Проще всего мне было бы написать сейчас, что о существовании "Правого сектора" я узнала из "запутинского телевизора". По большому счету, так оно и есть, и это эффектное начало для статьи о декоративной "партии", существующей едва ли не в первую очередь для того, чтобы создавать страшноватую картинку для известных телеканалов. Но это не совсем правда, потому что "Правый сектор" действительно существует, живет не в телевизоре, а в центре Киева (не так давно мы узнали, что штаб-квартира "ПС" находилась в гостинице "Днепр" — "интуристовской" высотке в самом начале улицы Грушевского), весь Крещатик нынче увешан его красно-черными флажками, и чуть ли не на каждом углу торчат скучающие люди в камуфляже с пластиковыми банками для сбора денег.

В действительности о "Правом секторе" всерьез заговорили 19 января, когда на Майдане впервые пролилась кровь и протест перестал быть мирным. Но до этого, если кто помнит, тоже были провокации, и первая — в ночь на 30 ноября, когда "Беркут" разогнал несколько сотен студентов (которые и представляли на тот момент великий и ужасный "Майдан"). А затем 1 декабря некие люди, которых в телевизоре называют "радикалы", пригнали грейдер на Банковую и штурмовали Администрацию президента.

Тогда много говорили о Дмитрии Корчинском, "генсеке" боевой организации "Братство", бывшем руководителе УНА-УНСО, авторе книги "Революция от кутюр" и обладателе медали "Защитник Приднестровья". Корчинский слишком известен как профессиональный провокатор, причем платный провокатор, его связи с Виктором Медведчуком и российскими спецслужбами тоже "большой секрет для маленькой компании". Именно Корчинского и его людей зафиксировала тогда видеокамера на Банковой, после чего Корчинского "слили". Он пропал из Киева, "Братство", как когда-то УНА-УНСО, стало отыгранной картой. Зато через какое-то время возник "Правый сектор" и мало кому известный доселе Дмитрий Ярош.

Зимой, когда Майдан реально стоял и сражался, "Правый сектор" был одной из множества "боевых единиц", наряду с "сотнями" Самообороны, Автомайданом, "Мистецьким Барбаканом" (вышедшими на Майдан художниками) и просто киевскими обывателями, которые ни к каким "сотням" и партиям не принадлежали, но наравне со всеми стояли под пулями, "подносили" шины и отстреливались брусчаткой. "Правый сектор" был разве что лучше других экипирован — как-то "по-киношному" и устрашающе. Именно поэтому его "бойцы" чаще всего "попадали в телевизор". Туда, кстати, практически не попадали люди "в цивильном" и в аптечных или самодельных масках, защите от газа и копоти. Это и было "лицо Майдана". Но телевизионным лицом (причем не только на российских федеральных каналах, на западных тоже) стали крутые парни в камуфляже и черных балаклавах. Они выглядели куда эффектнее.

Сейчас, когда в украинских СМИ и блогах стали много писать на тему: "Что такое "Правый сектор" и кто за ним стоит" — всё больше вспоминают, что бойцы "ПС" не отличались в ратном деле, зато поражали своим искусством стремительного отступления.

Сегодня, когда Майдан стал отчасти мемориалом, отчасти — милитарной декорацией в центре Киева, на нем остались бомжи, обломки баррикад и... бойцы "Правого сектора". Почему-то вооруженные до зубов. О происхождении этого оружия ходит много слухов: то ли все это досталось Ярошу из разграбленных военных складов на Львовщине и Волыни, то ли приобретено на деньги, которые Янукович будто бы заплатил Ярошу в процессе какого-то сговора. Что там вообще происходило между Ярошем и Януковичем, мы вряд ли узнаем, но об их встрече 20 февраля стало известно лишь месяц спустя, когда Мустафа Наем опубликовал скан журнала посещений Администрации президента. И еще через пару дней, после того как Ярош стал кандидатом в президенты (одним из полусотни) и внес денежный залог в размере 2,5 млн гривен, была обнародована его налоговая декларация. За 2013 год вся семья Ярошей заработала... 802 гривны. Этот факт, скажем так, позабавил общественность.

Когда небезызвестные телеканалы, Яроша породившие и пустившие в массы мифологию "Правого сектора", пытаются навязать своим зрителям ощущение, что Ярош — боевой "лидер нации", а "Правый сектор" — не декоративная кучка провокаторов, существующая для устрашающей телекартинки, но могучая армия, наводящая страх и ужас на русскоязычное население несчастной Украины, они, понятное дело, создают некоторую параллельную реальность, вполне художественную. Они пугают, и проблема в том, что их зрителям в самом деле страшно. Но если бы зрители умели не только смотреть, но и читать, если бы они заглянули в пару-тройку сетевых украинских СМИ или популярных блогов, они бы с удивлением обнаружили, что нет сейчас в Украине более непопулярных персонажей, что по негативному рейтингу Ярош может соперничать разве что с Юлией Тимошенко, а его "позитивный" рейтинг колеблется в пределах одного процента.

Рейтинг "Правого сектора" (то есть совокупный рейтинг всех входящих в него организаций, а их около десятка) несколько больше, на 26 марта, по данным СОЦИСа, КМИСа и Центра Разумкова, он составил 1,8 процента.

Это третье место с конца, меньше только у "Украинского выбора" Виктора Медведчука и "Нашей Украины" — партии Виктора Ющенко.

Оригинал публикации