Неожиданно для автора сценария, а также для руководства Второго израильского телеканала сериал "Авода аравит", или работа по-арабски стал одним из самых популярных и самых рейтинговых.

История арабской семьи, которая переезжает жить в Рехавию, престижный еврейский район Иерусалима и пытается стать израильской настолько, насколько это возможно, пришлась весьма по вкусу израильской публике. В результате невообразимой цепочки событий Амджад, житель Восточного Иерусалима не может принять горячий душ из-за слабого напора воды. Он идет разбираться в муниципалитет, там выясняется, что его дом незаконно построен, после чего Амджад с семьей перебирается в Рехавию.

Саид Кашуа, писатель и автор сценария говорит, что не похож на своего героя. Однако, и он, как и Амджад, работал в израильских газетах, писал на иврите, а теперь живет в иерусалимском районе Рамат-Дэния. Он говорит, что пытается не углубляться в извечные вопросы о том, кто он – израильтянин, араб, палестинец или и тот, и другой и третий сразу.

"На самом деле, я не задумываюсь над этим. Я осознаю важность самоидентификации, но не я не согласен с устоявшимися правилами. Если бы мне нужно было указать на культуру, к которой я принадлежу согласно моему самоощущению, согласно моему "я", то я сказал бы, что принадлежу к гонимому меньшинству. Есть и технические стороны вопроса самоопределения. Например, я гражданин Израиля, я араб, я часть группы, которую принято называть палестинским народом, и, повторюсь, я израильский гражданин. Как уживаются эти стороны? Я стараюсь поменьше думать об этом, - говорит Кашуа. - Так же как и в остальных вопросах – я просто стараюсь об этом не думать. Я мусульманин. Точнее, я родился в мусульманской семье, и мои родители родились такими же. Религия никогда не занимала важное место, по крайней мере, в нашей семье. Вместе с тем, разумеется, я подвергаюсь нападкам как мусульманин. Например, когда президент Буш заявляет, что "мусульмане – наши враги", на меня смотрят как на мусульманина. Моя религиозная принадлежность – ислам, но я не могу сказать, что дома мы строго соблюдаем религиозные каноны".

На протяжении последнего года вопрос сосуществования евреев и арабов в Цфате и многих других городах вызывал немало споров, трений и разногласий. Амджад, герой сериала также не раз сталкивался с проявлениями расизма и национализма.

Саид Кашуа рассказывает, что, несмотря на все опасения, в его случае акклиматизация прошла вполне нормально: "Я писал сценарий второго сезона как раз когда сам переезжал на другую квартиру. Сюжет действительно основан на реальных событиях. Уехать из Бейт-Цафафы было для нас очень серьезным и непростым шагом. С другой стороны, очень сложно найти и купить квартиру в арабских кварталах Восточного Иерусалима. Нелегко было решиться на переезд. Мы не знали, чего ожидать и как с этим справиться, беспокоились о том, как же мы уживемся с соседями. Сейчас же, когда я говорю о соседях и о знакомых, я могу сказать однозначно, что у нас с ними сложились замечательные отношения.
Не знаю, много ли арабов могут похвастаться такой удачей – я выбираю, где хочу работать, в каком направлении идти. Расизм в основном подпитывают СМИ, так и формируется общая атмосфера… Вместе с тем, важно помнить, что я человек узнаваемый, когда я переезжал, мои новые соседи знали, кто я такой. Когда я прихожу куда-то, ко мне относятся как к писателю и телевизионщику и очень меня уважают".

Кашуа не ожидал, что "Авода аравит" приобретет такую популярность. В каждой из серий затрагивается серьезная и болезненная тема, например вопрос о том, должны ли израильские арабы петь израильский гимн "Атикву".

"Я думаю, что ситуация существенно ухудшилась. Началось все со Второй интифады и с тех пор очень быстро катится под откос. Нынешнее правительство продвигает разные законы, это стало настоящим трендом – стало модным обвинять во всех грехах израильских арабов, называя их пятой колонной. Я думаю, нам придется обсудить создавшуюся ситуацию. По-моему, даже правый израильтянин вряд ли захочет, чтобы араб пел о еврейской душе у себя в груди. Такое требование явно неприемлемо. Это равносильно насилию – требовать от гражданина страны произносить слова, которые не имеют к нему никакого отношения, петь гимн, в котором подчеркивается его отчуждение от страны и ее символов. Это крайне проблематично. Можно было бы терпеть, если бы арабы хоть как-то упоминались в государственном гимне. Требовать от арабов петь израильский гимн? Думаю, большинство здравомыслящих израильтян должны знать, что у них нет никакого права выдвигать такие требования", - говорит Кашуа.

Однако, автор сценария не питает иллюзий. Один сериал не может изменить действительность, которая замешана на недоверии, подозрении и нередко – ненависти.

"Я на самом деле не знаю, чем можно объяснить такой успех нашего сериала. Ведь мы затрагиваем очень сложные и болезненные темы. Да, мы делаем это с юмором и с позиции простого человека, но мы говорили и о том же гимне. В восьмой серии дочь главного героя собиралась выступить на церемонии в честь Дня памяти павших израильских солдат, обсуждалось значение этого акта. Зрители реагировали очень бурно, люди по-настоящему плакали на просмотрах. Как они реагируют, когда речь заходит о настоящем судье? Я не в силах дать этому объяснение. Возможно, люди абстрагируются. Важно помнить, что ненависть, рознь, страх перед чужаками сидят очень глубоко внутри и насаждаются с самого раннего детства, поэтому пересилить эти чувства крайне сложно. С тех пор как мы начали снимать наш сериал - и с тех пор как я начал писать, ситуация не улучшается, а, наоборот, только ухудшается. Пропасть становится все глубже. В данном случае я очень похож на Амджада, я не знаю, почему это происходит", - говорит писатель Кашуа.

Репортаж Ксении Светловой в программе "Восточный синдром".