x
channel 9
Фото: 9 Канал

Легенда о Бараке

Публикуемый материал представляет собой перевод главы из новой книги известного израильского историка Ури Мильштейна о жизненном пути Эхуда Барака и публикуется с любезного разрешения автора. В предыдущих главах Мильштейн рассматривает историю создания знаменитой Сайерет Маткаль - спецназа Генерального штаба Армии обороны Израиля и ее роль в карьере будущего министра обороны и главы правительства. (прим. Алекса Тарна)

Операция «Весна молодости». Бой на улице Верден.

Место командира Сайерет Маткаль является сегодня одной из самых престижных должностей в боевых частях ЦАХАЛа – как по характеру задач, возлагаемых на это подразделение, так и вследствие мифов, созданных вокруг этого подразделения в предыдущие годы. Но главное: эта должность служит превосходным трамплином для попадания на высшие ступени армейской и политической иерархии.

Эхуд Барак занимал этот пост с 1971 по 1973 год. В то время израильтяне особенно любили своих героев – как истинных, так и мнимых, и Барак выжал из благоприятной ситуации все, что мог. Именно тогда практически все вокруг уверовали, что этот обладатель многочисленных знаков отличия является бесспорным кандидатом в будущие лидеры государства. После этого карьера продвигалась сама по себе, и Бараку оставалось лишь заботиться о том, чтобы не совершать совсем уж грубых ошибок. В тех же случаях, когда провалы все-таки происходили, он делал всё, чтобы представить их успехами, используя при этом свой немалый талант манипулятора и мошенника.

В ночь с 9 на 10 апреля 1973 года, за месяц до завершения своей каденции в качестве командира Сайерет Маткаль , Барак руководил отрядом «Авива», который исполнял центральную задачу довольно объемной операции «Весна молодости» (помимо «Авивы» в Бейруте действовали еще 4 отряда со своими отдельными целями). Перед Бараком были поставлены две конкретные задачи:
1) похитить или ликвидировать главу ФАТХа Ясера Арафата и трех других старших командиров, находившихся в своих частных квартирах в центре Бейрута;
2) захватить обнаруженные в квартирах документы и доставить их в Израиль.

Арафат, который, в соответствии с разведывательной информацией, должен был ночевать в квартире своего заместителя, избрал для ночлега другое место и потому уцелел. Его заместитель и два других функционера были уничтожены. С тех пор прошло 40 лет, и в течение всего этого времени операция «Весна молодости» считалась одной из самых удачных в истории ЦАХАЛа, наряду с освобождением заложников в аэропорту Энтеббе, в планировании которого Барак также принимал непосредственное участие.

Собственно говоря, две эти операции и стали основой для формирования публичного образа «Солдата №1». Таким был подзаголовок книги Бена Каспита и Илана Кфира, которая вышла в свет в мае 1998 и сильно помогла своему герою во время тогдашней предвыборной кампании. Можно без всякого преувеличения сказать, что именно этот публичный образ принес Эхуду Бараку победу на выборах и кресло главы правительства.

Однако детальный анализ действий Барака во время подготовки и проведения операции «Весна молодости» заставляет серьезно задуматься о справедливости вышеупомянутых выводов. Картина этих действий многое проясняет в череде его последующих просчетов на постах начальника Генштаба, министра обороны и главы правительства. Надпись буквально была на стене – на изрытой пулями штукатурке дома на бейрутской улице Верден. А система, породившая Барака, и потому отказавшаяся прочесть эту надпись, рухнула полугодом позже в начале Войны Судного дня.

Для понимания сути событий нам придется вернуться в начало осени 1972 года. Незадолго до этого в Мюнхене произошло убийство 11 израильских спортсменов-олимпийцев, учиненное арабскими террористами из входившей в ФАТХ организации «Черный сентябрь». На Мосад была возложена задача ликвидации исполнителей и организаторов теракта – как во имя возмездия, так и с целью нанести чувствительный удар по инфраструктуре террора, чтобы затруднить планирование и осуществление дальнейших нападений.

В январе 1973 года Мосад получил информацию о точном месте проживания Абу Юсуфа (Мухаммада Наджера), заместителя Арафата, главы «Черного сентября», ответственного за оперативную работу террористов за пределами Израиля. Абу Юсуф был непосредственным организатором мюнхенского убийства. Он жил на шестом этаже семиэтажного дома на улице Верден в престижном районе Западного Бейрута, недалеко от набережной.
Говорит тогдашний глава Мосада Цви Замир: «Согласно оценке начальника оперативного отдела Мосада, шансы на успех операции повышались при условии привлечения бойцов армейского спецназа».

Предполагалось, что в дополнение к ликвидации Абу-Юсуфа спецназ должен взорвать мастерскую ФАТХа по производству морских мин в Южном Бейруте (местонахождение этой цели было установлено уже не Мосадом, а АМАНом, отделом военной разведки ЦАХАЛа).

Поскольку Сайерет Маткаль была приписана именно к АМАНу, то поначалу молчаливо предполагалось, что задача будет возложена на нее. Однако на совещании в Генштабе в присутствии министра обороны командир морского спецназа (Шайетет-13, 13-я флотилия) подполковник Шауль Зив без труда доказал, что его бойцы куда лучше подходят для операций такого рода. Это и в самом деле казалось очевидным: спецназовцы подразделения Шайетет совершали регулярные высадки с моря и участвовали в прямых боевых действиях, включая рукопашную и бой в городских условиях, в то время как люди Сайерет Маткаль специализировались в основном на установке «сверчков» (прослушивающих устройств), хотя и получали за это намного больше «цалашей» (знаков отличия).

Дадо (Давид Элазар, начальник Генштаба) согласился с доводами Зива и тут же на месте перепоручил задание его подразделению. Барак был в бешенстве и тут же начал интриговать с целью изменить решение начальника Генштаба. Он отправился к командиру пехотных частей бригадному генералу Эмануэлю (Ману) Шакеду, который курировал планирование операции, и пытался убедить его в том, что бойцы Сайерет Маткаль за несколько недель смогут овладеть теми же навыками, которые в Шайетет-13 приобретаются двухлетними тренировками. Ману поднял его на смех. Позднее, вспоминая эту беседу, он называл Барака «эгоманьяком».

Тем временем глава Мосада получил разрешение на операцию со стороны Голды Меир (тогдашней главы правительства). Даян сказал Замиру буквально следующее: «Голда разрешает, делайте все, что хотите». Дадо (со стороны ЦАХАЛа) тоже был полон энтузиазма. Ману Шакед вместе с мосадниками начал обсуждение деталей операции.

К его удивлению, спустя некоторое время Дадо неожиданно вернулся к первоначальному намерению задействовать в операции Сайерет Маткаль. Невзирая на возражения Шакеда, он приказал ему включить Барака в состав группы планирования. Интриги командира Сайерет Маткаль оказались успешными.

Через некоторое время к банку целей прибавились новые. Как выяснилось, на втором этаже соседнего дома по той же улице Верден проживал Камаль Адван, высокопоставленный командир «Черного сентября», ответственный за подготовку терактов внутри Израиля. Чуть выше него, на третьем этаже была квартира пресс-секретаря ФАТХа и члена исполкома ООП Камаля Бутруса Нацера. Кроме того, было установлено местоположение штаба «Народного фронта» Наифа Хаватме в здании на улице Хартум и склад оружия на севере Бейрута.

Также стало известно, что в квартире Абу-Юсуфа время от времени ночует и сам Ясер Арафат, так что существовала некоторая вероятность ликвидации самой крупной цели. Первоначальная задача уничтожения Абу-Юсуфа разрасталась с каждым днем. В итоге, программа, поданная на утверждение оперативному отделу ЦАХАЛа, включала в себя большое количество целей, значительно удаленных друг от друга.

Министр обороны Моше Даян воспротивился столь амбициозному плану и потребовал умерить аппетиты. Шакед подготовил более скромную программу. Однако окончательное совещание с Главой правительства заставило Даяна вернуться к первому варианту. Голда предполагала, что международный протест после операции в Бейруте надолго лишит Израиль возможности произвести повторное нападение, а потому нужно постараться поразить максимальное количество целей за один присест. Дадо утвердил расширенный план, в котором вновь подтвердил свое желание задействовать Сайерет Маткаль, по крайней мере, в одной из намеченных пяти боевых групп.

У Эхуда Барака есть своя версия событий, существенно отличная от рассказа Ману Шакеда: «Мы искали возможность ударить по руководителям террористов, а не по мелким функционерам. В начале 1973 года я и мой офицер-оперативник Амнон Биран встретились с Роми из Мосада. Он показал нам снимки зданий, описал обстановку и спросил, думаем ли мы, что есть основания для проведения операции. Мы ответили, что в принципе да, но нужно добавить разведданных. По моей оценке, в этом случае можно было подать план на утверждение начальника Генштаба. Роми записал мои слова и сказал, что посоветуется со своим начальством для дальнейшего продвижения этой идеи.
Месяц спустя я узнал от главы оперативного отдела Генштаба бригадного генерала Янкеле Штерна, что Мосад конкретизировал цели: квартиры руководителей террористов. Он сказал, что Дадо готов рассмотреть эту возможность при условии ее детальной разработки и добавки двух-трех дополнительных целей. Дадо не хотел, чтобы мы остались ни с чем в случае возникновения сложностей. Ведь если целей несколько, то всегда какую-нибудь да поразишь. Дадо поручил планирование Ману Шакеду, и тот подготовил программу, которая была отвергнута. По мнению Янкеле Штерна, Дадо не утвердил план Шакеда потому, что тот предполагал задействовать пятьдесят человек. Я сказал Штерну, что понятия не имею, что представил на утверждение Шакед, но, по-моему, нет никакой проблемы составить хороший план. То же самое я сказал и заместителю оперативного отдела Йоне Эфрату».

Знаменательная разница в расстановке акцентов! В версии Барака события вертятся вокруг него; он оказывается и тем, кто подал идею с самого начала, и тем, кто лучше всех знает, как ее осуществить. Любопытна и трактовка решения Дадо о добавке дополнительных целей: по мнению Барака, главным соображением тут было «не остаться ни с чем».

Амнон Биран (офицер оперативного отдела Сайерет Маткаль): «Эхуд получил из оперативного отдела Генштаба неофициальное предложение в течение недели представить план действий. Он обещал так и сделать, но план был готов лишь спустя пять недель. Виноват был я. Мне казалось, что у нас слишком мало данных. Пришлось добывать информацию из-под стола у Авиноама Хома, который служил офицером разведки у Шакеда. Лишь после этого нам удалось составить детальную программу».

Барак утверждает, что его план предполагал участие 17 спецназовцев и трех агентов Мосада, которые должны были прибыть на улицу Верден переодетыми в европейских туристов. Без шума проникнув в дома и квартиры, они должны были выполнить задание в течение считанных минут и тут же вернуться на берег для дальнейшей переправки на ракетные катера. Иными словами, программа Барака предполагала «чистое» исполнение, которое не привлечет внимания соседей или полиции.

Ясно, что подобное качество исполнения требовало высокого профессионализма, причем не в подковерных интригах, а в опасной оперативной работе. Но Бараку удалось внушить начальнику Генштаба, что он и его люди способны выполнить намеченное в полном объеме. По словам Шакеда, Барак пытался взять на себя и остальные цели, но на этот раз командующему пехотными частями удалось не только воспротивиться, но и отстоять свое мнение.

Итак, план был утвержден, и началась подготовка. Она проходила неудачно. Группа Барака включала в себя три звена, которые должны были проникнуть в квартиры и три звена, призванных обеспечить внешнюю безопасность. К несчастью, никто из бойцов не имел необходимого опыта. В отличие от профессионалов из других спецподразделений, бойцы Сайерет Маткаль никогда не обучались боевому ориентированию в условиях современного города, не были обучены эвакуации раненых из многоэтажных домов, не умели вести бой в условиях меблированной квартиры и даже никогда не стреляли из «Узи» без приклада. Часть необходимого оборудования они впервые увидели лишь на катере, по дороге в Бейрут.

Вдобавок ко всем вышеперечисленным просчетам, молодые офицеры Сайерет Маткаль, получив деньги на приобретение одежды (дабы скрыть оружие, требовались размеры больше обычных), отправились на покупку в известный тель-авивский магазин Мецкина, причем всей гурьбой и в армейской форме. Они так шумно обсуждали варианты штанов и рубашек, что до продавцов дошла суть происходящего, и они тепло пожелали парням успеха в предстоящей операции. Легко представить, что было бы, если бы эта информация дошла до неприятельских ушей!

Все эти просчеты весьма характерны для образа действий Эхуда Барака, который всегда характеризовался поверхностным подходом и демонстративным презрением к установленным правилам. Но дело не только в Бараке. Ни тогдашний начальник Генштаба Давид Элазар, ни курирующий операцию Эмануэль Шакед не только не обратили внимания на эти просчеты в процессе подготовки, но и позволили Бараку затушевать допущенные ошибки после завершения операции.

В полдень 9 апреля 1973 года девять ракетных катеров приняли на борт 5 ударных групп, командный пункт Ману Шакеда и прочие поддерживающие звенья.

Около девяти вечера катера бросили якоря напротив Бейрута. Группа Барака на резиновых лодках стартовала около полуночи и вскоре высадилась на берег возле большого отеля. Там их уже ждали три автомобиля с агентами Мосада. Подъехав к переулку вблизи улицы Верден, они обнаружили там полицейскую машину перед зданием иракского консульства. Продолжив движение, водители из Мосада припарковались на площадке между двумя зданиями, где находились цели. Переодетые туристами спецназовцы вышли из автомобилей и попарно двинулись по улице. Барак, переодетый женщиной, шел в обнимку с Муки Бацаром. Муки командовал звеном, которое должно было ворваться в квартиру Абу-Юсуфа. На тротуаре, спокойно покуривая сигареты, стояли два полицейских.

Муки Бацар: «Эхуд напрягся. Я шепнул ему: «Мы туристы, они уступят нам дорогу». Не уступили. Когда мы проходили мимо, я задел одного из полицейских плечом. Была реальная опасность, что они увидят оружие, которое мы прятали под одеждой, или заметят, что Барак не женщина».

Было заранее известно, что перед домом Абу-Юсуфа находится телохранитель в красном «Рено-Дофине». По плану, перед началом операции нужно было убрать его при помощи пистолета с глушителем. Однако никто не позаботился выполнить этот немаловажный пункт программы. Бацар и его люди вошли в подъезд и рванулись по лестнице на шестой этаж. Две другие группы повернули к соседнему зданию: их цели находились там на втором и на третьем этажах.

В этот-то момент и проявил себя забытый телохранитель. Почуяв неладное, он вышел из своего красного «Дофина» и направился в сторону Барака, который стоял у подъезда, поджидая звено поддержки под командованием Амирама Левина.

Эхуд Барак: «Вдруг я различил движение в «Дофине». Амирама еще не было рядом. Из «Рено» вышел мужчина, вынул пистолет и стал озираться вокруг. Я открыл огонь, потому что понял, что он увидел либо меня и Амирама, либо звено Амитая Нахмани. Они стояли в освещенном месте. Мы не стали ждать, пока телохранитель выстрелит первым. Он не был уверен, что есть опасность, но рано или поздно обнаружил бы это. Видимо, он намеревался выяснить, кто мы. Если он сразу увидел бы наши автоматы, то вел бы себя иначе: вышел бы с другой стороны машины, перепрыгнул через изгородь и уже оттуда открыл огонь. Так он и поступил после того как я стал стрелять: вернулся в машину и выпрыгнул с другой стороны. Он успел выстрелить один раз и получил залп».
В этот момент зажегся свет в квартирах Камаля Нацера и Камаля Адвана.
Помимо бойцов Сайерет Маткаль и агентов Мосада, группе Барака был придан майор Дов Бар из морского спецназа, командир «подразделения 707», в обычное время занимающегося охраной портов. Его задачей было помочь сухопутным спецназовцам в случае проблем с управлением резиновыми лодками. Барак возражал против участия Дова, но в итоге вынужден был согласиться. Он-то и следовал в обнимку с Амирамом Левином за «парочкой» Барак-Бацар.

Вот его рассказ: «Мы с Амирамом ждали внизу, между пилонами здания. В какой-то момент мы различили подозрительное движение. Кто-то заметил нас. Мы двинулись в сторону дороги, сократили расстояние от телохранителя до десяти метров и открыли огонь. Я стрелял из «Узи». Телохранитель прыгнул назад в машину и выбросился с другой стороны. Мы изрешетили машину пулями и гранатами. Тут же появился «лендровер» с полицейскими. Мы открыли огонь по нему. Лендровер уткнулся в припаркованные машины. Вслед за ним подъехал второй «лендровер» и тоже был уничтожен».

Рассказ Амирама Левина: «Было ясно, что в «Дофине» кто-то есть. Вышел человек. Я вытащил пистолет, сделал выстрел-другой. Но это было слишком большое расстояние для пистолета, и я перешел на «Узи». Телохранитель получил очереди и со стороны Дудика. В это время подъехал «лендровер». Дудик и его звено увидели его первыми. Водитель «лендровера» сбежал… Мы были ограничены в боеприпасах. Кто-то там агонизировал на шоссе, а ребята продолжали тратить на него патроны».

Ожесточенная перестрелка между элитой израильского спецназа и одиноким телохранителем в сердце Бейрута была достаточно громкой, чтобы разбудить террористов. Эффект неожиданности был потерян. Камаль Адвани ждал спецназовцев из группы Амитая Нахмани с «калашниковым» наизготовку.
Рассказ Эхуда Барака: «Они обнаружили Адвани стоящим на колене с «калашом» наизготовку. Амитай выстрелил. Он просто успел выстрелить первым. Видимо, Адвани растерялся, увидев перед собой туристов. Наверно, он ожидал солдат в форме и потому опоздал нажать на спусковой крючок. Это выглядело очень плохо. Если бы он начал стрелять вовремя, то мог бы с легкостью попасть в наших, и это сразу изменило бы всю картину».

Звенья, поднявшиеся в квартиры, услышали автоматные очереди снизу и решили, что Барак и группы подстраховки ведут ожесточенный бой с полицией. Они быстро расправились с террористами, а попутно застрелили двух женщин из квартиры напротив, которые на свою беду открыли дверь. К несчастью, это были стюардессы итальянской авиакомпании, которые работали на Мосад, передавая сведения о террористах. В нарушение плана действий, лишь одно звено из трех забрало документы из квартир террористов. Но и эти бумаги, по крайней мере, большая их часть, были забыты в спешке на берегу при возвращении на катера! Вместо того, чтобы действовать по плану, спецназовцы поспешили вниз, дабы принять участие в расстреле третьего «лендровера» полиции Ливана. Большинство полицейских были убиты до того, как успели сделать хотя бы один выстрел.

Рассказ Муки Бацара: «В то время как мы находились в квартире Абу-Юсуфа, не было связи с Эхудом. Я сбежал вниз. Увидел растерзанный «Дофин» и в стороне «лендровер». Минуту спустя подъехал еще один «лендровер». Все открыли огонь. Кто-то уцелевший выпрыгнул с заднего сиденья. В него всадили еще очередь. Я попал в него двумя пулями. Тут Амирам сказал, что снова видел движение в «Дофине». Я сказал, что тогда надо штурмовать. Мы побежали к машине. Выяснилось, что телохранитель лежит мертвым на тротуаре, так что никакого движения не было».

Расстреляв террористов, полицейских, телохранителя и осведомительниц Мосада, группа Барака расселась по машинам, и агенты Мосада доставили их на берег. Это тоже противоречило плану, который предусматривал возвращение на катера совместно со спецназовцами десанта и Нахаля под командованием Амнона Липкина-Шахака, которые тем временем взрывали штаб «Народного фронта». Барак не получил разрешения на это существенное отступление от программы по простой причине: его связь с командным пунктом оставалась отключенной во все время операции!

Вот как он объяснил это: «При разборе операции я чувствовал себя неловко, потому что все знают, что я отключаю связь. Действительно, были такие случаи, когда я выключал устройство связи и продолжал операцию. Но в Бейруте обстояло иначе».

В самом деле? При детальном разборе операции Барак утверждал, что устройство связи было неисправным. Однако проверка по возвращении в Израиль показала, что рация работала без проблем, если не считать того, что главный выключатель пребывал в положении «off». Либо Барак снова последовал своей привычке отключать связь, либо не знал, как включается это устройство. Второй вариант выглядит намного менее вероятным, чем первый.

На берегу Дов Бар просигналил лодкам, которые ждали в полукилометре от берега, и вскоре спецназовцы уже поднимались на борт ракетных катеров. Активная фаза операции, от входа в здания и до сворачивания продолжалась всего 12 минут. Потери составили одного легкораненого, оцарапанного рикошетом от пули своего же товарища (Цви Ливне) в квартире Камаля Нацера. Во время первого разбора, устроенного министром обороны Моше Даяном и начальником Генштаба Давидом Элазаром, Даян заметил, что нет никаких доказательств того, что убитые в квартирах люди были действительно теми, кого намеревались ликвидировать. В самом деле, их застрелили без всякого предварительного опознания... Дадо тоже недоумевал: почему нельзя было ограничиться пистолетами с глушителями? Зачем понадобилось поднимать столько шума? А глава отдела АМАН полковник Менахем Дигли, который командовал Сайерет Маткаль до Барака, был недоволен тем, что были захвачены всего лишь документы из квартиры пресс-секретаря Камаля Нацера, да и из тех половину забыли на берегу.

Невзирая на эти грубые просчеты, Барак не постеснялся следующим образом суммировать действия своей группы: «Операция была выполнена идеально. В противоположность нашим первоначальным ожиданиям, все цели оказались дома. Ливанцы отреагировали неожиданно быстро, прислав на место три «лендровера» в течение десяти минут. Но в итоге все прошло по плану. Молодые бойцы зарекомендовали себя прекрасно, группа правильно реагировала на события. Что касается ценности самой операции, то, как сказали начальник Генштаба и глава АМАНа, ликвидация этой тройки является очень большим достижением. Из целей, которые были поражены в Бейруте во время операции всех пяти групп, именно «Авива» была центральной, решающей вопрос общего успеха или неуспеха.
Участие в операции Сайерет Маткаль чрезвычайно важно для будущего нашего подразделения. Я надеюсь, что теперь мы застолбили себе место на карте оперативных действий. Это не значит, что в будущем нам не придется драться за свой авторитет, но сегодня он выглядит намного более укрепившимся, чем прежде».

Спустя несколько лет тогдашний заместитель Шакеда полковник Шмуэль Перес скажет: «Это была одна из самых выдающихся операций ЦАХАЛа за всю его историю – самая сложная, самая трудная и самая успешная».

Эта оценка считается общепринятой, начиная с 1973 года. Барак получил за операцию свой четвертый «цалаш». Надо полагать, что Дадо не захотел вникать в детали действий группы Барака. Зато командовавший операцией в целом Эмануэль Шакед прекрасно понимал разницу между тем, с чем пришлось столкнуться группе Барака и испытаниями, выпавшими на долю Амнона Липкина-Шахака, чья группа в 14 человек в ходе ожесточенного боя взорвала семиэтажное здание штаба «Народного фронта», набитое десятками вооруженных террористов.
Липкин-Шахак получил за этот подвиг вторую по значимости военную награду Израиля: «Знак за мужество». С этой наградой (как и с высшей – «Знаком за героизм») еще не произошло той девальвации, которой к тому времени подвергся «цалаш» («Знак отличия»). Как видно, такое положение показалось Эхуду Бараку ненормальным. «Барак обратился ко мне с просьбой дать такую же награду и ему. Я отказал», - рассказал позже Шакед.

Выполнение задачи «Авива» в рамках операции «Весна молодости» было единственной крупной боевой (то есть не сугубо разведывательной) операцией, которой командовал лично Эхуд Барак в течение всей его карьеры в Сайерет Маткаль. Можно упомянуть также скоротечное освобождение заложников самолета авиакомпании «Сабена» в мае 1972 года и похищение сирийских офицеров с целью принудить Сирию к обмену военнопленными в июне того же года (операция «Ящик»). Характер действий Барака во время «Авивы» был продолжен в увеличенном масштабе на всех дальнейших этапах его военной и политической карьеры. Поэтому полезно еще раз обратить внимание на основные моменты его поведения в период «Весны молодости»:
1) Барак приложил массу усилий для того, чтобы «добыть» для Сайерет Маткаль участие в операциях боевого и диверсионного толка, и это несмотря на то, что бойцы Сайерет Маткаль обучались задачам совершенно иного рода (разведка, прослушивание, наблюдение). В чем причина этого странного упорства? Прежде всего, в том, что разведоперации остаются тайными даже для многих людей внутри ЦАХАЛа, не говоря уже о широкой публике, в то время как диверсионные успехи скрыть невозможно, и потому они всегда сопровождаются шумихой. Бараку было недостаточно цалашей, полученных за установку «сверчков» на телефонные линии; ему хотелось всенародной славы.
Цена за легенду о переодетом в женщину храбреце была заплачена немалая. Это не только непрофессиональное исполнение самой акции «Авива», но и наплевательское отношение к своим обязанностям в области военной разведки. Если АМАН вместо того, чтобы наблюдать за противником, занят интригами против Шайетет-13 и спецназа десантников, то нужно ли удивляться тому, что полгода спустя враги застали Израиль врасплох во время Войны Судного дня?
2) Барак добился участия в операции посредством интриг и манипуляций, в обход иерархии командования. Поданный им план был малореальным, и Дадо утвердил его, поверив Бараку на слово. Причиной этого решения было не качество плана, а способность Барака убедить начальника Генштаба в своей правоте.
3) Главной характеристикой плана было обещание «тихой» ликвидации; это обещание было нарушено с самого начала по причине крайне непрофессиональных действий группы («забытый» телохранитель, неумелые попытки его устранения). Эти ошибки помешали выполнению плана во всех его деталях и лишь чудом не привели к жертвам среди нападавших.
Не менее серьезным провалом, чем сами эти ошибки, стало и поведение Барака на последовавшем детальном разборе операции. Вместо того, чтобы признать просчеты и заняться их исправлением, он предпочел в который уже раз замести мусор под ковер.
Но удача не может вечно покрывать недостаток профессионализма. В последующие моменты, когда Бараку было доверено принимать решения, его подчиненным везло значительно меньше. Во всех этих провалах был виновен не только Барак, но и те, кто потворствовал ему, кто продвигал его на все более высокие позиции в ЦАХАЛе и в политике. Виновны и граждане Израиля, с готовностью поверившие в миф, принявшие мошенника и манипулятора за «Солдата №1».
4) Рассматривая итоги операции «Весна молодости» в исторической перспективе, следует сказать, что созданный на ее основе миф о всемогуществе ЦАХАЛа нанес тяжелый урон реальной боеготовности и обороноспособности страны. Буквально накануне Войны Судного дня, которая поставила Израиль на грань катастрофы, общество было совершенно уверенно в том, что арабы запуганы настолько, что никогда уже не решатся напасть, а если все же осмелятся, то ЦАХАЛ с легкостью отразит такую попытку. Отрезвление оказалось крайне болезненным.

Месяц спустя после операции «Весна молодости» Барак завершил каденцию в качестве командира Сайерет Маткаль. По итогам этого двухлетнего периода он получил свой пятый и последний «цалаш» с формулировкой «за превосходное командование подразделением».

Одним из тех, кто высказал недоумение по этому поводу, был боец Сайерет Маткаль Ицхак Сивош: «Эхуд Барак командовал Сайерет Маткаль во время моей срочной службы в этом подразделении. Он зарекомендовал себя диктатором, который был уверен, что умнее всех остальных. Всегда и во всем он руководствовался только собственным эго. Идейная убежденность была у него на уровне внешней оболочки. С его точки зрения, все было дозволено, без каких бы то ни было сомнений. Цель оправдывает средства, и цель была всегда одна и та же: Эхуд Барак, вернее, эго Эхуда Барака. Либо ты обслуживаешь его с полной лояльностью, не задавая вопросов и не испытывая сомнений, либо твое место в тюрьме. Либо – либо, без полутеней. Многие обнаружили это лишь сейчас, но я понял его характер еще по совместной службе в Сайерет Маткаль.
Я был тогда 18-летним парнем, а он обожаемым командиром с рекордным числом цалашей. Все мы были готовы встать перед ним на колени. Но мало-помалу правда выходила наружу. Вот только один пример. Мы закончили долгий период тренировок и провели семидневные учения. По традиции в конце учений каждый солдат повторяет свой маневр перед командиром подразделения. Помню, нас собрали на «Розе ветров» (Звезда Ярдена – развалины крепости крестоносцев Бельвуар над Долиной Иордана – прим. Алекса Тарна), недалеко от фермы Меира Хар-Циона. Командир моего звена Дудик Халфи из Мишмар ха-Шарон сказал мне: «Допустим, ты оказался перед превосходящими силами врага, который наступает по этому вади. Твои действия?» Я ответил: «Я делаю несколько выстрелов и начинаю отступать перебежками, чтобы разорвать контакт». «Стоп! – закричал этот наполеон Барак. – Что ты делаешь?!» «Я столкнулся с превосходящими силами врага, – попытался объяснить я. – На первом этапе нужно изменить позицию при помощи отступления, разрыва дистанции и занятия выгодной огневой позиции. Возможно, следует проверить вариант обхода с фланга…» «Ты исключаешься из подразделения! – крикнул Барак. – Отступление запрещено! ЦАХАЛ не отступает!»
Представляете? Он обвинил меня в трусости! Конечно, это полная чушь, что в ЦАХАЛе вообще не предусмотрен отход – мы даже проводили учения на эту тему. Я не смог промолчать. Я сказал: «Во-первых, слова о трусости неприменимы к этой ситуации. А во-вторых, многие победы в истории достигнуты благодаря отступательным маневрам…»
Но он не дал мне договорить. Он буквально взорвался: нельзя говорить об истории перед кибуцником с нулевым образованием. «Собирай свои вещи и убирайся отсюда! – заорал он. – Не смей отвечать мне! Нам больше не о чем разговаривать!»
К счастью, мой командир Дудик Халфи хорошо знал его по кибуцу. Знал, что когда Бараком овладевает гнев, то бесполезно ему что-либо объяснять. Поэтому Халфи приказал мне оставаться в палатке и не высовываться. Потом, когда Эхуд остыл, Дудик сказал ему «Слушай, парень тебя просто не понял. На него можно положиться, он вовсе не трус. Барак промолчал, и я остался в Сайерет на протяжении еще тридцати лет».

Ури Мильштейн (редакция и перевод Алекса Тарна)





Комментарии для сайта Cackle