Арик Нудельман: В Рамат-Гане иврит преподают в музее, а к искусству приобщают в школе
В начале 90-х, когда масса советских евреев готовилась к отъезду, в очередях у посольства Израиля на Большой Ордынке постоянно озвучивали одну и ту же мысль: «Что ж, если нам не удастся устроиться по специальности, хотя бы своим детям мы обеспечим качественное образование и достойное будущее».
Как водится, всё получилось «с точностью до наоборот»: по приезде в Израиль взрослым пришлось много и тяжело работать – до такой степени тяжело и много, что в погоне за призрачным достатком «будущее», ради которого мы репатриировались, чуть не стало беспризорником. Более того: в реалити-шоу под названием «Выживание» многие из нас не обратили внимания на то, что уровень преподавания в большинстве израильских школ не идет ни в какое сравнение не только с благоденствующим Западом, но и с «совком», а зарплата учителей не намного превышает заработок специалистов по телемаркетингу.
Несмотря на это, наши дети окончили школу, отслужили в ЦАХАЛе, выучились в университетах и зажили своей автономной жизнью: ведь им - в отличие от многих взрослых - иврит покорился с первой попытки. Общеизвестно: чем младше ребенок – тем легче он усваивает иностранные языки. Что уж говорить о «русских» сабрах, уроженцах Израиля! Им, казалось бы, сам Б-г велел произнести свое первое слово на государственном языке страны.
Но…
- Трудно поверить, но факт: триста из полутора тысяч «русских» дошкольников, проживающих в нашем городе, на иврите не говорят, - рассказывает Арик Нудельман, председатель городского совета Рамат-Гана. – Причина проста: опекают дошколят русскоязычные бабушки и дедушки.
Министерство образования субсидирует для таких детей один 20-минутный урок иврита в неделю. В горсовете Рамат-Гана решили: «Непростительно мало!» И изыскали возможность еженедельно заниматься с детьми целый час. Треть финансирования поступает из министерства, а «остальные» две трети покрывает муниципальный бюджет.
Впрочем, главное – не сколько, главное – как обучают ивриту рамат-ганских ребят!
А делается это вот как: родители приводят дошколят в Русский музей (кстати, единственный на всю страну). Папы и мамы усаживаются в зале – взрослым полезно провести хотя бы час в неделю в музейной тишине, расслабиться, поразмышлять о смысле бытия, а заодно проникнуться атмосферой высокого искусства. Дети тем временем с головой погружены в творчество. 45-минутный урок – естественно, на иврите - ведет не преподаватель родной речи, а искусствовед. Он знакомит 5-6-летних ребят с историей изобразительного искусства, современными течениями, показывает картины и скульптуры, называя при этом вещи своими – ивритскими именами.
Затем ребята переходят в другое помещение. Здесь они лепят из глины копии выставленных в Русском музее скульптур. Зрительное восприятие помогает быстро запомнить новые ивритские слова, а лепка развивает у детей не только художественный вкус, но и навыки работы с материалами, из которых создается скульптура. Прибавьте к этому процесс активного познания истории искусства – и вы получите результат, многократно превосходящий эффект любого урока родного языка, проведенного в школьном классе или в старшей группе детского сада.
Изучение иврита в сочетании с художественным воспитанием – всего лишь одна из многочисленных идей, которые одесситу Арику Нудельману (в Израиле он живет 20 лет) удалось реализовать в своем городе.
Я в дизайнеры пойду – пусть меня научат
О рамат-ганской школе «Блих» знают все: здесь в преддверии очередных парламентских выборов проводится симуляция, сюда ездят на встречи с будущим электоратом политики от разных партий. Но многим ли известно, что в том же городе на улице Сары Аронсон действует единственная в Израиле архитектурная школа?
В истории ее появления прослеживается ярко выраженный русский след.
В 2007 году делегация горсовета, которую возглавлял Арик Нудельман, отправилась в далекую российскую Пензу, чтобы «зафрендить» ее в города-побратимы.
Когда торжественные приемы и формальности остались позади, Нудельман неожиданно спросил кого-то из пензенских коллег: «А нет ли у вас в городе архитектурной школы?» (Вопрос был задан неслучайно: в родной Одессе Арик учился в такой спецшколе).
Выяснилось, что в Пензе тоже есть такая школа.
«А можно ли туда съездить!» - спросил глава рамат-ганской делегации.
- Нас отвезли в сумрачную промзону, - вспоминает Арик Нудельман. – Заводы, фабрики, колдобины и ямы на дорогах, зима, холод…
Израильтяне были шокированы при виде огромного полузаброшенного здания. Правда, к тому моменту в горсовете Пензы был утвержден проект капитального ремонта школы, приступить к которому собирались сразу после отъезда израильской делегации.
- Идея наших пензенских коллег проста, - рассказывает Арик Нудельман. – После распада Советского Союза многие заводы и фабрики закрылись. Промышленные районы крупных городов сходу превратились в пристанище наркоманов, уголовников и проституток. Нужно было спасать живущих там подростков – в противном случае будущее, которое их ждет, - это тюрьма. Пензенцы решили закрыть действовавшую в промзоне общеобразовательную школу и вместо нее основать архитектурно-дизайнерскую.
Россиянам удалось реализовать свою дерзкую концепцию. Первые же выпускники новой школы практически в полном составе поступили в университет.
По возвращении домой Нудельман поспешил к Цви Бару, мэру Рамат-Гана: «В Пензе осуществляют образовательный проект, который вполне может подойти для нашего города».
Бар возразил: «Как может Рамат-Ган брать пример с Пензы, если уровень образования в нашем городе самый высокий в стране?!»
Нудельман настаивал. Бар смягчился: «Что ж, если ты так загорелся пензенской идеей, бери с собой ведущих сотрудников отдела образования и езжайте в Россию – опыт перенимать».
- На сей раз мы отправились в Пензу уже не на пару дней, а на две недели, - вспоминает Арик Нудельман. – В архитектурной школе нас приняли тепло: мы присутствовали на занятиях во всех классах – с первого по одиннадцатый. Дирекция передала нам детальный план учебной работы, расписанный по годам, четвертям и даже по урокам.
По социально-экономическому уровню Пенза не ровня Рамат-Гану, но директор архитектурной школы выложилась на все сто процентов. В учебные часы и по окончании уроков она лично давала разъяснения любознательным израильтянам, а по вечерам, возвращаясь домой, отрабатывала вторую смену на кухне - пекла булочки и пирожки. Наутро приезжала в школу с корзинами, наполненными ароматной сдобой. Бюджета для приема иностранных гостей в школе, естественно, нет, но что такое деньги по сравнению с исконно русским гостеприимством!..
Кто ищет…
В Израиль делегация вернулась с перевесом – попробуй доставить на самолете багажом сотни папок с подробно расписанной школьной программой. Несколько месяцев потребовалось для того, чтобы перевести ее на иврит. Затем начался поиск подходящей для эксперимента школы.
Четыре года назад такую школу нашли на улице имени Сары Аронсон. В городе она пользовалась настолько чудовищной репутацией, что к началу нового учебного года в первый класс удалось записать всего 15 учеников – никто из родителей и слышать об этой школе не хотел.
В ремонт здания муниципалитет вложил миллионы. Ближе к открытию поменяли весь преподавательский состав. Привезли в Рамат-Ган из Эйлата будущего директора Михаэля Пинто (решающим фактором при выборе «капитана» стало знание архитектуры).
Пинто бросил вызов судьбе: прецедентов проект не имеет, значит, нужно реализовать его с наивысшими результатами.
Дело оставалось за малым: в Пензе специализированная архитектурная школа напрямую связана с университетом. А в Рамат-Гане сам Б-г велел вступить в сотрудничество с колледжем текстильных технологий, моды и дизайна - известным на всю страну «Шенкаром»! Замысел Арика Нудельмана был прост: старшеклассники будут слушать в колледже лекции, участвовать в практических занятиях и выставках. Однако президент прославленного колледжа не выразил никаких восторгов по поводу предложения председателя горсовета.
«У меня конкурс – десять человек на место, - объяснил он. – К чему мне твои школьники?»
Муниципалитет тем временем утвердил программу сотрудничества между «Шенкаром» и специализированной архитектурной школой «Билуим». Но многие ли преуспевающие вузы спешат выполнять планы, спущенные городскими властями?..
Внезапно на горизонте замаячил единственный реальный стимул – экономический! В тот период муниципалитет намеревался передать «Шенкару» старое здание на улице Жаботинского. Если какое-либо учреждение получает что-то от города бесплатно, оно просто обязано что-нибудь дать городу! В ходе непростых «дипломатических переговоров» между муниципалитетом и «Шенкаром» был подписан договор, на основании которого колледж обязался направлять в архитектурную школу студентов и преподавателей, которые будут заниматься с учащимися, читать лекции и периодически принимать родителей будущих израильских дизайнеров и модельеров.
«Билуим» стала единственной в Рамат-Гане школой, в которой не только готовят архитекторов и дизайнеров, но и кормят учащихся горячими обедами в группах продленного дня. Занятия продолжаются до 15.30, в том числе для первоклассников, благодаря чему их мамы могут работать на полную ставку. Продленка обладает и другими преимуществами: во-первых, по окончании уроков дети занимаются рисованием, лепкой, музыкой – родителям не нужно тратиться на кружки. Во-вторых, учителя постоянно водят своих воспитанников по музеям, прививая им тягу к творчеству и искусству.
Но вернемся к ивриту. В школе «Билуим» учатся не только сабры и «русские», но также дети выходцев из Южной Африки, Германии, Латинской Америки. Добавьте к этому родившихся за границей сыновей и дочерей израильских «йордим», решивших под давлением глобального экономического кризиса вернуться на родину. Дети возвращенцев ивритом не владеют, но оплаченные муниципалитетом уроки родного языка уберегли их от психологической травмы: даже у тех, кто живет в Израиле не более полугода, большой словарный запас, что позволяет понимать объяснения учителей и не отставать в учебе.
- Говорят ребята без акцента, - подводит черту Арик Нудельман.
Эвелина Гельман
Фото автора
Как водится, всё получилось «с точностью до наоборот»: по приезде в Израиль взрослым пришлось много и тяжело работать – до такой степени тяжело и много, что в погоне за призрачным достатком «будущее», ради которого мы репатриировались, чуть не стало беспризорником. Более того: в реалити-шоу под названием «Выживание» многие из нас не обратили внимания на то, что уровень преподавания в большинстве израильских школ не идет ни в какое сравнение не только с благоденствующим Западом, но и с «совком», а зарплата учителей не намного превышает заработок специалистов по телемаркетингу.
Несмотря на это, наши дети окончили школу, отслужили в ЦАХАЛе, выучились в университетах и зажили своей автономной жизнью: ведь им - в отличие от многих взрослых - иврит покорился с первой попытки. Общеизвестно: чем младше ребенок – тем легче он усваивает иностранные языки. Что уж говорить о «русских» сабрах, уроженцах Израиля! Им, казалось бы, сам Б-г велел произнести свое первое слово на государственном языке страны.
Но…
- Трудно поверить, но факт: триста из полутора тысяч «русских» дошкольников, проживающих в нашем городе, на иврите не говорят, - рассказывает Арик Нудельман, председатель городского совета Рамат-Гана. – Причина проста: опекают дошколят русскоязычные бабушки и дедушки.
Министерство образования субсидирует для таких детей один 20-минутный урок иврита в неделю. В горсовете Рамат-Гана решили: «Непростительно мало!» И изыскали возможность еженедельно заниматься с детьми целый час. Треть финансирования поступает из министерства, а «остальные» две трети покрывает муниципальный бюджет.
Впрочем, главное – не сколько, главное – как обучают ивриту рамат-ганских ребят!
А делается это вот как: родители приводят дошколят в Русский музей (кстати, единственный на всю страну). Папы и мамы усаживаются в зале – взрослым полезно провести хотя бы час в неделю в музейной тишине, расслабиться, поразмышлять о смысле бытия, а заодно проникнуться атмосферой высокого искусства. Дети тем временем с головой погружены в творчество. 45-минутный урок – естественно, на иврите - ведет не преподаватель родной речи, а искусствовед. Он знакомит 5-6-летних ребят с историей изобразительного искусства, современными течениями, показывает картины и скульптуры, называя при этом вещи своими – ивритскими именами.
Затем ребята переходят в другое помещение. Здесь они лепят из глины копии выставленных в Русском музее скульптур. Зрительное восприятие помогает быстро запомнить новые ивритские слова, а лепка развивает у детей не только художественный вкус, но и навыки работы с материалами, из которых создается скульптура. Прибавьте к этому процесс активного познания истории искусства – и вы получите результат, многократно превосходящий эффект любого урока родного языка, проведенного в школьном классе или в старшей группе детского сада.
Изучение иврита в сочетании с художественным воспитанием – всего лишь одна из многочисленных идей, которые одесситу Арику Нудельману (в Израиле он живет 20 лет) удалось реализовать в своем городе.
Я в дизайнеры пойду – пусть меня научат
О рамат-ганской школе «Блих» знают все: здесь в преддверии очередных парламентских выборов проводится симуляция, сюда ездят на встречи с будущим электоратом политики от разных партий. Но многим ли известно, что в том же городе на улице Сары Аронсон действует единственная в Израиле архитектурная школа?
В истории ее появления прослеживается ярко выраженный русский след.
В 2007 году делегация горсовета, которую возглавлял Арик Нудельман, отправилась в далекую российскую Пензу, чтобы «зафрендить» ее в города-побратимы.
Когда торжественные приемы и формальности остались позади, Нудельман неожиданно спросил кого-то из пензенских коллег: «А нет ли у вас в городе архитектурной школы?» (Вопрос был задан неслучайно: в родной Одессе Арик учился в такой спецшколе).
Выяснилось, что в Пензе тоже есть такая школа.
«А можно ли туда съездить!» - спросил глава рамат-ганской делегации.
- Нас отвезли в сумрачную промзону, - вспоминает Арик Нудельман. – Заводы, фабрики, колдобины и ямы на дорогах, зима, холод…
Израильтяне были шокированы при виде огромного полузаброшенного здания. Правда, к тому моменту в горсовете Пензы был утвержден проект капитального ремонта школы, приступить к которому собирались сразу после отъезда израильской делегации.
- Идея наших пензенских коллег проста, - рассказывает Арик Нудельман. – После распада Советского Союза многие заводы и фабрики закрылись. Промышленные районы крупных городов сходу превратились в пристанище наркоманов, уголовников и проституток. Нужно было спасать живущих там подростков – в противном случае будущее, которое их ждет, - это тюрьма. Пензенцы решили закрыть действовавшую в промзоне общеобразовательную школу и вместо нее основать архитектурно-дизайнерскую.
Россиянам удалось реализовать свою дерзкую концепцию. Первые же выпускники новой школы практически в полном составе поступили в университет.
По возвращении домой Нудельман поспешил к Цви Бару, мэру Рамат-Гана: «В Пензе осуществляют образовательный проект, который вполне может подойти для нашего города».
Бар возразил: «Как может Рамат-Ган брать пример с Пензы, если уровень образования в нашем городе самый высокий в стране?!»
Нудельман настаивал. Бар смягчился: «Что ж, если ты так загорелся пензенской идеей, бери с собой ведущих сотрудников отдела образования и езжайте в Россию – опыт перенимать».
- На сей раз мы отправились в Пензу уже не на пару дней, а на две недели, - вспоминает Арик Нудельман. – В архитектурной школе нас приняли тепло: мы присутствовали на занятиях во всех классах – с первого по одиннадцатый. Дирекция передала нам детальный план учебной работы, расписанный по годам, четвертям и даже по урокам.
По социально-экономическому уровню Пенза не ровня Рамат-Гану, но директор архитектурной школы выложилась на все сто процентов. В учебные часы и по окончании уроков она лично давала разъяснения любознательным израильтянам, а по вечерам, возвращаясь домой, отрабатывала вторую смену на кухне - пекла булочки и пирожки. Наутро приезжала в школу с корзинами, наполненными ароматной сдобой. Бюджета для приема иностранных гостей в школе, естественно, нет, но что такое деньги по сравнению с исконно русским гостеприимством!..
Кто ищет…
В Израиль делегация вернулась с перевесом – попробуй доставить на самолете багажом сотни папок с подробно расписанной школьной программой. Несколько месяцев потребовалось для того, чтобы перевести ее на иврит. Затем начался поиск подходящей для эксперимента школы.
Четыре года назад такую школу нашли на улице имени Сары Аронсон. В городе она пользовалась настолько чудовищной репутацией, что к началу нового учебного года в первый класс удалось записать всего 15 учеников – никто из родителей и слышать об этой школе не хотел.
В ремонт здания муниципалитет вложил миллионы. Ближе к открытию поменяли весь преподавательский состав. Привезли в Рамат-Ган из Эйлата будущего директора Михаэля Пинто (решающим фактором при выборе «капитана» стало знание архитектуры).
Пинто бросил вызов судьбе: прецедентов проект не имеет, значит, нужно реализовать его с наивысшими результатами.
Дело оставалось за малым: в Пензе специализированная архитектурная школа напрямую связана с университетом. А в Рамат-Гане сам Б-г велел вступить в сотрудничество с колледжем текстильных технологий, моды и дизайна - известным на всю страну «Шенкаром»! Замысел Арика Нудельмана был прост: старшеклассники будут слушать в колледже лекции, участвовать в практических занятиях и выставках. Однако президент прославленного колледжа не выразил никаких восторгов по поводу предложения председателя горсовета.
«У меня конкурс – десять человек на место, - объяснил он. – К чему мне твои школьники?»
Муниципалитет тем временем утвердил программу сотрудничества между «Шенкаром» и специализированной архитектурной школой «Билуим». Но многие ли преуспевающие вузы спешат выполнять планы, спущенные городскими властями?..
Внезапно на горизонте замаячил единственный реальный стимул – экономический! В тот период муниципалитет намеревался передать «Шенкару» старое здание на улице Жаботинского. Если какое-либо учреждение получает что-то от города бесплатно, оно просто обязано что-нибудь дать городу! В ходе непростых «дипломатических переговоров» между муниципалитетом и «Шенкаром» был подписан договор, на основании которого колледж обязался направлять в архитектурную школу студентов и преподавателей, которые будут заниматься с учащимися, читать лекции и периодически принимать родителей будущих израильских дизайнеров и модельеров.
«Билуим» стала единственной в Рамат-Гане школой, в которой не только готовят архитекторов и дизайнеров, но и кормят учащихся горячими обедами в группах продленного дня. Занятия продолжаются до 15.30, в том числе для первоклассников, благодаря чему их мамы могут работать на полную ставку. Продленка обладает и другими преимуществами: во-первых, по окончании уроков дети занимаются рисованием, лепкой, музыкой – родителям не нужно тратиться на кружки. Во-вторых, учителя постоянно водят своих воспитанников по музеям, прививая им тягу к творчеству и искусству.
Но вернемся к ивриту. В школе «Билуим» учатся не только сабры и «русские», но также дети выходцев из Южной Африки, Германии, Латинской Америки. Добавьте к этому родившихся за границей сыновей и дочерей израильских «йордим», решивших под давлением глобального экономического кризиса вернуться на родину. Дети возвращенцев ивритом не владеют, но оплаченные муниципалитетом уроки родного языка уберегли их от психологической травмы: даже у тех, кто живет в Израиле не более полугода, большой словарный запас, что позволяет понимать объяснения учителей и не отставать в учебе.
- Говорят ребята без акцента, - подводит черту Арик Нудельман.
Эвелина Гельман
Фото автора
