Игорь Глидер: Добрый вечер.

Михаил Джагинов: Будьте любезны, назовите, пожалуйста, основные моменты, по которым Министерство транспорта хочет изменить правила игры.

Игорь Глидер: Ну, прежде всего это касается доступности судов. То есть если полицейский решил отобрать права на дороге, прямо на месте, на месяц, на два или на три, то по нынешней инициативе это невозможно будет обжаловать в суде.

Михаил Джагинов: Пока что это возможно.

Игорь Глидер: Пока что это возможно, слава богу, мы обжалуем это регулярно, обжалования принимаются достаточно часто, решения полицейских на дороге часто не являются правильными, по самом разным причинам, и это можно обжаловать, впрочем, как действия любого чиновника. В конечном итоге полицейский является чиновником государственным, который принимает административное решение какое-то прямо на дороге или дает его на решение своему офицеру, который тоже чиновник, и над каждым чиновником должен стоять суд, как мы к тому привыкли. Министерство пытается нам эту возможность сократить.

Михаил Джагинов: Что еще?

Игорь Глидер: Кроме этого, предлагается проводить проверки на наличие алкоголя и наркотических средств в крови, назначая наказание даже в тех случаях, когда в крови найдены, например, следы наркотиков, но при этом человек, который вел машину, не был в состоянии наркотического опьянения. Чтобы было понятно — человек, грубо говоря, неделю назад или две недели назад покурил травки…

Михаил Джагинов: А что в этом хорошего, извините, пожалуйста?

Игорь Глидер: Хорошего в том, что покурил травки, или хорошего в том, что его поймали?

Михаил Джагинов: В том, что покурил травки.

Игорь Глидер: Ну, это я не знаю, это каждый уж как бог на душу положит…

Михаил Джагинов: Надо с этим бороться вообще, как вы считаете, с курением травки вообще, извините, что вопрос несколько в сторону…

Игорь Глидер: Вопрос в сторону — считаю, что с курением травки бороться не надо, что ее надо легализовать…

Михаил Джагинов: Понятно…

Игорь Глидер: На это, по моему мнению, надо выделить отдельную передачу — сейчас обсуждается ни больше ни меньше в администрации Белого дома этот вопрос, поскольку боролись с этим долгие годы, потратили невероятные миллиарды, а воз и ныне там. Не говоря уже о том, что влияние каннабиноидов на организм человека значительно проще и менее опасно, чем влияние алкоголя. Но это, как вы говорите, другой разговор.

Михаил Джагинов: В Голландии легализовали в семьдесят, по-моему, шестом году, а весь остальной мир еще качает головой, раздумывает.

Игорь Глидер: В любом случае, когда мы говорим о дорожно-транспортных происшествиях или нарушениях, нас интересует, в каком состоянии находится водитель прямо сейчас, когда он за рулем автомобиля. Если мы хотим говорить о наркоборьбе, то это другое законодательство, по совершенно другим правилам происходящее. Но если под шумок проверок на дороге у меня пытаются забрать водительские права не за то, что я водил в состоянии наркотического опьянения, поскольку я был абсолютно трезв, а за то, что я четыре дня назад что-то там покурил или сидел рядом с тем, кто курил, то это, мягко скажем, неконституционно.

Михаил Джагинов: Это все позиции, по которым Минтранс собирается ужесточить…

Игорь Глидер: Список достаточно длинный. Тут как бы очень смешно, потому что все эти реформы начались на очень справедливой волне. На сегодняшний день у нас есть закон, который очень активно борется с алкоголизмом на дорогах. Закон говорит, что если человек был пойман неважно с каким превышением разрешенной нормы, то его обязаны лишить водительских прав сроком на два года.

Михаил Джагинов: Простите, а как связана первая мера с этим, когда отбирают права на месте, на месяц, два или три? Или это совершенно отдельная история?

Игорь Глидер: Это не отдельная история, так начинается. Человека останавливают на дороге, проверяют его на алкоголь, разрешено двести сорок для того, чтобы…

Михаил Джагинов: Двести сорок, простите, чего?

Игорь Глидер: Двести сорок микрограмм алкоголя на литр выдохнутого воздуха.

Михаил Джагинов: Потрясающе. И есть прибор, который это точно измеряет, без погрешностей?

Игорь Глидер: Есть приборы, после долгих-долгих споров в суде пришли к выводу, что если прибор показал двести девяносто, то двести сорок у тебя точно есть.

Михаил Джагинов: Так.

Игорь Глидер: Значит, на дороге полицейский проверяет, если прибор показал больше этих самых двухсот девяноста, он на месте отбирает у человека водительские права, также имеет право забрать машину на штрафстоянку, на следующий день человек должен появиться перед офицером, который проводит собеседование. Дальше обычно офицер забирает права то ли на тридцать, то ли на шестьдесят дней административно, по своему усмотрению. Уже это решение на сегодняшний день можно обжаловать в суде. Кроме этого, против человека выдвигают обвинение в суде за вождение в нетрезвом виде. И если выясняется, что таки да, так оно и было, то суд обязан по закону забрать права минимум на два года. Что происходит на самом деле?

Михаил Джагинов: Простите, два года с учетом этого месяца?

Игорь Глидер: С учетом этого месяца, но там уже все равно, потому что тот, кто лишается прав больше, чем на год, должен снова все пересдавать..

Михаил Джагинов: И теорию, и практику?

Игорь Глидер: Все нужно пересдавать, с самого начала. И поскольку все на сегодняшний день понимают, что это слишком жесткая мера, невероятно жесткая..

Михаил Джагинов: Простите, жесткая — два года или то, что собираются сделать, отняв возможность апелляции?

Игорь Глидер: Два года. На сегодняшний день два года отъема прав — это супержесткая мера, невероятно жесткая, поэтому в судах и адвокатской практике придумали всякие способы, как это дело обходить.

Михаил Джагинов: И это уже секрет фирмы.

Игорь Глидер: Это не секрет фирмы, это просто какие-то рабочие моменты, которыми мы пользуемся и которые приводят к тому, что в определенных случаях, не во всех, конечно, но мы таки решаем вопрос. Как решается вопрос? У человека отбирают права, но на пять месяцев, или на шесть месяцев, или на одиннадцать месяцев. Почему на одиннадцать? Потому что на двенадцать надо снова все пересдавать. И когда проверяешь общую массу судебных решений, выясняется, что на два года и больше забирают действительно права либо у тех, кто бы не первый раз пьян, либо очень серьезно пьян, короче, закон не работает.

Михаил Джагинов: Понятно.

Игорь Глидер: Тут, кстати, интересно подчеркнуть, что те, кто требовал еще более жесткого подхода, а именно лишения прав на пять лет…

Михаил Джагинов: Это как раз запойные алкоголики и наркоманы…

Игорь Глидер: Это был Гиршзон, который это требовал, а потом оказался в тюрьме.

Михаил Джагинов: Ну, он оказался в тюрьме по другой причине, он был совершенно трезвый…

Игорь Глидер: Да. Так вот, на фоне этой реформы, на фоне этой необходимости все говорят, что нужно это дело градировать. Превысил чуть-чуть, заберут права на чуть-чуть. Превысил намного, заберут права намного.

Михаил Джагинов: Да, это логично.

Игорь Глидер: На фоне этого логичного подхода Министерство транспорта решило протащить и еще всякие разные реформы.

Михаил Джагинов: И зачем это Министерству транспорта? Я совсем не связан с народом, я далеко от народа.

Игорь Глидер: Министерство транспорта вместе с полицией находятся в гонке — кто из них лучше борется с транспортными происшествиями. Критики Министерства транспорта за последние годы, десятилетия, набралось немало. Поскольку основные проблемы на дорогах, я имею в виду аварии с летальным исходом, происходят не из-за того, что кто-то был пьян. На самом деле, из-за того, что кто-то был пьян происходит менее чем один процент дорожно-транспортных происшествий с летальным исходом. Основные проблемы заключаются в очень плохих инфраструктурах. Кто-то скажет — в Израиле замечательные дороги. Ну, по сравнению с Россией, может быть, и замечательные. А мы точно знаем, какие дороги у нас являются красными. Что такое красные — это те, на которых чаще других происходят тяжелые аварии. Это дороги без разделительной бетонной полосы. Это дороги без освещения. Это дороги без боковых заграждений, если, например, речь идет о какой-то горной дороге. Элементарные вещи. Для того, чтобы их исправить, нужны деньги. Нужны работы. Это дорого, это долго, это сложно. Гораздо проще начинать бороться с водителями. Чем меньше водителей на дорогах, тем меньше аварий.

Михаил Джагинов: То есть, борются со следствием, а не с причиной, как всегда.

Игорь Глидер: Это одна проблема. Теперь. Вторая проблема заключается в том, что наша дорожно-транспортные суды очень загружены. Ожидание рассмотрения дел занимает полгода, год, дела тянутся по году, по два и три. Более того, если бы человеку просто дали штраф, он бы зачастую и к адвокату не обращался, и в суд бы не обращался бы, не боролся бы. Ну, заплатил штраф и дальше пошел. Но когда на кону отъем водительский прав на два или на три года, человек, естественно, борется изо всех сил. И как он борется изо всех сил? Это означает, что суды тянутся долго, дела разбираются вплоть до самого мелкого эпизода, до самой мелкой детали, и с этой загруженностью тоже надо как-то бороться. Как с этим всем бороться? Очень просто. Мы лишим людей возможности обращаться в суд, мы дадим гораздо больше полномочий, мы наложим не просто ограничения, а такие наказания, которые выведут человека из игры…

Михаил Джагинов: Мы уменьшим количество машин, и будет меньше проблем…

Игорь Глидер: Будет меньше машин, и все будут бояться.

Михаил Джагинов: И не нужно будет строить бетонные разделители, что самое главное.

Игорь Глидер: И как все это выглядит на фоне тех бесконечных роликов, которые наша публика в "Ютьюб", в которых полицейские дорожные творят все, что им в голову придет, вообще непонятно. И вот в такой ситуации нас хотят лишить возможности обращения в суд?

Михаил Джагинов: И когда стало известно об этих поправках?

Игорь Глидер: Эти поправки, на самом деле, обсуждаются с начала четырнадцатого года. Каждый раз, когда собирается в очередной раз комиссия Кнессета, чтобы их обсудить, каждый раз поднимается очередная волна возмущения.

Михаил Джагинов: То есть комиссия собиралась уже неоднократно.

Игорь Глидер: Комиссия собиралась два или три раза уже, и, видимо, будет собираться еще. Проблема заключается в том, что наши народные избранники, видимо, не могут себе позволить встать и заявить в полный голос, что это бред. Что это невозможно, что это незаконно и что это неконституционно.

Михаил Джагинов: Почему?

Игорь Глидер: Потому что такой народный избранник, видимо, будет сразу воспринят как кто-то, кто борется против святой цели. Нету ничего более святого, чем борьба за безопасность наших граждан на дороге.

Михаил Джагинов: А объяснить это по-другому, что он не хочет выглядеть дураком в глазах своих избирателей, так нельзя?

Игорь Глидер: Как-то вот не получается, потому что когда я читал протоколы заседаний комиссии Кнессета, которая вводила вот это самое лишение прав на два года по поводу алкоголя, элементарно: народные избранники спрашивают у полицейских: скажите, пожалуйста, какое количество дорожно-транспортных происшествий произошло из-за алкоголя. Отвечают представители полиции: мы не знаем, видимо, меньше одного процента. Спрашивают у представителей Министерства здравоохранения: скажите, пожалуйста, двести сорок микрограмм на литр выдохнутого воздуха, это сколько в алкогольных напитках. "Мы точно не знаем…" Внимание, это из протокола: "Мы точно не знаем, но это где-то одна рюмка водки или бокал пива. А вообще все это очень сильно зависит". А вопрос, почему права надо отбирать на два года, а не на два месяца или на шесть лет, вообще никто не задал. Поэтому вопрос о серьезности обсуждения в Кнессете, это, снова, отдельная тема, видимо, не для аналитической передачи, а для юмористической, как это ни обидно. И никто не встанет, по крайней мере, до сих пор я не слышал никого в этой комиссии, кто бы встал и произнес здравую вещь: в ситуации, которая у нас есть, надо бороться не водителями, потому что действительно нет проблем. Мы смотрим новости — это не ситуация, в которой каждый день по пять раз на дню кого-то ловят, кто пьяный за рулем или наркоман за рулем, нет.

Михаил Джагинов: Вы знаете, что периодически устраивают облавы, и какой-то урожай все-таки они имеют с этих облав.

Игорь Глидер: Конечно, облавы устраивают.

Михаил Джагинов: И по выходным, и первого января.

Игорь Глидер: И по выходным, и первого января. Святое дело. Опять же, что эти облавы означают. Человек превысил разрешенную норму. Понятно. Закон надо соблюдать. Больше скажу. В Израиле уровень запрещенного алкоголя для вождения не отличается от большинства европейских стран. Но наказание отличается.

Михаил Джагинов: Жестче?

Игорь Глидер: Принципиально жестче. И почему в этой ситуации нужно… вы поймите, сегодня водительские права, это больше чем ноги. Человек без водительских прав не может ездить на работу.

Михаил Джагинов: Это настолько очевидно, что это даже не надо объяснять.

Игорь Глидер: Не может ездить на учебу, не может заниматься домашними делами. Люди имеют по две машины в семье не потому что это роскошь, это реальная необходимость. Поэтому как только у человека забирают права на два года, мы лишаем в общем семью. Наказываем целую семью, и снова вопрос — почему именно на два. И вот этим вопросом никто не задавался. И поэтому это законодательство, и новая инициатива ничем, кроме как дешевым популизмом, не является.

Михаил Джагинов: Игорь, большое вам спасибо, будем надеяться, что не пройдут.

Игорь Глидер: Ну, дай-то бог.

Михаил Джагинов: Дай-то бог.