Пять причин для беспокойства
В 2013 году авторитетный стратег Ричард Беттс писал в журнале Foreign Affairs, что "сдерживание уже не то, что прежде". Томпсон заходит еще дальше: "Я опасаюсь, что в значительном количестве случаев сдерживание — это иллюзия: мы никогда не узнаем наверняка, что ощущают и задумывают наши противники, так что основа нашей безопасности в современном мире под большим вопросом".
По мнению автора колонки, за вопросом "Что, если сдерживание больше не работает?" должен следовать еще один вопрос: "Что, если оно никогда не работало?"
В этой связи он предлагает пять причин, подрывающих значимость сдерживания в стратегии США.
Первая причина — уменьшение числа рационально действующих противников. При разработке теории сдерживания стратеги исходили из того, что противники будут действовать рационально. "Другого выбора не было: никто не может смоделировать патологическое безумие, — пишет автор. — Однако некоторые из беспокоящих нас потенциальных агрессоров, вроде ИГИЛ и Ким Чем Ына, похоже, не отвечают западным стандартам разумного поведения. Возможно, в рамках своей системы взглядов они вполне рациональны, но в рамках нашей — нет".
"Напряжение военного времени меняет мыслительный процесс даже самых что ни на есть западных, предположительно здравомыслящих лидеров вроде Владимира Путина, — отмечает Томпсон. — Сдерживание может подействовать на иррациональных противников, но не по тем соображениям, которые мы можем с уверенностью предсказать или смоделировать".
Вторая причина заключается в том, что "сдерживание требует информации, которой у нас часто нет". В плане предвосхищения угроз послужной список американского разведсообщества оставляет желать лучшего: "Начиная с Перл-Харбора, нападения Северной Кореи на Южную, Карибского кризиса и наступления Тет (широкомасштабного наступления коммунистических сил во время войны во Вьетнаме в 1968 году. — Прим. ред.) и заканчивая вторжением Ирака в Кувейт и терактами 11 сентября, разведслужбы всегда играли в догонялки".
"Если вы не можете предсказать, когда одна страна нападет на другую, какова вероятность того, что вы обладаете тончайшим пониманием ее образа мыслей, необходимым для предотвращения нежелательных действий?" — интересуется автор.
В-третьих, неуловимым противникам трудно угрожать. Смысл сдерживания — в страхе перед ответным ударом. Однако у многих сегодняшних врагов США нет "фиксированного адреса". Это касается не только террористов, но и хакеров, а также людей, торгующих технологиями для создания ОМП.
В-четвертых, "мы не поймем, что сдерживание работает, до тех пор, пока оно не даст сбой". "Великий философ науки Карл Поппер утверждал, что научные теории не могут быть доказаны, только опровергнуты. То же самое и со сдерживанием. Это психологическое явление, которое зависит от того, как наши враги воспринимают и обрабатывают информацию. Пока мы не научимся читать их мысли, мы не узнаем, что "сдержали" их", — говорится в статье.
"Эффективное сдерживание требует больше решимости, чем демонстрирует Вашингтон", — вот пятая из предлагаемых Томпсоном причин. США гарантируют безопасность целого ряда стран, однако надежность этих гарантий определяется не только военными возможностями, но и видимой готовностью их исполнить. Тем временем международная пресса полна статей о "робости" администрации Обамы. "Продолжение сдерживания в то время, как весь мир подозревает вас в нежелании действовать, звучит как "Миссия невыполнима", — иронизирует автор.
Действующая стратегия США слишком сильно завязана на сдерживании, которое стало оправданием для бездействия. "Вместо того чтобы ждать следующего провала сдерживания, — а он неминуем, — Вашингтону следует более конкретно подумать о том, как защитить страну от грозящих ей военных опасностей", — призывает Томпсон.
Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта
