Набор моральных хромосом
Мы сравниваем себя с соседями, отмечаем с удовлетворением собственное моральное превосходство и снова сладко засыпаем на усохших лаврах. Лишь экстраординарные события, вроде вакханалии ненависти, последовавшей за гибелью троих израильских подростков, способны пробудить общество от этой спячки и заставить посмотреть на себя в зеркало.
При всей трагичности события, послужившего триггером, оно принципиально не отличается от многих ужасных преступлений, совершенных террористами в прошлом и не вызвавших подобной реакции. А дальше возвращаемся к первому предложению этой статьи. Правительство стояло перед выбором: разрядить атмосферу или накалить. По военным и политическим соображениям был избран второй вариант. Воинственная риторика, через которую красной нитью проходила мысль о мести (не о возмездии для виновных, а именно о мести), сделала свое дело и всколыхнула захлестнувшую Израиль мутную волну. Сказалось отсутствие нескольких очень важных аксиом.
Одна из них гласит, что коллективного наказания быть не должно. Ни при каких обстоятельствах. В крайнем случае можно наказывать государство, являющееся юридическим лицом (например, посредством санкций), но нельзя напрямую наказывать одних людей за преступление, совершенное другими. Мысль о коллективной вине и о коллективном же наказании лежит в основе неисчислимых преступлений, совершенных множеством режимов и отдельных людей. Когда депутат Кнессета Аелет Шакед цитирует утверждение, согласно которому мы воюем "с палестинским народом", она идет по стопам организаторов всех случаев геноцида в истории человечества.
Аксиома о недопустимости коллективного наказания накрепко впечаталась в сознание западного человека. Ему такое просто не придет в голову. Брать заложников? Наказывать за мыслепреступление? Невозможно! К сожалению, израильтян с детства учат прямо противоположному. Наш национальный нарратив базируется на оправдании исхода (во многих случаях — изгнания) палестинских беженцев в 1948 году, последовавшего за этим лишения их права на возвращение и экспроприации их имущества. Вам, как и мне знакомы стандартные аргументы: "Они желали нашей смерти, они последовали рекомендации арабских правительств, ИХ армии воевали против нас".
Согласитесь, в этом списке нет криминальных деяний. Женевская конвенция не ставит защиту гражданского населения в зависимость от его взглядов. Однако это наше извращенное, варварское видение, эту логику, недоступную и противную любому нормальному западному человеку, у нас насаждают в школах. Через сохнутовские методички она проникла в русскоязычную прессу и отравила мозги множеству репатриантов. Наше общество больно этой "стыдной болезнью", и она далеко не впервые дает о себе знать вполне реальными симптомами.
Много лет Израиль использовал практику разрушения домов террористов. Что это, если не откровенное коллективное наказание, да еще и с расистским душком? Разрушают дома только убийц евреев, но не убийц-евреев, даже если они тоже террористы. Некоторое время назад эту практику забросили и вот теперь, на глазах у всего мира, возобновили.
Хочу заострить на этом внимание: мы все же не приемлем коллективное наказание для тех, кого считаем полноценными людьми, то есть евреев. Оно у нас зарезервировано только для арабов.
Арабы — не отдельные личности, исповедующие различные взгляды и наделенные равными с остальными людьми правами, арабы — это всегда "они", некая масса, якобы обладающая общим сознанием, общим мнением, общими намерениями (растерзать нас на куски и сбросить в море или же в обратном порядке). Такой подход делает мысль о коллективном наказании абсолютно приемлемой.
Один толчок — и эта лелеемая в "Фейсбуке", на кухнях, на рынках, в синагогах мысль вырывается на волю и обретает формы, ужасающие нас самих. Те правые, которые называют себя вменяемыми, стремятся всячески дистанцироваться от "радикалов", не понимая, что разделяют их восприятие арабов как единой враждебной нам массы, и что если бы не это восприятие, пятнадцатилетний арабский подросток был бы жив.
