Биньямин Нетаниягу: Здравствуйте.

Анна Райва: Я бы хотела начать с поздравлений по поводу завершения операции "Несокрушимая скала", но не кажется ли вам, что поводов для подравлений нет, и не может ли случиться, что уже через месяц прекращение огня снова сорвется, и мы окажемся втянутыми в настоящую войну на истощение?

Биньямин Нетаниягу: Надеюсь, что все позади. Мы в настоящий момент заручились прекращением огня на неопределенный срок без предварительных условий. Мы настаивали на этом постоянно, и, наконец, ХАМАС пошел на попятный и принял наше требование.

Будет ли это соблюдаться? Мы готовы к любому сценарию. Если ХАМАС снова нарушит прекращение огня, они ощутят на себе всю мощь наших ударов. Мы ни в коем случае не смиримся с так называемыми разовыми обстрелами. Они знают, что в ответ на их разовую стрельбу они получат шквал огня. Мы это только что доказали. Им придется это учесть, и я не советовал бы им снова задирать нас. Но мы готовы к любому сценарию.

Анна Райва: Вы очень чувствительны к настроениям общества, и теперь, после прекращения огня, мы видим, что ваша популярность пошла на спад. Людей можно понять, они провели два месяца в убежищах, десятки погибших, сотни раненых. Как вы намерены объяснять людям, что мы победили ХАМАС и не проиграли эту войну?

Биньямин Нетаниягу: Прежде всего, я не веду войну, эту операцию, и то, что может за ней последовать, да и она сама еще, может быть, не закончилась... я не руководствуюсь флюгером опросов. Я действую, исходя из того, что, по моему мнению, необходимо для обеспечения безопасности граждан страны.

Я действую ответственно, решительно, взвешенно и, в немалой степени, наступательно. Что бы ни говорили критики, я делаю то, что нужно. Мы задались конкретной целью: вернуть гражданам страны тишину на продолжительный срок, нанося сокрушительные удары ХАМАСу и прочим террористическим группировкам в Газе.

Это мы и сделали. Мы взяли компас и указали точную цель. ХАМАС прекрасно знает, какие удары ему нанесены. Тысяча убитых террористов, включая его видных полевых командиров, включая террористические командные пункты, включая его ракетные арсеналы, которые мы нейтрализовали, а они ведь готовили массовое смертоубийство израильских граждан...

Мы и это нейтрализовали. Все их попытки устроить показательные теракты с воздуха, с моря и на суше были нами предотвращены. Мы нанесли удары по сотням их командных пунктов, по складам боеприпасов, по производственным мощностям. ХАМАС прекрасно знает, что он разгромлен, и поэтому они отказались от всех своих требований. Они требовали морской порт — и не получили. Требовали аэропорт — и не получили.

Они не получили требуемых ими зарплат, не заполучили освобождения заключенных, которых мы отпустили в рамки сделки Шалита и снова арестовали после убийства троих наших ребят... Все эти требования... Они требовали посредничества Катара — и не получили. Требовали посредничества Турции — и не получили.

По сути, они отказались от всех своих требований, и мы вернули его к отправной точке, на которой настаивали изначально: прекращение огня без ограничения по времени и без предварительных условий. К этому все и пришло. Любой здравомыслящий человек понимает, что ХАМАСу нанесен сокрушительный удар. Я бы сказал, самый мощный военный удар со времени его создания. Но мы готовы к любому развитию событий.

Анна Райва: Что ж, жизнь продолжается, и мы сегодня слышали министра юстиции Ципи Ливни, сказавшую, что без переговорного процесса мы ставим под удар безопасность Израиля. Согласны ли вы с этим, готовы ли возобновить переговоры с Абу-Мазеном, и может ли он быть партнером, учитывая его сотрудничество с ХАМАСом?

Биньямин Нетаниягу: Я готов вести переговоры и заключить мир с каждым, кто хочет мира. Но каждый, желающий моего уничтожения, партнером по мирным переговорам быть не может. ХАМАС явно стремится к нашему уничтожению, и потому я не веду с ним мирных переговоров. Мы боремся с ним, нанесли ему сокрушительные удары, а Абу-Мазену надо решить, хочет он идти путем ХАМАСа или путем мира. Совмещать эти две вещи невозможно.

Кстати, мы только что раскрыли заговор ХАМАСа с целью устроить переворот и свергнуть Абу-Мазена и палестинскую администрацию в Иудее и Самарии.

Эти вещи говорят сами за себя. Мы готовы вести мирные переговоры с теми, кто хотят мира, а с теми, кто хочет нашей гибели, мы будем вести войну на уничтожение. Так мы поступали и будем поступать впредь.

Анна Райва: Поговорим о внутренней политике. В вашей партии, "Ликуде", поговаривают, что вы намерены ускорить проведение праймериз. Значит ли это, что и нам всем стоит готовиться к досрочным выборам в Кнессет?

Биньямин Нетаниягу: Я вообще не занимался внутренней политикой, возможно, в отличие от других... В ходе этой операции. Не занимаюсь я этим и сейчас. Думаю, проведение досрочных выборов сейчас будет ошибкой. Народу Израиля предстоит решать очень серьезные проблемы. У нас ведь теперь "Аль-Каида" под боком. "Аль-Каида" у границы на Голанах.

Есть ИГИЛ, приближающийся к нам, движущийся в сторону Иордании и Ливана... В Ливан они уже проникли. Есть "Хизбалла" в Ливане, а они не слабее ХАМАСа, и их поддерживает Иран, есть сам Иран.

Проблем предостаточно. Я решил прежде всего разобраться с этой проблемой в ходе данной операции, оставляя для нас свободу маневра... Нельзя было погрязнуть в Газе, сосредоточив там все наши силы, нам нужна свобода маневра с учетом всех этих угроз.

И последнее, что нам сейчас нужно — это выборы, когда мы противостоим всему этому кольцу угроз... Кстати, это предоставляет нам и новые возможности, потому что ряд стран в регионе начали, в свете этих угроз, считать Израиль не врагом, а партнером.

Анна Райва: Раз досрочные выборы на повестке дня не стоят, так может быть, нас ожидают перемены в коалиции? Ведь во время операции председатель оппозиции Ицхак Герцог высказывался о вас в уважительном тоне. При этом мы слышали достаточно резкую критику в ваш адрес как раз со стороны коалиции. Так может быть, вы планируете смену состава коалиции?

Биньямин Нетаниягу: Я не желаю перемен, но я хотел бы, чтоб были извлечены уроки. Один из таких уроков — правительство должно вести себя ответственно. Есть коллективная ответственность всех членов правительства за принятые решения.

На заседаниях правительства и кабинета можно говорить что угодно, но когда решение принято, его должны поддерживать все, уж точно в ходе боевых действий. Главное решение, которое я принял, сводилось к тому, что мы будем бить по ХАМАСу, чтоб прекратить огонь.

Я принял очень важное решение, основываясь на многих беседах, которые мне доводилось вести, в том числе и с моим покойным братом Йони. Тогда я был молодым офицером в нашей с ним части — спецназе Генштаба. А он уже был офицером с немалым боевым опытом. И он сказал мне: "Знаешь, Биби, в чем разница между плохим и хорошим командиром? Выполнить задачу могут оба. Но плохой командир положит множество солдат, а хороший сделает дело с минимумом потерь". Я решил достичь размалывания ХАМАСа с минимумом потерь.

Мы вошли в Газу по необходимости, нам надо было уничтожить туннели. Это делало сухопутную фазу неизбежной. Как только мы сделали эту работу, то вывели наших людей оттуда и начали бить ХАМАС с воздуха, чтоб он не мог похищать и убивать наших солдат. Я очень болезненно переживаю гибель каждого нашего воина, мне больно за каждого солдата и мирного жителя.

Поэтому я решил бить по ним с воздуха до тех пор, пока они не откажутся от всех своих требований и примут прекращение огня, на котором мы настаивали изначально. Так и вышло. И я считаю себя правым. Я знаю, что критики много, но я вел себя ответственно. Мы с министром обороны и начальником Генштаба действовали рука об руку ради достижения общей цели — обеспечения безопасности граждан Израиля при минимуме потерь. Это мы делали и будем делать впредь.

Анна Райва: Спасибо, господин премьер-министр.

Биньямин Нетаниягу: Спасибо вам.