27 января известный российский публицист и телеведущий Николай Сванидзе дал интервью радиостанции «Эхо Москвы» в рамках программы «Особое мнение». Беседуя с журналисткой Ксенией Лариной, Николай Карлович следующим образом прокомментировал решение властей Ростова-на-Дону убрать с таблички на месте массовых расстрелов евреев в Змиевской балке упоминание о национальной принадлежности жертв гитлеровского геноцида:

«Здесь все ясно, это дань памяти советскому государственному антисемитизму, который, конечно, еще и на начальственном уровне, ну и на бытовом, конечно, сохранился. Вообще государственный национализм – он страшнее всего, потому что государство имеет возможность, особенно тоталитарное государство, которым было советское, обладает возможностями пропагандировать любую свою позицию, в частности, и античеловеческую тоже. В данном случае, антисемитскую.

А антисемитизм, действительно, был государственный, это несомненно. Он не был таким чудовищным, доведенным до своего логического конца как у Гитлера. Хотя, одно время при Сталине уже приближалось к этому (он просто вовремя умер). Но и в последние десятилетия советской власти он был достаточно силен, но по-другому проявлялся.

Запрет на определенные работы, запрет на определенное образование и так далее. И это, конечно, дань, несомненно. Конечно, это проявление такого, мягкого, такого, осторожненького, но антисемитизма, разумеется. И, в общем, в конечном счете, это, тоже, если довести это до логического завершения, это, конечно, нежелание признавать Холокост как мировую катастрофу».

Кроме того, Николай Сванидзе высказался по поводу реакции на ростовские события со стороны депутата Госдумы от КПРФ Тамара Плетневой - заместителя председателя думского комитета по делам национальностей. Выступая в эфире «Эха Москвы» в программе «Утренний разворот» 24 января, Тамара Васильевна, в частности, сказала:

«Каждая национальность, которая проживает, проживала, и сегодня в России, и в Советском Союзе, она естественно, может сказать о своих бедах, о горестях, которые они пережили, в годы войны. Но больше всех, безусловно, бед пережили русские. Их большинство, и большинство погибло.

Но, тем не менее, конечно, безусловно, нельзя отрицать того, что по национальному признаку многие уничтожались, многие репрессировались, и так далее. Но я сегодня считаю, что мы должны забыть всё, все наши обиды, прошлое, и сегодня жить всем в мире, дружбе, и нельзя выделять ничего. Нужно, правильно, памятник, который должен стоять, всем погибшим, в годы войны…

Мемориал Холокоста, можно поставить, я ещё раз повторяю, любой национальности. Я бы сказала, что сегодня, пусть в Германии, там, вот как раз раскаются в том, что они делали... Сегодня выделять одну национальность, мне кажется, это совершенно не верно… Не нужно сегодня подставлять евреев. Вы знаете, отношение у нас в стране к ним неоднозначное. Поэтому не нужно их сегодня выделять».

«Я поздравляю Комитет по делам национальностей Государственной Думы, всю Государственную Думу и фракцию КПРФ с таким замечательным депутатом как госпожа Плетнева. Я даже не знаю, честно говоря, что здесь комментировать», - отреагировал на этот пассаж Николай Сванидзе 27 января.

К этим цитатам, пожалуй, нечего добавить. Ну, разве что, обратить внимание на слишком уже назойливое повторение госпожой, то есть, простите, товарищем Плетневой, слова «сегодня», которое в современной России плавно перерастает в прохановское «Завтра».

А также странное, на первый взгляд, упоминание «нераскаявшейся Германии». Этот «наезд», кстати, очень рассмешил Николая Сванидзе, который напомнил Тамаре Васильевне о том, что «немцы 100 лет уж как покаялись» за преступления против еврейского народа.

И все же, что это? Оговорка по Фрейду (кстати, среди евреев, расстрелянных в Змиевской балке в 1942 году, была Сабина Шпильрейн – талантливая ученица Зигмунда Фрейда и Карла Юнга), или что-то другое? На мой взгляд, за фразой коммунистки Плетневой «пусть немцы каются, а мы, русские, белые и пушистые, и вообще пострадали больше всех», прячется очень серьезное и плохо скрываемое опасение непримиримых бойцов за народное счастье из числа интернационалистов ленинского разлива. А вдруг и их заставят покаяться за соучастие в Холокосте?

Например, за то, что эффективный менеджер Сталин сначала помог Гитлеру прийти к власти в Германии, а затем подписал с ним договор о разделе Европы и до 22 июня 1941 года снабжал нацистов хлебом, нефтью и стратегически важными металлами? За то, что кремлевское руководство отказалось впустить в СССР несколько сотен тысяч (по некотором данным – более миллиона) польских евреев, о чем настойчиво его просил гитлеровский союзник?

За то, что в июне 1941 года советские власти останавливали на старой границе поезда, движущиеся на восток из «братских прибалтийских республик», и высаживали оттуда евреев, не имевших советских паспортов? За то, что бывший секретарь ЦК компартии Белоруссии Пантелеймон Пономаренко, возглавлявший в годы войны Центральный штаб партизанского движения, отдал распоряжение расстреливать как «немецких шпионов» евреев, бежавших в леса из гетто?..

Ну а послевоенный советский антисемитизм, который, как справедливо отметил Николай Сванидзе, к весне 1953 года уже приближался к гитлеровскому формату «окончательного решения еврейского вопроса», не заслуживает покаяния современных российских властей, искусно подогревающих культ сегодня «лучшего друга детей и физкультурников»?

Но главное даже не это. Накануне надвигающейся «грозы двенадцатого года» в современном варианте (она же неизбежная «российская весна» с непредсказуемыми последствиями), «национальная карта» вынута из кремлевской колоды и вновь стала востребованной. Вспомним как бы случайное подчеркивание грузинского происхождения одного из лидеров оппозиции Бориса Акунина со стороны несменяемого "гребца на галерах" и большая статья «национального лидера» по национальному же вопросу, где евреи, конечно же, не забыты…

Все это конечно «мелочи»... Если не помнить о том, что антисемитской истерии в СССР в начале 1950-х годов предшествовала как раз замена табличек и сбивание «маген-давидов» на памятниках евреям, убитых на «временно оккупированных советских территориях». Убитых, кстати, не только «немецко-фашистскими оккупантами», но и их активными и многочисленными пособниками из числа «коренного населения» обширных регионов бывшего СССР.

Так что поезд, идущий в Освенцим, все еще стоит на запасном пути у птенцов Дзержинского с горячим сердцем и чистыми руками. Как справедливо писал Александр Галич, сегодня и ежедневно...