Дмитрий Дубов: В среду мы с вами уже беседовали в этой студии и обсуждали различные аспекты дипломатического противостояния, которое ведет Израиль, поскольку в ходе любой антитеррористической операции противостояние ведется и на дипломатическом фронте. Буквально через час после того, как мы с вами побеседовали, Верховный комиссар по правам человека ООН Нави Пиллэй заявила, что, возможно, будут расследоваться подозрения в совершении Израилем военных преступлений. Мы к этому еще вернемся. Я хотел бы услышать вашу реакцию на то, что Пиллэй фактически уравняла ХАМАС и Израиль.

Яков Ливне: Думаю, это лишний раз указывает на тот факт, что так называемый Совет по правам человека, наверное, как сказал министр иностранных дел Авигдор Либерман…

Дмитрий Дубов: — …совет по правам террористов.

Яков Ливне: Во всяком случае, решения этого Совета никак не соответствуют действительности. Упомянуть Израиль и террористическую организацию ХАМАС в том же предложении, видя то, что происходит в Газе и как себя ведут террористы ХАМАСа — это лицемерие. Это никак не добавляет ООН доверия и возможности влиять на ситуацию. Если посмотреть на те страны, которые заседают в этом Совете, будь то Иран, Сирия и так далее, — видишь, что эти страны известны четким "соблюдением" прав человека. Конечно, это циничное решение, которое с реальной ситуацией не имеет ничего общего.

Дмитрий Дубов: Задам вам простой и наивный вопрос: а есть ли смысл сотрудничать с Советом по правам человека ООН, который откровенно наплевал на нашу страну, поскольку по количеству антиизраильских резолюций именно этот Совет лидирует, он рекордсмен. Главными проводниками этих резолюций являются страны, в которых совершаются чудовищные преступления против детей, против женщин, но мир закрывает на эти страны глаза. Есть ли смысл Израилю вообще находиться в этом Совете?

Яков Ливне: Это очень хороший вопрос. Израиль, как и любая другая страна — это не отдельный остров. Мы являемся частью международного сообщества, в котором есть очень разные голоса. Например, на этой же неделе было принято решение министров иностранных дел Евросоюза, но с другой направленностью. Министры ЕС в принципе приняли израильскую позицию. И вообще, если мы посмотрим, как на сегодняшний день в Западной Европе, в Соединенных Штатах и в русскоязычном пространстве говорят о военной операции — это делается с намного большим пониманием, чем раньше. Публикации СМИ Запада намного более сбалансированы. Конечно, в прессе звучит критика в адрес Израиля, но не меньше, а может, даже больше критики звучит в адрес ХАМАСа. Сегодня в мире гораздо лучше понимают, что ХАМАС — это террористическая организация, которая ведет себя самым циничным, самым жестоким образом. Из-за этого, думаю, у Израиля на дипломатической арене намного больше возможностей, чем это было раньше. И армии, и у правительства Израиля намного больше свободы действий, чем раньше. В большой степени это достигнуто благодаря израильской дипломатии. Министр иностранных дел, премьер-министр очень тяжело, очень серьезно, очень профессионально работали в МИД для достижения этой цели. И сейчас, когда узкий кабинет принимает решения, на международной арене мы стоим на очень хорошей базе, чего раньше не было.

Дмитрий Дубов: Вы упомянули Евросоюз и тот факт, что в мире есть понимание операции. Я соглашусь с вами, что на сей раз Европа, которая первой обвиняла нас и требовала немедленного прекращения огня, действительно выступает с нами одним фронтом, хотя, мне кажется, кредит их доверия не безграничен. Однако не ЕС расследует так называемые "военные преступления Израиля в секторе Газа", а Совет ООН по правам человека. Он может создать комиссию, из-за которой у нас будет очень много неприятностей, как это было в случае в Голдстоуном.

Яков Ливне: Не знаю, будет ли создана такая комиссия и в какую сторону она попытается пойти, но если смотреть на реальную ситуацию, то Израиль и Армия обороны Израиля действуют настолько гуманно, насколько это вообще возможно в такой ситуации. Думаю, объяснить это нужно тем, кто готов вести с Израилем диалог, — а таких стран в мире сегодня очень много. Важные страны мира ведут с нами диалог, их лидеры понимают реальную ситуацию.