Поселились в Бейт-Шемеше. Встали на учет в МВД. Алена, как супруга еврея, начала ступенчатую процедуру получения статуса жительницы Израиля. Ее двенадцатилетняя дочь пошла в школу. Быстро выучила иврит.

Говорит Алена Марьян: «Мы хотели иметь детей. У нас были планы на будущее. Мы очень много хотели иметь в этой жизни».
Но год назад врачи диагностировали у Моше злокачественную неоперабельную опухоль. Хождение по мукам с 25 сеансами химиотерапии супруги преодолевали вместе.

13 января нынешнего года он умер фактически у нее на руках. С дальнейшими ударами судьбы пришлось справляться в одиночку. Местные паспортисты изъяли у женщины временное удостоверение личности, вручив письменное предупреждение о прекращении процедуры получения статуса жительницы Израиля. И последнее – женщину с дочерью попросили покинуть страну.

Предписание МВД покинуть страну в тридцатидневный срок Алена Марьян получила через пару месяцев после смерти мужа. Как говорится – беда не приходит в одиночку. Итак – на все про все 30 дней, собирай чемоданы и убирайся восвояси, в неизвестность.

Строжайшие министерские критерии не позволяют делать исключений даже для вдовы еврея - мотивируют паспортисты. Алена не успела пройти ступенчатую процедуру получения статуса. Увы, Моше скончался так не вовремя – нет бы "повременить". Теперь вот даже для вдовы не предусмотрены послабления.

Говорит Алена Марьян: «Я не была подругой, я не была проституткой. Я была женою. Я любила его и буду любить. Я не могу стереть эти 5 лет. Это не компьютер, это жизнь».
Для кого жизнь, а для кого – компьютер с закачанными на жесткий диск министерскими критерями и установками. Слишком жесткое решение МВД досадно удивило близких, друзей Алены и даже коллег по работе.

Говорит Елена Ройтенберг, работодательница Алены: «Нам очень тяжело понять позицию МВД. Потому что куча нелегалов остается, куча людей, которые должны покинуть страну. Но просто МВД этим заниматься тяжелее. Легче словить такого человека. Она не прячется. Ничего не делает противозаконно. Работает. Не просит ни пособий, ни помощи».

Это письмо Алена нашла после кончины супруга. Видимо, предчувствуя возможные осложнения, перед смертью Моше собственноручно написал о своей семье, об Алене, о ее дочери Лауре, о том, как хотел бы жить рядом с Аленой, растить совместных детей. И, кстати, о детях. Весть о грядущей депортации школьной подруги шокировала подростков.

Говорит Шарон, одноклассница: «По правде, я не понимаю такое решение. Тут нет логики. Как девочка, будущее страны, должна в течение 30 дней покинуть ее. Она здесь выросла, она здесь учится. Она потеряла близкого человека. Куда она сейчас поедет?»

Говорит Лаура, дочь Алены: «Неужели мы настолько мешаем и так незаконно живем, почему они решили, что нас можно выгнать, и у нас нет права здесь находиться?»

Вырастешь – узнаешь, - объясняют Лауре взрослые. А пока пятнадцатилетняя девочка мечтает пройти гиюр и служить в израильской армии. Последнее уж точно не возбраняется неевреям даже с сомнительным статусом.

Людмила Зузовская, Вячеслав Книжин, Служба новостей 9 канала