Бунт Грефа: немного смысла в холодной войне
Собственно, говорил он о том, что все почтенные руководители экономики и без него знают, но боятся сказать вслух. В некотором смысле он нарушил некий странный этикет нынешней элиты, которая борется из последних сил за то, чтобы ликвидировать последствия экономической политики президента РФ и его госкапиталистического ближнего круга, но не решается сказать ни о причинах такой политики, ни о ее содержании, ни о ее последствиях.
Греф выявил корневую проблему режима – деньги. Деньги любой ценой. Вплоть до того, чтобы обложить новыми сборами малый бизнес, который, как напомнил бывший министр экономического развития, и так почти скончался.
И едва этот самый бизнес начал поднимать голову, с него решили взять продразверстку.
Только для того, чтобы купить себе, власти, безопасность и массовую лояльность, — отдать деньги человеку с ружьем и “болоту”. Не тому, что протестует на площадях, а тому, которое если и работает, то по инерции, и которому власти не дают своими выплатами упасть ниже черты бедности — иначе начальство потеряет становой хребет своего электората: почти деклассированного персонажа, которого некоторые исследователи остроумно называют “класс ниже среднего”. И еще отдать эти деньги тем, кто пострадал от санкций и теперь может получать из своего придворного положения только сверхдоходы, а не гиперсверхдоходы, как обычно.
Перераспределительные коалиции ждут помощи от бюджета — им почти нечего перераспределять. У них, как у Альхена, есть свои “сироты” — жители полуострова Крым. Все остальное население России — тоже “сироты”, но по сравнению с крымскими второго сорта. А о тех, кто живет в Сибири и на Дальнем Востоке, теперь, наверное, должны позаботиться китайцы.
Кстати, китайцев Греф тоже привел в пример. Похвалил их склонность к инновациям, их открытость, абсолютно рыночную. В этом смысле зря наши руководители думают, что разделительная линия проходит между Китаем и Россией с одной стороны и США с другой. В экономическом смысле все наоборот: Китай и США с одной стороны, Россия — с другой.
Критикуя российскую закрытость, в том числе в отношении импорта и заимствований, глава подпавшего под санкции банка набросился не на Запад, лишивший его рынка капитала, а на свое руководство. Указав тем самым, не называя напрямую, на источник бед.
И бросил в сердцах: “Нельзя нарушать законы. Законы экономики”.
В этой связи Греф вспомнил Егора Гайдара, его работу “Гибель империи” — подробнейший анализ того, как экономически деградировал и умирал Советский Союз. И, в сущности, прямо сравнил нынешнюю ситуацию с позднесоветской… Костин по-прежнему нервозно играл ручкой, Набиуллина улыбалась, Силуанов – не улыбался…
Кстати, про законы экономики Гайдар тоже писал. В другой работе, чрезвычайно поучительной, — “Экономические реформы и иерархические структуры”. Написанной как раз тогда, когда обсуждение дизайна реформ плавно переходило в поиск методов проведения срочных дефибриляционных мероприятий — в 1987-1989 годах. Там можно обнаружить такие слова, адресованные властям: “Если по объективными причинам нельзя было сразу покончить с экономической автаркией…, то действовать в соответствии с законами рынка, а не вопреки им необходимо”.
“Я не хочу стоять в очереди в старый советский Сбербанк”, — сказал Греф. Фигура речи. Можно еще раз улыбнуться. Но это и констатация того, что сегодняшняя экономическая политика повернута лицом не в будущее, а в прошлое.
Человек, чьим именем назван так и не реализованный амбициозный план второй волны реформ — “программа Грефа” 2000 года, сказал и еще об одной вещи — о том, что управленческая система достигла предела своей эффективности. Что ни делай, результата нет. Как ни заливай деньгами проблемы, они не решаются. Зато решаются некоторые частные вопросы перераспределительных коалиций, присосавшихся к госпотокам.
В словах Грефа сквозили усталость и досада.
Не то чтобы он прямо сказал, что король голый. Но намекнул на это обстоятельство.
Все остальные сделали вид, что это было выступление юмориста, а не сатирика, притом с шутками на грани фола, с такими анекдотами про Василия Иваныча. И после Грефа выступил Владимир Путин, у которого та самая управленческая самоубийственная логика снова стала поводом для оптимизма, для “концентрации ресурсов”. Ресурсов, которых нет. И мобилизационные поиски которых ведут прямиком в ту самую очередь в советский Сбербанк.
Здесь уместна цитата из упомянутой Грефом “Гибели империи”. Книга заканчивается такими словами: “В России функционирует рыночная экономика, несопоставимо более гибкая, чем социалистическая. Она способна легче адаптироваться к изменениям мировой экономической конъюнктуры. Ее логика не предполагает, что вся ответственность за изменения экономической жизни ложится на существующие власти. Но все же это не значит, что риски, связанные с утратой способности адаптироваться, ростом зависимости страны от параметров, неконтролируемых руководством страны, исчезли. Это та ситуация, в которой осторожность, трезвая оценка угроз, с которыми может столкнуться страна, — неотъемлемая часть ответственной политики”.
А Греф? Да что Греф. Погорячился. Нервы сдали — его бизнес под санкциями.
Смешно так выступил. Нормально. Аудитория смеялась… Оргвыводов, скорее всего, не будет.
Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта
