Когда Степа приехал через неделю после нас, я хотел ему снять отдельный номер. Он сказал: "Нет, я буду с вами, как в детстве отдыхали". Поставили ему раскладушку.

Последний раз мы так жили втроем в одной комнатке, которую снимали недалеко от моря в Коктебеле. Тысячу лет назад. Удобства во дворе. Но кто тогда об этом переживал? Солнце, море, Коктебель. Вся жизнь впереди.

Нам было хорошо. Мы были небогаты и даже кучу продуктов — сыр, колбасу и курицу, которая протухла в пути — привезли с собой.

Мы гуляли по обрывистым берегам, поднимались на могилу Волошина, пробирались в драгоценные бухточки Карадага. Купались в холодном море. Мы с Настей пили местное вино-кисляк. И чай с чабрецом. Нам было хорошо. Сейчас я понимаю, что это и было счастье.

Спустя много лет мы уже могли позволить себе снять целую гостиницу, взять напрокат мерседес и прокатиться в Иерусалим, на Мертвое море, обедать в лучших ресторанах, но жили втроем в одном номере, как в тогда в Коктебеле, хоть и балкон нашего номера сам был размером с Коктебель.

И это тоже было счастье, хотя это был наш последний отпуск втроем и мы, все трое, знали, что Настя умирает.

По вечерам мы часто лежали все вместе в огромной постели, где Степа и я согревали Настю как могли — своей любовью. Прислушивались к ее прерывистому дыханию и были счастливы, что она прожила еще день. С нами.

За окном солнце садилось в море, как в Коктебеле...

Потом Настя умерла.

Девочка моя, мальчик мой.

Когда теперь встретимся все вместе?

Разве что в Коктебеле.

Оригинал публикации

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта