“Независимо от того, насколько осторожными мы будем, воздушные удары рано или поздно обернутся жертвами среди мирного населения. Не имея глаз и ушей на земле, мы с гораздо большей долей вероятности будем совершать трагические ошибки. Будем надеяться, что мы принесем больше добра, чем зла, но мы не можем быть полностью уверенными в этом.

Наше упорное нежелание вводить свои войска приведет к тому, что в будущем мы столкнемся с теми же самыми рисками, что и сейчас. Если мы ограничимся только лишь ударами с воздуха, это может продлить кровавый и бессмысленный конфликт или даже укрепить позиции игроков, таких же жестоких, как боевики Исламского государства.

Наше нежелание вводить свои войска в эти государства лишь укрепляет джихадистскую легенду о том, что мы — это высокомерное, но при этом трусливое государство, готовое забрасывать бомбами с безопасного расстояния, но не желающее рисковать жизнями своих солдат.

И каждый раз, когда мы укрепляем эту легенду, мы даем очередной мощный импульс джихадистским вербовщикам.

В течение 10 лет мы считали удары беспилотников главным инструментом борьбы с терроризмом. Однако уничтожив несколько тысяч подозреваемых в террористической деятельности, мы вряд ли можем с уверенностью сказать, что наша жизнь стала безопаснее. Глобальное движение джихадистов, очевидно, набирает обороты.

Нельзя менять безопасность наших детей завтра на безопасность наших военнослужащих сегодня. Если следовать формуле “не будет никакого наземного присутствия”, то это значит, что мы будем сражаться в войне полумер — в войне, которая не поможет нам достичь своих целей и которая может повысить уровень угрозы в долгосрочной перспективе…”

Это цитаты из статьи (в The Washington Post) Розы Брукс, профессора права в университете Джорджтауна, которая работала в Пентагоне с 2009 по 2011 год.

Пишет она о военной концепции США (в частности – Обамы) в войнах с международным терроризмом.

Намек понятен?

Оригинал публикации

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта