенные сборы. Так было и в годы порто-франко. Беспошлинная торговля — миф. Другое дело, что пошлины составляли пятую, а затем две пятые части от пошлин в портах с традиционным таможенным режимом. Но и этого с избытком хватало не только на поддержание достойных условий, но и для позитивной эволюции города. Поэтому надо понимать, что еврейская эмиграция во многом обусловлена отсутствием перспектив как раз в творческой самореализации, причем в широком смысле. Одесса однонаправленно чахнет, и ее не спасут одиночные спонсоры, инвесторы, в том числе еврейские.
Пришла пора запустить новый грандиозный "одесский проект", в масштабах первоначального, на государственном уровне. В противном случае "Жемчужина у моря" будет деградировать до реально захолустной "провинции у моря".
И кому от этого хорошо?..
Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта
