Вы в курсе, что настоящее заикание не способен изобразить ни один, даже самый лучший актер? У Колина Ферта в великолепном фильме «Король говорит» получилось очень правдоподобно, но... Впрочем, оставим актерскую игру. Важно то, какие страдания на протяжении всей жизни испытывает заика. Первый выученный на зубок стишок и далее позор перед всем классом; насмешки друзей: дети в коллективе всегда злые; далее – миллионы заминок-запинок и неловких ситуаций, когда ты не можешь сразу выговорить нужные слова; завязать романтическое знакомство с лицами противоположного пола – это отдельная история; и, наконец, невозможность – физическая неспособность при всех прочих данных – профессионально заниматься многими вещами. Чаще всего теми, которым хочется посвятить жизнь больше всего. Например, настоящей тележурналистике. Словом, сомнительное приобретение это заикание. Еще более страшно, когда внезапно начинает заикаться ранее здоровый ребенок.

Этот текст написан через несколько часов после того, как стало известно, что Израиль и ХАМАС заключили перемирие. Опять. Через полтора года после последнего конфликта на юге и после очередных клятвенных заверений, что осиное гнездо должно быть уничтожено. Я не знаю, что принесет завтрашний (сегодняшний) день. Однако сейчас, с ночного реховотского балкона ситуация мне видится именно так.

... Мы с женой выбрали для жизни именно эту страну. И не жалеем нисколько! Точнее, это страна выбрала нас – познакомились мы студентами в Иерусалиме. Через два года у нас родилась дочка, и вот сейчас ей два годика и почти девять месяцев. Очередную «азаку», эту похожую по тональности на старую бормашину сирену, мы застали в подземном продуваемом гараже. Дочка очень любит убегать вперед и вызывать лифт. И тут она – нудный и страшный вой на одной ноте. Скрывшийся за углом ребенок мухой прилетел к отцу, уткнулся в ногу, подтянулся на одной руке и стал дрожать, обхватывая шею. «Не бойся, - говорю, - сейчас все пройдет, ты же с папой!» Обьяснять я ничего не стал. Маленькая еще. Поднялись быстро наверх, а там жена плачет. И тут вторая тревога. Ну и мы в комнату-бомбоубежище все вместе... Эти две плачут, я сижу – только о сигарете думаю. И злоба бессильная меня накрывает. Не удивляйтесь, если слово «злоба» вам встретится в этом тексте еще не раз.

... Cын моей коллеги, дивный и очень развитый мальчик, в два года и один месяц выучил слово «бомбоубежище». В эти дни он вместе с мамой ходит к нам на работу. О детском саде, понятно, и речи быть не может. И вот когда он с восторгом глядя на большой грузовик с прицепом, который медленно разворачивается перед воротами «Девятки», шепчет: «И узовик, и пицеп», - а потом с серьезным видом заявляет, мол, «мама, утро, было «омбабеище» (бомбоубежище), меня накрывает приступ злобы. Бессильной. Во время сирен мальчишка, понятно, пугается и плачет...

... В Ашдоде вчера дежурил Боря Штерн, блестящий журналист, отец троих детей. Он всегда пытается сделать свои репортажи небанальными. Так вышло и на сей раз. Он рассказал в прямом эфире свою историю. Перед тем, как ехать на эфирную вахту, к Боре подошел его старший сын, ученик самых младших классов, и спросил, почему ОНИ пускают по нам ракеты. Боря, вроде, как мог, объяснил ребенку ситуацию. Рассказал про наших солдат, про то, что у них тоже есть мамы и папы, что это они нас охраняют, а также про батарею «Железный купол», которая нас – всех-всех! – защищает. Сынок сел и нарисовал картину. Израильские солдату в зеленой форме, ракеты «Купола» летят ввысь и сбивают вражеские «касамы». И все хорошо, родная страна спит спокойно. По-моему, что-то подобное я рисовал в детстве. На том рисунке тоже были солдатики в зеленой форме и батареи залпового огня – «Катюши». На касках у человечков были красные звезды. Рисунок своего сына Боря Штерн показал вместе с рисунком в прямом эфире. Я смотрел и с трудом сдерживался. Ну и злоба, конечно...

Если хотите, вот вам банальность: я хочу, чтобы слезы наших детей были отомщены. Я скажу более того (налетай, либералы!): сегодня меня совершенно не интересуют слезы детей в Газе. Я считаю это нормальным. Положение палестинских детей я готов начать обсуждать ровно в тот момент, когда их родители своими руками скинут, осудят и приведут в исполнение самый жесткий приговор в отношении тех, кто заставляет детей Газы страдать и вырастать такими, какими они вырастают. И чтобы больше никогда ни одна ржавая труба с тротилом не упала рядом с детским садом израильских детей (заметьте, не еврейских - израильских). Вот когда во всех этих цехах «аль-кассамов» начнут собирать тракторы, чтобы вспахать заброшенные еврейские грядки, где росли лучшие в мире помидоры «черри», вот тогда я буду готов. Пока – морально не дорос. Злоба меня накрывает...

Блог – жанр очень личный. И своя рубашка завсегда ближе к телу. Поэтому в этом эмоциональном тексте отражена лишь мизерная часть тех переживаний, которые пришлось пережить мне и моим девочкам за последние семь дней. И у каждой израильской семьи – своя история этой – ухххх! – «Несокрушимой скалы». Но я точно знаю одно: если хоть один малыш в результате этих обстрелов стал заикой – это наши жертвы. Поверьте, я знаю, о чем я говорю. Не заикающемуся человеку никогда не понять всю тяжесть участи, которая выпадала на долю заики. Государство теперь просто обязано лечить этих детей от нервных расстройств до полного выздоровления. Доказательства – в репортаже моего коллеги Сергея Гранкина – о психологическом здоровье наших малышей.

Поэтому лично я против этой подростковой мастурбации! Неоднократно незавершенный акт может привести к тяжелым проблемам со здоровьем. А тут вся страна, простите, уже который год не может дойти до единственно возможного финала этого нелепого кувыркания. Операцию, пусть даже не со столь звучным названием, надо довести хоть до какого-то финала. Судя по моему личному Фейсбуку, так думает большинство израильтян. Атмосфера, согласитесь, крайне нервная. Вылечишься тут от заикания...
Все вышесказанное – лишь несколько личных историй последних дней. А сколько их у еще? Да-да, а у вас лично?! То-то и оно...