По закону, если подсудимый дал признательные показания в полиции, но отказывается от них в суде, для его осуждения нужно лишь "что-то еще" (двар-ма носаф). Это что-то еще может быть любым фактом, который можно истолковать против подсудимого, причем абсолютно незначительным, "весом пера", как говорит суд.

Вся вина Задорова в том, что он признался. Признался он после долгого и интенсивного следствия, где ему были представлены "неопровержимые научные доказательства" его вины. На видео, снятых полицией во время допросов и следственного эксперимента, четко прослеживается стремление Задорова удовлетворить требования следователей, и не раз слышны его слова — "я не помню".

Дело в том, что следователи убедили его, что именно он совершил убийство. Ему представили улики, однозначно доказывающие его вину, и постепенно он поверил в то, что действительно убил девочку, просто убийство это стерлось из его памяти. Под давлением следствия, которое, кстати, велось на иврите, который Задоров понимал с трудом, в его воображении нарисовалась картина — да, я убил и забыл.

Следственный эксперимент, который суд приводит как главное доказательство вины подсудимого, на самом деле свидетельствует о его невиновности — он абсолютно не знает деталей произошедшего, путается во всем и все время смотрит на следователей, ища намеки на то, как и что ему надо показать. Уверенный в собственной вине, Задоров пытается помочь следствию — и эта помощь приводит невиновного человека к пожизненному заключению.

Те самые дополнительные, "весом пера" доказательства его вины, оказались также свидетельствами его невиновности — выяснилось, что японский нож, найденный у Задорова при обыске, не был орудием убийства, а отпечаток обуви, по которому "однозначно" идентифицировали подсудимого, вообще не может быть опознан, как определил ведущий в этой области эксперт ФБР.

Осталось только выяснить — как же суд, перед которым имелись все эти материалы, дважды осудил Романа в убийстве?

Как судьи во главе с Ицхаком Коэном (который сейчас сам находится под следствием по делам о сексуальных и налоговых преступлениях) закрыли глаза на доказательства невиновности и видели лишь вину?

И где та самая пресловутая презумпция невиновности, об исчезновении которой давно говорят адвокаты?