Геннадий Кернес: Добрый день, чувствую себя хорошо, главное, что я могу с вами общаться, вы простите меня за внешний вид. Я все еще пока на больничной койке, но состояние у меня удовлетворительное.

Евгений Сова: А что говорят доктора?

Геннадий Кернес: Доктора говорят, что я уже был там одной ногой. Но главное, что израильские доктора и на Украине, в том числе, сделали все возможное, чтобы меня спасти.

Евгений Сова: Я так понимаю, что вы уже здесь в больничной палате вернулись к работе? Не рановато ли, особенно после такого ранения?

Геннадий Кернес: Жизнь у нас одна. Понятно, что я теперь как никто другой знаю цену жизни, но у меня есть ответственность перед харьковчанами, тем более, что я способен, пусть и на расстоянии. Сегодня есть средства коммуникации, поэтому я могу управлять городом, а как — это оценку дадут харьковчане.

Евгений Сова: Кто покушался на вашу жизнь?

Геннадий Кернес: Это интереснейший вопрос. Для меня это не просто загадка. Я могу констатировать первое — то, что сейчас происходит на Украине с учетом неэффективного использования правоохранительных органов. Потому что нельзя сейчас обеспечить безопасность граждан. Я не говорю про себя. Оружия сейчас много на территории Украины, находится оно в разных руках. Кто и как стрелял — я не могу сказать. Но я думал, когда падал, я этот момент помню, что по мне стрельнули сзади, а оказывается — стреляли по ходу движения. Последнее время есть в интернете скриншоты взломанных ящиков министра внутренних дел Авакова. Когда читаешь это, наводит на разные мысли. Есть другие данные, которые, когда анализируешь, наводят на мысли. Но это должно наводить на мысль следователей, а насколько мне известно, этим делом никто не занимается. Так просто складируют бумажки.

Евгений Сова: А почему?

Геннадий Кернес: А потому, что сейчас другие задачи. Но и эти другие задачи не должны мешать создавать безопасность людей на той или иной территории. Когда я на это смотрю, мне становится страшно. Не за себя, я свои страхи пережил. Мне страшно за людей, которые переживают за свой город, за свою работу. А у нас сейчас такая ситуация — если у тебя оружие в руках, то ты прав. Это неправильно.

Евгений Сова: Скажите, когда началась такая сложная ситуация, вы не задумывались, что вас могут убить?

Геннадий Кернес: Я не исключал такого варианта, но я всегда говорил, что уезжать никуда не собираюсь. Я за то, чтобы Украина была единой, а за то, чтобы Харьков был в составе Украины. И у нас сегодня более-менее спокойно. Мы второй город по величине в Украине, у нас 300 тысяч молодежи. У нас родились три нобелевских лауреата. У нас большой мегаполис, 1,5 миллиона граждан. Если я могу участвовать в процессе строительства региона — я буду это делать.

Евгений Сова: Сегодня главная задача для Харькова — избежать того, что мы видим в Краматорске, Луганске, Мариуполе.

Геннадий Кернес: Конечно.

Евгений Сова: А как это сделать?

Геннадий Кернес: Как это сделать? Есть действующее законодательство. Мы должны проводить разъяснительную работу на месте. Я такую работу проводил, встречался и с теми, кто "за" и "против" референдума. Я старался им объяснить, что нужен закон, а такой у нас отсутствует. Поэтому для меня важно, чтобы я как можно быстрее вернулся в контакт с людьми и быстрее опять динамично начал работать.

Евгений Сова: В последние дни мы слышим от людей, которые, видимо, не могут забыть вам ваши слова про единую Украину, что вы якобы сбежали в Израиль, что никакого ранения не было. Обидно?

Геннадий Кернес: Вы знаете, когда пророссийские СМИ берут у меня интервью, они хотят написать, что они хотят, а мне важно сказать, что я хочу. Я не буду давать оценку политикам с черными глазами и с черными мыслями, пусть им оценку даст жизнь. Для меня очень важно, чтобы мы оставались патриотами своей страны, нашего родного Харькова. Я харьковчанин, ко мне сюда приходят сотни людей, многие, кстати, из Харькова. И мне очень приятно, что меня поддерживают в такой ситуации.

Евгений Сова: Вам не страшно возвращаться в Харьков?

Геннадий Кернес: Нет, почему мне должно быть страшно? Я же домой возвращаюсь. Я могу одно сказать — если те, кто хотят меня устранить, неважно где, я думаю, что каждый для себя сделал выводы. И я в том числе, и те, кто совершил это покушение.