Военные хроники. День второй
Дальше по плану — попытаться добраться до ближайших к Славянску блокпостов. Дороги блокированы. Украинская армия организовывает конвой. Два БТР-80, головной и замыкающий, и УАЗик с ДШК на станине посередине.
Прыгаем на броню первого БТРа. Начинает хлестать дождь. В бронетранспортере — полный боевой расчет. Пытаюсь спросить у командира машины имя. Он отмахивается: зачем тебе? Выезжаем. До Славянска километров тридцать — но БТР ощеривается стволами сразу при выезде на основную трассу.
Пункт назначения: восьмой блокпост. Солдаты говорят: выезжали до сих пор дважды и дважды попадали под обстрел. По обе стороны дороги — зеленка. Зеленка — это густой подлесок, в метре-двух за кустами уже ничего не видно. Колонна — на участках, где зеленка особенно густая — развивает скорость километров до 80-90... Опасаются обстрелов из подлеска. Стрелок-наводчик постоянно вращает башню — проверяет зоны огня.... Удовольствие сидеть на броне в дождь при такой скорости — ниже среднего.
Первый блокпост — БЗС — проезжаем быстро. Успеваем только заметить темно-синюю форму военных. А вот уже и восьмерка. Славянск в двух километрах.
Восьмерка расположена в низинке — камыши через пойму подходят совсем близко. Военные рассказывают, что каждую ночь ополченцы из города предпринимают пару-тройку атак. Под прикрытием камышей подходят метров на 50-100 и начинается обстрел из подствольных гранатометов.
Здесь есть 120 миллиметровый миномет, но солдаты говорят, что в сторону города им запрещено стрелять. При боестолкновениях пользуются гранатометами и калашами. Изрытый ямами-воронками асфальт на блокпосту усыпан гильзами различного калибра. Один из солдат ведет нас к безымянной могиле. Говорит — могила ополченца. Погиб в одном из недавних боев. Долго никто не приходил за телом — вот и похоронили прямо здесь. Надгробный крест соорудили из досок.
За пределы блока — в поле, сказали, что ходить опасно. Могут быть растяжки. Периодически по зеленке одиночными стреляет снайпер. Скорее для острастки — зеленка здесь такая же непроглядная. Потом по камышам и низинке начинает работать ПГС-17. Скорострельный гранатомет. Стреляют даже не по цели — а по зарослям. На всякий случай.
Старшина-десантник слышит, что мы из Израиля, говорит — нужна помощь. Говорит, у них во взводе парня осколком в голову приложило. Местные врачи не справляются. Отравили раненого в Киев — там тоже помочь не могут. Нужна сложная нейрохирургическая операция, чтобы извлечь осколок. Старшина от имени солдат просит как-нибудь отправить парня в Израиль... У вас же там, говорит, медицина хорошая. А еще говорит, что и так пытаются деньги на лечение всей бригадой собирать... Просит на полном серьезе...
К блоку подъезжает автомобиль. Мужчина из Краматорска. На вопрос, что происходит в городе — не отвечает. Говорит, поговорим в мирное время. А сейчас...
Где-то через час колонна идет обратно. Доходим до БЗС — командир машины резко останавливается. Кричит нам вылезать из брони. Он возвращается на восьмерку. Там пошла "обратка" — ополченцы начали работать по блоку. На БЗС бойцы в синем уже на боевых позициях. На рукавах шевроны "Беркут". Тот самый, который якобы расформирован. То есть официально подразделения "Беркут" уже давно нет — а по факту вот они. Кричат всем пригнуться — из зеленки стреляли и здесь. Еще просят не снимать лица: жены и родители у многих не знают, где они. Такие просьбы всегда выполняются.
Чуть дальше Газель-хлебовозка с пробитыми колесами. Лицом в землю лежит, видимо, водитель.... Как оказалось, с обстрелом блокпоста это не связано. Газелька просто не остановилась на знак "Стоп" и почти прорвала блокпост. Вот "Беркута" по шинам и зарядили. Водитель жив, ни царапины. Но лицом в землю.
Наш БТР возвращается — подобрать нас. Старшой хмыкает: пока приехали — все уже в норме... Уже на конечной точке маршрута узнаем, что ездили на блокпост с десантниками из 95-й бригады. "Я — Виталик", — говорит старшой БТРа. Машет рукой. Уезжает.
К вечеру возвращаемся в Святогорск. Местные санатории заняты жителями Славянска и Краматорска. Никто не соглашается говорить на камеру. В частных беседах мнения разные. Кто-то говорит, что в Славянске беспредел, что ополченцы занимают школы, обустраивают боевые позиции у жилых домов и конфискуют частные машины.
И что если сначала местные жители поверили в идею "воссоединения с Россией", то сейчас растет разочарование. Разочарованы и в том, что Россия не помогает, и что ополченцы бесчинствуют. Другие говорят, что ополченцы к местным относятся нормально. Ну да, забирают машины — а на чем ездить в военное время? Говорят еще, что поддерживают ополчение, поскольку те как бы миротворцы и защищают от украинской армии. На вопрос, почему же тогда уехали из города на территорию, контролируемую военными, отвечают, что в городе все-таки тяжело. И обстрелы — и те же ополченцы. Самые жаркие споры возникают по поводу обстрелов центра города.
Поговорил с семьей, в доме которой разорвался снаряд сегодня утром. Утверждают, что украинская армия целенаправленно стреляет по центру города. В штабе АТО клянутся и божатся, что по центру огонь не ведут именно из-за мирного населения. Добавляют, что даже миномет "Нона", который ополченцы перевозили по городу, уничтожили только в промзоне у заводов.
Многие местные жители — этнические русские — действительно считают, что с Киевом им не по пути, что много лет здесь шла насильственная украинизация, и что западная Украина ненавидит восточную. Говорят, что востоку Украины никогда уже не быть с ее западом именно поэтому. Как, говорят, жить в "Единой Украине" после того, как брат стреляет в брата? Но и другой альтернативы не предлагают. Надеются на Россию — по крымскому сценарию, но по-настоящему не верят. Один из самых страшных услышанных диагнозов ситуации — восток Украины превращается в Балканы девяностых. И даже те, кто поддерживает ополченцев, боятся долгой партизанской войны всех против всех...
• Военные хроники. День первый
Фото: Игорь Горелик
